Долгожданная встреча

Теперь это было фешенебельное заведение с превосходным обслуживанием и восхитительной едой. Оно располагалось на замечательном пляже с чистейшим песком. В калейдоскопе океанской воды отражалось заходящее солнце. Скоро дневной свет померкнет и взойдет луна, расплескав серебряную дорожку от берега до горизонта.
Грегори удалось найти столик у окна. Пока Флоренс изучала меню, он заказал вино. Его спутница выбрала ризотто с креветками и салат на гарнир, а Грегори — блюдо посущественней, приготовленное из кучи разнообразных морепродуктов.
— Давай разберемся с долгами и обязанностями, — начал он сразу, как только официант удалился в направлении кухни. — У меня к тебе личный интерес. Не какое-то там неправильно понятое чувство ответственности или семейного долга. И не простое стремление защитить тебя от бывшего мужа, — признался он спокойно и добавил с невероятной нежностью: — То, что мы пережили прошлой ночью, как это называется? Просто великолепный секс без душевных переживаний?
— Нет.
Официант принес закуски и, мгновенно расставив их на столе, удалился.
— Я хочу быть с тобой. В номере отеля, — продолжал Грегори. — В твоей квартире. Не имеет никакого значения где, пока мы вместе.
В горле у нее внезапно встал комок.
— Ты торопишься с выводами.
Он искал ее взгляд.
— Думаешь, я в игрушки играю? Использую тебя в постели? Развлекаюсь?
Ничего себе, он произнес эти слова, не раздумывая, не моргнув глазом. Наверное, когда он ведет деловые переговоры, партнерам приходится сталкиваться с безжалостным нападающим, опасным противником.
— Что из вышеперечисленного, Флоренс? — настаивал он жестоко. — А может, ты приписываешь мне все вместе взятое?
О небеса!
— Не знаю. — Сейчас она соберется с силами и тоже сможет быть бесстрашной. — Только, что бы это ни было, оно подошло к концу.
— Неужели?
Сердце ее разрывалось.
— Твоя жизнь в Нью-Йорке. Моя здесь.
Он прищурился, затем заговорил протяжно и вкрадчиво:
— И компромисс невозможен?
Флоренс встретилась с ним взглядом и выдержала его.
— Что ты понимаешь под компромиссом? Будешь выкраивать пару часиков между делами и прилетать в Веллингтон? А мне придется брать недельный отпуск несколько раз в году и навещать Нью-Йорк? — Флоренс была взвинчена и уже не могла остановиться, ее прорвало. — Встречаться впопыхах, урывками? Заниматься любовью, насколько хватит времени, затем трогательно прощаться у трапа самолета, улыбаться и говорить «это было великолепно, сверим наши расписания и назначим следующую дату»? Затем садиться в самолеты и разлетаться в разные концы света?!
Он так долго молчал, что она чуть не лопнула от напряжения.
— Ты выговорилась? — спросил он наконец на удивление мягко и спокойно.
— Да.
Флоренс взяла приборы и начала есть, хотя язык ее, похоже, объявил забастовку и отказывался чувствовать какой-либо вкус. Пришлось приложить недюжинное усилие, чтобы заставить руки не дрожать.
Достаточно только взглянуть на Грегори, чтобы воскресить ощущения от его поцелуев, от прикосновений этих рук и губ к ее телу. Невозможно было чувствовать, как кровь бурлит и закипает у нее в венах, заставляя сердце бешено колотиться.
 
От воспоминаний о том интимном, что они пережили, щеки ее слегка порозовели. После минувшей ночи жизнь ее уже никогда не будет прежней. Только она отнюдь не собиралась признаваться в этом.
Флоренс покончила с закуской, поковырялась во втором блюде, отказалась от десерта и заказала кофе.
— Я не поблагодарила тебя, — начала она тихо, размешивая сахар в чашке с темным ароматным напитком.
— За что именно?
За то, что пришел мне на помощь. Бросил все и прилетел в Веллингтон. Пренебрег ради меня важной деловой встречей...
— За то, что обеспечивал мою безопасность, — кажется, она говорит что-то не то. — Было очень любезно с твоей стороны.
Он задумался над последним словом и заметил:
— Я думал, наши отношения уже перешагнули границы любезности.
— Надеюсь, твои деловые переговоры из-за этого не сорвались?
— Ты удивительно вежлива. — Грегори слегка усмехнулся. — Рано утром у меня рейс на Брисбен. Вернусь в лучшем случае к полуночи.
Ей просто необходимо было спросить:
— Когда ты возвращаешься в Нью-Йорк?
— В воскресенье.
Значит, осталось всего несколько дней. Весь ее мир вдруг перевернулся. Скоро он улетит. Мысль о том, что Грегори исчезнет из ее жизни, подействовала на нее сильнее, чем ей того хотелось.
Как может она быть такой противоречивой? Несколько дней препятствовать тому, чтобы допустить его в свою жизнь. И вот теперь не желать, чтобы он уезжал. Это же нелепо!
Чувство пустоты в душе отнимало последние силы. Она отодвинула чашку с кофе, не в состоянии больше проглотить ни капли.
Грегори наблюдал, как мятущиеся эмоции сменяют одна другую на ее выразительном лице. Настоящее пиршество для художника, как она прекрасна! Причем поражает той красотой, которая как хрупкий цветок растет из глубин души. Догадывается ли эта женщина, с какой легкостью он читает ее мысли? Только благодаря этой своей удивительной способности он не сошел с ума в течение последних десяти дней.
— Ты закончила? — Не дождавшись ответа, он подозвал метрдотеля, чтобы попросить счет, оплатил, затем взял ее за руку и повел к машине.
— Я высажу тебя у отеля, — предупредила Флоренс, когда они были уже на подъезде к городу. Показались раскиданные по холмистому побережью аккуратные домики.
— Видимость сопротивления?
При этом вопросе, произнесенном бархатным голосом, все у нее внутри сжалось.
— Утром мне необходимо успеть на цветочный рынок до пяти часов, я должна хоть немного поспать.
— Ну, так мы и поспим, — ответил Грегори невозмутимо.
— Я говорю серьезно...
— Мы же это уже делали.
— Позволь мне решать самой!
Боковым зрением Флоренс увидела, что он слегка приподнялся на сиденье.
— Тебе достаточно только сказать, что не хочешь делить со мной постель. И я уйду.
Флоренс уже приоткрыла рот, чтобы повторить слова, но прикусила язык прежде, чем первое из них сорвалось с губ. Она не могла этого сделать, поскольку противоречить ему было все равно что противоречить самой себе.