Рождённая Небом. Три сестры (СИ)

На седьмой день великого праздника, который отмечали не только жители Аманты, но и весь цивилизованный мир тех частей Элайи, где зима сменялась весною (на далёких южных землях, где вместо лета, наоборот, стояла зима, а вместо зимы — лето), Эйа в очередной раз задумала отдохнуть, но отправилась не в сенник к Дэбо, разговоров с которым, уже состоявшимся, хватило бы уже на целую вечность, чтобы осмысливать их и вспоминать, а в близлежащий лес, по уже давно известной ей тропинке, ведущей к озеру. День стоял погожий и солнечный, снег под ногами хлюпал и быстро таял, обнажая жирную серо-чёрную грязь, а окружающие сугробы посерели, набрякли и быстро становились от лучей набиравшего силу Небесного Ока ноздреватыми. Это ещё не значило, что наступила настоящая весна, ещё почти целую триаду можно было ожидать нового пушистого снега и ветра, но всё же это была уже не настоящая зима и заново выпавший снег растает так же быстро, как и появился. Настоящая весна наступит тогда, когда растает весь снег в долинах и начнутся первые вечерние «звездопады». Всё это она наблюдала здесь уже много лет, а также много чего другого, чего на её далёкой южной родине никогда не бывало.
Прогуливаясь так по безлистным рощам с изредка встречающимися шерстистыми деревьями, одетыми пока ещё в причудливый игольчатый наряд, Эйа вдыхала потеплевший воздух, подставляя лучам солнца немного озябшие крылья и расправляя их. Всю зиму она, как обычно, прятала их под намеренно сшитой большой тёплой мантией, когда выходила на открытый воздух, но теперь в ней уже не было нужды. Наконец, она взлетела, первый раз за много триад, опасаясь, не разучилась ли она за год летать. Однако способность, заложенная при рождении и развитая после, ещё ни у кого никогда не терялась, так же как и способность ходить, если бы только были целы ноги. Эйа кружила над лесом, радуясь жизни и подставляя лучам горячего Небесного Ока лицо и руки, пока не опустилась на твёрдую почву, но не там, где взлетела, а совсем рядом с озером.
Любуясь гладью, покрытой ещё не начавшей таять тонкой коркой льда, с которого ночным ветром сдуло почти всё снежное покрывало, она забыла обо всём на свете, отрешилась от всего мира и пришла в себя только тогда, когда услышала у себя за спиной скрип снега под чьи-ми то ногами, обутыми в тяжёлые подкованные башмаки, и уловила чьё-то движение. Кто-то остановился сзади, вероятно, наблюдая за ней. Но Эйа продолжала любоваться озером и лесом, вдыхая аромат свежего воздуха, так как внутренним чутьём ощущала, что, кто бы там ни стоял, он не станет причинять ей вред, а если попытается, то окажется помятым и исполосованным острыми загнутыми ногтями, похожими на когти, твёрдыми чешуями и шипами на её сильных крыльях. Она могла также запросто опалить непрошеного гостя пламенем. Справиться со взрослой драконидкой, пожалуй, не сумел бы только монстр, закованный в прочный панцирь из чешуй, наподобие свирепого хищного клювоящера или обитающего в далёкой Гинвандии марангула. Их дракониды боялись, а остальные хищники и злонамеренные люди были им не страшны, если только их не было слишком много.
Поэтому Эйа оставалась спокойной, хотя всё же внутренне напряглась, готовая к защитному прыжку в любой момент. Она едва не совершила его, когда некто стоявший позади неё приблизился и потрогал её за блестевшие в солнечных лучах крылья. Но прикосновение было приятным, и поэтому она расслабилась, но всё же не спеша обернулась посмотреть, кто это был.
Честно признаться, она бы мало удивилась, увидав подсматривающего за ней Дэбо или кого-нибудь ещё из деревенских увальней. Или даже Аулу, неожиданно прибывшую из Лиерама, чтобы навестить свою няньку. Или хотя бы телепортировавшийся сюда старина Тэрр вместе со старым звездочётом Даг Заном. Но тот, кого она увидела, заставил её подпрыгнуть от неожиданности.
Это был молодой воин из племени драконид, живущих в Алмазных пещерах в нескольких десятках лингах от долины под названием Алайда. Принадлежность его к этому племени была видна по большой броши, приколотой на груди к длинному светло-зелёному хитону и выполненной в форме красиво огранённого алмаза, а к воинскому званию — по длинному загнутому клинку из лучшей темпрадорийской стали, которая накапливала дневной свет и ночью светилась в темноте, как фосфорная свеча. Эйа напрягла память и вспомнила сына одного и старейшин, которого когда-то прочили ей в женихи. Имя его было Дрейд, и происходил он из древнейшего рода Танхиррана, жившего в горах юго-востока материка Эллиоры уже много тысяч лет.
 
Как Дрейд из Алмазных пещер мог разузнать, где находилась его несостоявшаяся невеста, та не могла уразуметь, однако увидеть его теперь и здесь, в чужой ей северной стране, было для неё приключением в высшей степени приятным. Молодой воин был высок, строен и очень красив, с манящим взглядом ясных тёмных глаз, благородными чертами лица, чёрной, как южная ночь, гривой волос, зачёсанных назад и схваченных по линии лба серебристой тесёмкой. В уши и нос его были вдеты серьги с подвесками из чистейшего алмаза на золотых колечках, а широкий золотой пояс был украшен крупными бриллиантами голубоватого оттенка. На левом плече у него висела небольшая сумка на длинном ремне, в которой наверняка лежали съестные припасы, целебные травы и ещё какая-нибудь мелочь.
Эйа вспомнила, как старейшины обоих племён дружно сватали ей этого парня, который тогда ещё не носил воинского звания, а был, в разные годы, простым стражем пещер, воспитателем подрастающих горцев, целителем, собирателем даров гор, сеятелем хелтока в плодородных долинах рек между склонами Приграничных гор… Он был старше Эйа на сто двадцать пять лет, а ей было в ту пору всего двадцать семь и создавать тогда семью она ещё не собиралась. Решение предков отдать её замуж за Дрейда из рода Танхиррана было принято исключительно из-за того, что она, Эйа из рода Хирро, жительница долины Алайда в Голубых горах, стала для него дороже всей его жизни, предков и пещерного края. Она же колебалась и всячески пыталась избегать прямых разговоров об этом со старейшинами обоих родов и родителями, а также встреч со своим ухажёром, которые могли вызвать дальнейшие такие разговоры. Она убегала от Дрейда, улетала от него далеко и высоко в горы, пряталась в потаённых пещерах и лабиринтах, которые знали дракониды только её племени, а он долгими часами и днями рыскал по горам, сбивая в кровь ноги и крылья, разыскивая её. И однажды, подглядев из-за скалы, как непокорная золотоволосая красавица осторожно, боясь поранить босые ноги, спускается со склона горы, усеянного острыми камнями и обломками скал вперемешку со скользкими подушками из грибомхов, вместо того чтобы взлететь и добраться до родного жилища гораздо быстрее — налетел, как ветер, схватил, закружил, как вихрь, и понёс по воздуху, взмывая высоко над вершинами гор, в долину. Бедная девушка изворачивалась, хватая ртом воздух, выпуская из ноздрей струйки огня и пытаясь вырваться из его крепких, как каменные тиски, объятий, думая, что, освободившись, она расправит в воздухе крылья и полетит дальше прочь сама. Так продолжалось до тех пор, пока не показалась излучина реки, которую они называли Оррахо, что означало «Сладость жизни». Тогда, выбившись из сил, Эйа перестала сопротивляться и покорилась — всё равно, решила она, теперь он ни за что её не отпустит и сделает своей женой. Когда же Дрейд опустился на твёрдую землю на берегу реки и посадил её на мягкую траву, росшую между россыпями гальки, а потом полил водой из прихваченного с собой оловянного сосуда для сбора диких ягод, она улыбалась, отмечая про себя, что вода очень приятна, а Дрейд очень мил в своём рыцарском и жениховском упорстве. Тогда он ей поведал, что она ушла очень далеко и почти приблизилась к склонам гор, за которыми начиналось обширное степное плато, кишевшее опасными хищниками и скрывающимися от правосудия разбойниками, представляющими собой остатки войск Императоров со времён последней войны, закончившейся созданием Непобедимого Союза прежде ссорившихся между собой правителей восьми королевств, разгромом вражеских армий и гибелью Императора Паллиэна. И Эйа внезапно поняла, как велик был её страх стать в первой молодости женой и продолжательнице рода, что она забыла о настоящей опасности, и устыдилась своего страха. Она плакала, прося прощения у Дрейда, который в ответ осыпал её ласками, признаниями в искренней и пламенной любви и обещаниями сделать её жизнь похожей на Сказку Гор из сказаний великого Арихха, а затем — у предков и старейшин обоих племён, пока народ из Алмазных пещер пребывал в Алайде, приглашённый гостеприимным эйханом Тэрром. Вскоре было решено сыграть свадьбу, сначала пригласив всё Алмазное племя в Алайду, а затем продолжить торжество в долине Алмазных пещер. Однако в тот самый день, когда было решено начать торжество, волей Великой Богини племени Драконов Алайды был ниспослан «великий дар» в виде малютки, которую принесли из далёких краёв два чужестранных крылатых воина, и Эйа тут же, привязавшись к Ауле Ора, как её здесь нарекли, вызвалась стать её няней и решила на некоторое время отложить свадьбу. А потом, спустя некоторое время, в Голубых горах появились новые гости — бескрылые люди с северо-востока, мужчина и женщина…