Рождённая Небом. Три сестры (СИ)

— Вещь, которую я намерена забрать, принадлежит мне. Я отдала её на временное сохранение главному жрецу. То есть, это сделали я и мой муж, и мы сами попросили Ассируса не отдавать нам её обратно. А теперь я пришла просить её обратно, но Ассируса здесь нет, а значит…
Будущий приемник главного жреца усмехнулся.
— Так с чего почтенная женщина… которая даже не назвала своего имени…
— Моё имя Алерта Ахан, — перебив, вставила женщина.
Наступила недолгая пауза, затем Этт продолжал:
— Так с чего почтенная госпожа Алерта Ахан думает, что она пришла что-то украсть? Вещь, отданная на сохранение в храм, находится под присмотром Богов и их служителей, но не перестаёт от этого быть имуществом своего владельца. Поэтому, если вы пришли забрать то, что вам принадлежит, это не будет воровством, если вы только не подарили или не пожертвовали своё имущество храму.
Алерта просияла и достала маленький ключ.
— Тогда, — сказала она не без трепета, — принеси мне шкатулку из кварца, которая хранится в тайнике твоего наставника. — Если это не будет воровством с твоей стороны, за которое Ассирус тебя накажет.
— Ассирус накажет меня, если узнает, — внезапно вспыхнув, ответил Этт Мор. — В особенности если я ему солгу. И ещё буду наказан Богами. Вам точно нужна эта шкатулка?
В воздухе повисла неловкая тишина. Действительно, что ждёт несчастного парня, если старый жрец обнаружит пропажу? Но смятение Алерты тут же прошло, едва она взглянула на ключ, который держала в правой руке.
— Видишь этот ключ? Принеси мне шкатулку, я достану из неё то, за чем пришла, а потом отнеси её обратно. Ассирус ничего не заметит, если ты поставишь её точно так же, как она стоит сейчас. И тогда тебе даже не придётся обманывать старого жреца. А Боги… если бы они были против, то вообще не пустили бы нас с Аулой в этот храм.
— Скорее бы не выпустили вас обратно. Но я не увидел, чтобы над вашими головами и моей сгущались тучи. Значит, Боги не гневаются, а Ассирус точно ничего не узнает.
Он странным образом покосился на стоявшую рядом с ней Аулу, ринулся к противоположной стене и исчез за занавеской, где, как догадались наши посетительницы, находился тайник. Алерта и Аула огляделись по сторонам, стараясь дышать как можно тише, хотя во внутреннем помещении храма сейчас никого не было. Когда же юный жрец появился снова, двигаясь осторожно и плавно, как дикий кот, в его руках был искрящийся в мерцании светильников небольшой восьмигранный ларчик из отшлифованного кристаллического кварца.
— В тайнике была только одна кварцевая шкатулка, — сказал он, подойдя к женщине и девочке. — Надеюсь, она ваша.
— Да, я её помню, — раздался серебристый голосок Аулы. — Это мамина шкатулка, она всегда стояла на её полке над изголовьем.
— Благодарю тебя, добрый юноша, — сердечным тоном, поднеся правую руку с ключом к своему сердцу, ответила ему Алерта. Затем она переложила ключ в свою левую руку, а правой с особым трепетом в душе приняла драгоценную вещицу.
— Да благословит вас Владыка Мира, — полушёпотом произнёс Этт Мор и замер в ожидании.
Он наблюдал, как, лихорадочно сверкая глазами и порой выпуская ими разноцветные молнии (что бывало с людьми, по его наблюдениям, только когда они бывали очень возбуждены, встревожены или в состоянии слишком бурной радости), Алерта поставила шкатулку на невысокий столик, на который, по обыкновению, во время церемоний клали раскрытую Книгу Созидания или, во время других церемоний, ставили малую чашу со священным огнём. Силясь унять дрожь в руках и лихорадочное пламя в душе, она с трудом вставила ключ в замок и три раза повернула его влево. Едва только крышка ларчика оказалась не заперта, женщина откинула её без особых церемоний и схватила лежавший на дне камень, переливавшийся в тусклом свете самыми немыслимыми оттенками.
— Благодарю, благодарю, благодарю вас… Боги и Богини, сотворившие мир Элайи и все другие миры, согреваемые животворящим светом Небесного Ока! Вы услышали меня, услышали, услышали! Услышали…
Она ринулась из внутреннего зала во внешний и скрылась за ближайшей колонной. Аула хотела броситься вслед за ней, но оказавшийся более проворным молодой хранитель местных сокровищ опередил её и преградил путь.
 
— Постой! Я знаю, кто ты, нам нужно…
— Нет, нет! — запротестовала Аула. — Я не могу здесь задерживаться, меня ждёт мама. Если ты не выпустишь меня отсюда, я буду кричать, твой наставник всё узнает и накажет тебя!
Она с силой толкнула его обеими руками — в ответ Этт схватил её за запястья и вместе с нею привалился к массивной колонне. Аула побледнела, не найдя в себе сил для дальнейшей борьбы.
— Выслушай меня, пожалуйста, быстро заговорил он. — Нам нужно помочь госпоже Алерте и её другу, пока не слишком поздно. Но ты дрожишь от страха, я вижу…
Он ласково посмотрел в ясные глаза уроженки далёкой страны, которые она тут же зажмурила и, усмехнувшись про себя, ослабил хватку.
— Наверное, закончим на этом, Этт Мор? — предложила Аула, вновь посмотрев на него. — Я совершенно не понимаю, чего ты хочешь, и мне не нравится, что ты делаешь. Это недостойно ученика Ассируса…
В этот момент в полутёмном зале послышались шаги. Этт предупредительно зажал ей рот свободной рукой. Аула вспомнила одну из своих детских шалостей и пребольно укусила его за палец. Тогда Этт, поморщившись, но продолжая хранить молчание, чтобы не привлечь ненужного внимания других жрецов, применил один из старых приёмов, которые чаще всего используют для успокоения перепуганных детей: глядя девушке в глаза, мысленно передавал ей слова о том, что ей ничто не угрожает, она находится в полной безопасности под неусыпным любящим взором Богов и Богинь. Он поднял руки и стал медленно, осторожно водить ими вдоль висков своей «пленницы» вверх, вниз и над её головой, продолжая пристально смотреть ей в глаза. Теперь Аула была свободна физически, однако ей больше не хотелось бежать вдогонку за своей приёмной матерью и подглядывать за ней. Она словно оказалась накрепко схвачена и связана нитями невидимой, но ощущаемой силы магнетизма, имеющей мало общего с силой Внутренней Сердечной Сути, которая заполняла порой внутренний мир Аулы, и гораздо больше относившейся к магии.
— Хочешь узнать тайну? — спросил он вполголоса. — Для этого не нужно шпионить в открытую. Закрой глаза и вглядись в пространство, которое ты увидишь.
Аула совершенно спокойно и почти с радостью повиновалась.
Едва Алерта юркнула за ближайшую из многочисленных колонн обширного и прохладного внешнего зала, скрываясь от любопытных глаз храмовых стражей, она, наконец, осмелилась разжать руку с зажатым в ней камнем. Драгоценный кристалл в изящной оправе манил сильнее всего золота, серебра и алмазов, привозимых из богатых южных стран для украшения дворцов и храмов Аманты и соседних с нею Союзных Королевств. Ни одно из украшений, которые ей дарили родственники мужа в день их свадьбы, или которые она видела в убранстве коронованных особ, не казалось ей таким дорогим и роскошным, как этот кулон, подаренный ей много лет назад предводителем небольшого племени химер из долины, окружённой со всех сторон суровыми хребтами Голубых гор. Гор, которые были одними из самых высоких и диких во всём мире, если не считать, пожалуй, ещё более высоких пустынных хребтов на севере Менанторры, о которых рассказывали немногие вернувшиеся оттуда путешественники. В тех горах, как рассказывали, обитали пожиратели плоти и другие тёмные существа, а люди селились как можно дальше от страшных мест. Голубые же горы и прилегающие к ним нагорья между юго-западным побережьем и территориями Северо-Востока, были населены, самое большее, хищными клювоящерами, места обитания которых, однако, не распространялись южнее хребта Алайды. Таким образом, суровое, но дружелюбное племя, обитавшее в обширной долине к юго-западу от этого высоченного хребта и окаймлённой с юго-запада уже известным читателю Прибрежным хребтом, было свободно от нападений сих грозных хищников.