Сбежать от зверя (СИ)
Быстрее…
Куда тут быстрее, если от одного вида ее груди снова хочется жить? А зверь не дурак, чтоб его… От запаха молодого тела меня вело как пьяного. Отрезвляло только то, что она не хочет. Но я знал, как сделать, чтобы отдалась сама. Насиловать испуганную пигалицу я не собирался.
Россыпь горящих укусов на ее теле взбудоражила не только меня. Я кусал и зализывал, постепенно давая волю рукам. Ее кожа казалась сливочной на вкус. Наверное, останутся синяки…
Марина дергалась поначалу, но все больше расслаблялась от ласки. Ее напряженные мышцы сдавались моим пальцам, и она, наконец, выпустила мои плечи и вцепилась в покрывало. Недотрога…
Почему такая девочка все еще ничья? Вопросов много, но сейчас было не до них. Чем больше Марина отвечала на мои ласки, тем больше зверь брал верх над сознанием. Я почувствовал силу над ней, а ее первый стон запустил такую реакцию, что уже не остановиться. Она почти не сопротивлялась, когда я перешел к более откровенной ласке. Сжала ноги в первый момент, но тут же сдалась, когда по губам разлился ее вкус. Я приподнял ее бедра и углубил напор языком. И Марина сдалась полностью. Как и я. Мы больше не боролись. Она отдавалась, я брал. Жадно, дерзко, страстно… Я забыл уже такие эмоции.
А были ли такие когда-либо?
Когда из моей груди рванулось звериное сытое рычание, Марина замерла в испуге. Но я не обратил внимания — подтянул ее бедра к себе и осторожно толкнулся в нее членом. Показалось, что переоценил ее возможности, но сдавать назад — такого варианта не было. И я вжался в нее рывком, причиняя боль ей и себе. Марина задергалась в моих лапах, вскрикнув, но я подождал с минуту, давая ей привыкнуть, и медленно двинул бедрами, заполняя ее снова. Она скулила и выгибалась, лихорадочно дыша и постанывая, и я не стал больше ждать — схватил ее за шею и впился в нее зубами, вжимаясь в нее с силой. На плечах вспыхнули тонкие дорожки от ее ноготков, но я не выпустил, трахая ее все жарче. Марина металась подо мной, беспорядочно дергаясь и хватаясь за плечи, а я бился в нее, зализывая рану на шее и снова покусывая, доводя свою самку до агонии удовольствия.
Как же это все было по-новому! Я вел, она велась… будто мы стали одним целым так быстро, словно всегда подходили друг другу.
Идеально.
Она была идеальной. Послушной. Отзывчивой. Моей.
Только недолго.
1
— Тахир Муратович, встаньте, пожалуйста.
Я поднялся со скамьи и выпрямился перед судьей. Мы хорошо знали друг друга, были почти друзьями. Демьян звал к себе в помощники, но после смерти Полины я предпочитал шляться по городу ночами и заниматься расследованиями. Различные дела хорошо занимали мозги и выматывали физически. Страдать никогда не было времени — выспаться бы…
— Ввиду произошедшего суд принял решение лишить вас должности следователя первого уровня, — продолжал твердо Демьян. — В остальном — вы остаетесь в своем праве.
Я усмехнулся, наведя резкость на его лице. В праве… Они забрали у меня Марину в клинику для реабилитации. Причина, конечно, была. Спасая ей жизнь, я слишком резко швырнул ее в свою реальность, и девочка могла пострадать.
Я не видел ее неделю с той ночи. Но когда вез в участок, она была вполне в себе. Кусала только губы, ежась на пассажирском сиденье, но довольно твердо расспрашивала о том, что ей предстоит. Ее беспокоила безопасность. Но что происходило потом, когда ее забрали, я не знал.
— Сейчас девушка под присмотром, состояние ее удовлетворительное, — вдруг мягко заверил Демьян. — И вы сможете видеться.
Я сузил глаза на его лице. Видеться?
— Вы предлагаете мне видеться с избранной? Через стекло? Решетку?
Злость сдержать не удалось.
— Тахир, мы не изверги, — перешел он на неформальное общение, кивнув охране выйти. Адвокаты тоже покинули зал. — Мы все прекрасно понимаем. Ты сможешь реализовывать все свои права в отношении своей избранной. Только забирать ее себе пока не сможешь до решения суда. Это все, что я смог для тебя сделать. Ты же знаешь, что это достаточно мягкое заключение.
Да, всем было бы проще, сдай я Марину ликвидаторам. Никому не нравится, что систему обходят.
— Разрешите идти?
— Зайди ко мне на разговор сначала, — указал он на дверь в кабинет. Я кивнул и устало протер физиономию. Пришлось последовать за ним. — Неважно выглядишь.
— Странно было бы, будь по-другому, — нахмурился я.
— А ты дерзкий, — усмехнулся Демьян и поставил на стол два бокала под виски. — Будто ожил наконец… Я рад за тебя искренне.
Пришлось втянуть клыки и опустить плечи. Не знаю, какого черта я вызверяюсь тут.
— Я пока что-то не очень.
— Тахир, тебя пустят к твоей девочке в любое время суток на сколько захочешь. Можешь переехать к ней вообще. В твоем распоряжении врачи и психологи для облегчения адаптации.
— Это будет похоже на то, что я прихожу ее попользовать.
Демьяну надоело меня уговаривать.
— Ты знал, что рискуешь. Неси ответственность. — И он поставил передо мной стакан. — Пей.
Я только сжал зубы.
— Я понимаю, от чего тебя так рвет. Наша система не заточена на сохранение жизни людям. Я горжусь тем, что ты бросил ей вызов. За тебя. — И он легко коснулся своим бокалом моего, высекая тихий звон.
Я сделал глоток и откинулся на спинку стула. Ладно. Разберемся.
— Ты знаешь, как она? — поинтересовался.
— Нормально. В себе. Только на контакт не особо идет, но с персоналом взаимодействует. Тебе нужно с ней встретиться. — Он задумчиво поболтал виски в бокале. — Я устроил ей люксовый номер, всевозможные процедуры, прогулки…
— Демьян, это тюрьма. При всей благодарности тебе она этого не заслуживает. Сколько ее будут держать? Есть хоть какая-то информация? И со мной ей тоже нельзя было встречаться. Молодая совсем.
— Не скули, Тахир. Ты не потеряешь время, которое ее будут держать там. Будь с ней. И работай у меня.
— Что?
— Я предлагаю тебе повышение — должность моего заместителя. Как и раньше.
— И, видимо, у меня выбора нет.
— Не особо, — пожал он плечами. — Я ведь не просто так тебя звал к себе.
Нет, я не жалел о том, что случилось. Мне нужно разобраться с новой жизнью и понять, что вообще я могу сделать. На что имею право. Быть с избранной? Вряд ли. А вот понять, что ее загнало в мои лапы — да. Очень хочу узнать.
* * *2
* * *В стекло бился дождь. Гремел по козырьку под окном, чавкал шинами от проезжавших под окнами машин. И с ним казалось, что все по-прежнему, и я снова в общаге…
— Марина, с вашим здоровьем все в порядке.
Я отвела взгляд от окна и посмотрела на врача. Женщина в возрасте, серьезная, внимательная… Сложно поверить, что вот такие люди тут работают. Наверное, этот факт помогал мне освоиться. Потому что этот дождь за окном не значил, что я в прежнем мире. Я в совершенно незнакомом месте уже неделю. Сначала меня закрыли в какую-то камеру, и стало дико страшно. Но ненадолго. Потом за мной приехали, предоставили одежду и забрали сюда.
И теперь все эти люди носились со мной так, будто я была очень важным пациентом.
— Хорошо, что в порядке, — выдала я бесцветное.
— Вы решили вопрос с контрацепцией? — сменила она тему. — Что будем делать?
Я усмехнулась.
— Не понимаю зачем. Простите, но у меня же нет никого. А тот… Он же не появляется. Я так поняла, что на этом все.
Последнее, что помнила о незнакомце, с которым провела ночь — как он прижимал к себе, усадив на колени, пока не приехала какая-то служба. Он тихо просил не волноваться и обещал, что все будет хорошо.
С той ночи я больше не видела этого мужчину. И испытывала по этому поводу множество противоречивых эмоций. Воспоминания о нашей встрече занимали мысли чуть ли не все время. Все это казалось паузой, которая вот-вот кончится, и из светлого кабинета меня снова швырнут в какую-нибудь темную комнату…