Экспансия (СИ)

Ну и способности, доставшиеся мальчишке от рождения и все ярче проявлявшиеся по мере его взросления — несомненно, тоже играли свою роль. Кроме Арворна никто в их деревне не мог похвастаться хоть чем-то подобным. За исключением отца, конечно.
Например, этот совсем еще юнец мог обнаруживать и выслеживать зверя на расстоянии. Пусть не слишком-то и великом, но находящимся уже вне поля зрения других, взрослых матерых охотников.
Мог придать силы уставшему и погрузить в сон мечущегося от боли раненного или больного.
Мог передавать воинам распоряжения отца, находясь в посланном в обход или сидящем в засаде отряде.
Прекрасно видел и ориентировался на местности в полной темноте…
У одних земляков способности сына вождя вызывали откровенное восхищение, у других — зависть, у третьих — проистекающую из неё же, тщательно скрываемую неприязнь.
Когда-то давно — семь поколений назад, когда в мир Атреи только пришла система — подобные способности мог достаточно легко заполучить и развить в себе буквально любой. Но со временем они становились все менее доступными для широкого круга людей и в полной мере остались досягаемыми лишь для избранных, либо очень уж везучих и бесшабашных.
Ибо все бонусные очки, даруемые системой в награду за различные достижения — были выбраны еще дедами дедов нынешнего поколения атрейцев.
Сейчас для того, чтобы набрать необходимые параметры характеристик для овладения хотя бы простейшими ментальными способностями — обычный человек должен был приложить воистину титанические усилия и при этом еще как-то умудриться остаться в живых.
И если «разговаривать» на расстоянии мог примерно один из трёх людей, то к примеру «видеть» не задействуя глаза — лишь один из тысячи, а то и двух или трех. А оказывать ментальное воздействие на других и вовсе один из десятка тысяч атрейцев.
Но даже то, что оставалось относительно доступным другим — у тех, для кого это было врожденным качеством, работало гораздо эффективнее, чем у остальных. Например: там, где взрослый опытный воин и охотник мог увидеть зверя за сто шагов, юнец вроде Арворна делал то же самое — на расстоянии в два-три раза дальше.
Такие как он — чаще всего становились лидерами и вождями своих общин. Или, как минимум — обретались рядом с теми, кто принимал решения. И само собой не в роли прислуги, а в качестве ближайших советников и помощников.
— Так что делать-то станем? — настойчиво переспросил Аргель, безоговорочно доверяя общую судьбу всех троих подростков — решению друга.
— Подождем, — самую малость помедлив, ответил сын вождя, — Здесь. Потом я вернусь немного поближе к поселку и посмотрю, что там сейчас происходит. Вот тогда уже и будем решать, что нам делать, — он тяжело, почти как взрослый, вздохнул.
— Отсюда совсем ничего не увидишь? — тоже вздохнул Аргель.
Арворн покачал головой.
— Нет. Пробовал. Только что. Способности не хватает. Ближе надо подойти. И энергию экономить… И даже отец ни разу так и не откликнулся.
… Арворн еще не прошел свою первичную инициацию. Она совершалась, когда человеку, владеющему наследственными навыками, исполнялось шестнадцать лет. Ему же сейчас — еще не было и полных пятнадцати. Отец говорил, что только после первичной инициации проявляются все доступные способности, количество энергии увеличивается, а уже имеющиеся умения, начинают работать в свою полную силу.
Друзья помолчали…
…Оба юноши были еще очень молоды, но все же уже не были детьми.
Поэтому никто из них не предлагал откровенных глупостей и не питал ребяческих иллюзий относительно того, чтобы бесстрашно возвратиться в родной поселок и перебить напавших на него гиворов. Там, где окажутся бессильными взрослые, опытные и закаленные в стычках мужчины — двоим подросткам точно ничего не светило.
Меж тем время шло своим чередом, не завися ни от кого и не повинуясь ничьим желаниям.
Чем выше солнце поднималось над кронами деревьев, тем вероятнее становилось поражение, нанесенное пришлыми гиворами местным жителям.
«Что делать дальше»? — все чаще задумывался юноша.
 
Пойти к брату отца в такой же, как у них, затерявшийся в лесах поселок, находящийся в трех днях пути? Три — это если по тропе. Но по ней, после произошедшего, передвигаться было явно опасно, да и страшновато, если совсем уж откровенно. По лесу же, напролом — дорога займет гораздо больше времени.
Но, похоже в случае гибели поселка — это был единственный возможный для трех подростков вариант спасения. Ну, а куда им еще было идти? Оставаться у захваченного беспощадными врагами родного дома? Зачем? Чтобы отомстить? Ну да: двое неоперившихся мальчишек и плаксивая девчушка — те еще грозные мстители. Они не успеют ничего, разве может курицу придушить, как уже попадут в лапы гиворам.
Попробовать самим обустроиться в дремучих лесах, окружающих их бывший дом? Конец будет тот же — разве что удастся продержаться вне поля зрения врагов на пару дней подольше. А потом голод непременно заставит пойти на какой-нибудь безрассудный и откровенно глупый поступок — вроде попытки кражи той же самой курицы.
Да и лес — есть лес. Хотя встретить «взбесившихся» тварей или какого-нибудь, отбившегося от своих гивора, в густой почти непроходимой чащобе, окружавшей их поселок — было маловероятно, зато дикого и хищного зверья вокруг — более, чем достаточно. Да еще и для практически безоружных подростков. Не считать же за серьезное оружие их с Аргелем короткие «отроческие» мечи и кинжалы, от которых в схватках с по-настоящему грозными хищниками толку было мало.
— А может — наши все-таки победили гиворов? — шмыгнув распухшим и покрасневшим носом, робко предположила Арина, давно переставшая лить слезы и лишь тихо всхлипывающая время от времени, — Если бы они подожгли поселок — мы бы уже давно даже здесь почуяли запах гари.
— Может быть, — покачал головой Арворн, бросая короткий и выразительный взгляд в сторону своего товарища, явно собирающегося что-то сказать. Хотя про себя он был почти уверен, что если бы все произошло так, как того очень хочется Арине — за ними бы уже обязательно прислали кого-нибудь. Или, наконец-то — откликнулся бы сам отец. Дальности для разговора с поселком отсюда им вполне могло бы хватить. Но отец так и не ответил своему сыну…
Было и еще одно обстоятельство: гиворы далеко не всегда нападали с целью простого грабежа. В таком случае они действительно поджигали подвергшееся набегу поселение, предварительно уничтожив жителей и забрав все, что представляло для них хоть какую-то ценность.
Но, пусть и менее часто — все же случалось и так, что совершив нападение и истребив защитников, гиворы сами оставались жить в домах своих жертв. Когда на одну зиму, когда надолго. Бывало, что и навсегда.
— Может быть, — еще раз повторил четырнадцатилетний сын вождя Арворн и ободряюще улыбнулся двенадцатилетней девочке улыбкой бывалого и бесстрашного мужчины. И под ответным, доверчиво-признательным взглядом её больших, широко распахнутых глаз — ему и самому, пусть и ненадолго, стало чуть менее страшно.
… Наконец сидеть на одном месте в полной безвестности стало совсем уж невыносимо и отряхивая с домотканых штанов, приставшие к ним иголки, Арворн решительно поднялся с покрытой ковром палой хвои земли.
— Пойду, посмотрю, что там — в поселке.
Он старался выглядеть невозмутимым, словно речь шла всего лишь о будничной прогулке на озеро для проверки рыбных ловушек.
— Я с тобой! — одновременно поспешно вскочили на ноги и Аргель и Арина.
— Нет. — юноша строго покачал головой. — Вы оба останетесь здесь и дождетесь моего возвращения.
 
Глаза обоих сверкнули, однако ответить ему не успел ни один из товарищей по несчастью.
Коварная судьба не только не закончила испытывать удачливость этих детей на сегодня. Оказалось, что она еще даже и не начинала делать этого всерьез.
Из кустов орешника, окаймлявших противоположный край «их» поляны, до которых было шагов двадцать — раздался громкий, продолжительный треск. Следом за неожиданно прозвучавшими звуками на поляну, к невольно подавшимся назад и ближе друг к другу подросткам, выскочили трое гиворов.