Рождённая Небом. Три сестры (СИ)

— Красивая легенда, — сказала Трисия, воодушевившись красноречием сестры. — Но только мне непонятны две вещи.
— И что же тебе непонятно?
— Почему принцесса отправилась в гости к Королю, а не наоборот? И почему у этой сказки нет конца?
— Трисия, там же сказано, что Король был в беде или изгнании, а отважная девушка решила его спасти. И её старшие сёстры были не менее отважными, потому что не бросили её одну. Это может быть очень поучительная сказка для таких разгильдяек, как мы.
Трисия засмеялась, а Аула опустила глаза, ставшие вдруг печальными, и уткнулась в своё плетение.
— Но ты не ответила на ещё один вопрос, Мелла. Почему сказка не закончена?
— Откуда ж мне знать? Мне её в таком виде рассказал дедушка Арис. Наверное, концовку никто ещё не придумал.
Неожиданно Аула встрепенулась и в её глазах, как показалось сёстрам, вспыхнуло совершенно необъяснимое сияние.
— Это ведь легенда! Точнее, предание. Если нет концовки, значит, те сёстры путешествуют до сих пор, но две из них уже мертвы, и…
Трисия снова засмеялась
— Ты что, Аула, хочешь сказать, что эти самые сёстры существуют на самом деле?
— Да, дети в её возрасте очень наивны, — иронично заметила Мелла. — Но давай послушаем, что нам скажет маленькая принцесса Ора.
— Мне кажется, — продолжила Аула, — это легенда о звёздах, а не о людях.
— О звёздах??
Обе старшие сестры вовремя прикусили языки, чтобы не захохотать в один голос. Аула обиженно надула губки.
— Я ведь читаю книги. И про звёзды тоже. И поэтому могу предположить, что это легенда о наших солнцах и ещё об одном, которое нам неизвестно, но о нём тоже написано в рукописи Элистата Меноварского.
— Что? — изумилась Мелла. — Тебе только одиннадцать с половиной, а ты уже читаешь Элистата Меноварского?? Я прочла его только в четырнадцать!
— Рукопись Элистата совсем для меня не сложная, — возразила Аула. — И там написано много интересного.
— А при чём тут сказка про трёх блудных сестёр? — нетерпеливым тоном спросила Трисия. — Он тоже её там упомянул?
— Нет, но он написал, что солнца — это наши Боги и Богини.
— Да, но при чём тут сказка? — вмешалась теперь Мелла. — Где здесь звёзды и где Боги?
Тогда Аула вновь подняла на них большие сияющие глаза. Её как будто всё время распирала изнутри какая-то сила, готовая прорваться наружу яркой вспышкой, если бы ей только дали волю.
— Я думаю, что Небесное Око — это младшая сестра, а то, что вы видим ночью — средняя. Старшую мы не видим, потому что она находится за дневным солнцем. Хотя Элистат писал, что раз в пятьдесят лет оно восходит по вечерам, и я ему почему-то верю.
— Не мудрено, если с таким рвением увлекаться чтением книг всяких умников вроде этого Элистата.
— Очевидная ерунда, — небрежным тоном подхватила Трисия. — Я слышала, что солнце — это раскалённая печка, которую разжигают Боги и подбрасывают угли, чтобы оно не остыло. И возят туда-сюда на колеснице, чтобы оно обогревало весь наш мир. А Око — это потому что… ну просто у кого-то так сыграла фантазия.
Мелла скептически хихикнула.
— Нужно читать книги учёных. Там говорится, что Небесное Око — это не печка и тем более ничьё не око, а огромная звезда, которая болтается в пространстве вселенной и ярко горит, а вокруг неё вертятся разные планеты. Как это — огромный огненный шар может в чьих-то фантазиях превратиться в принцессу, которая ещё и бежит к какому-то глупому королю в золоте? По-моему, вы обе несёте чушь.
— А вот и нет! — обиженно ответила младшая сестра, показывая пальцем на сияющий ярко-белый диск. — В книге Элистата Меноварского по космологии сказано, что Небесное Око — кочующая звезда, вместе со своими спутниками. А в той легенде про трёх сестёр, которые отправились на край света…
— Всё ясно, — оборвала её Трисия. — наша умница хочет нам сказать, что мы все летим на край света вместе с Небесным Оком, Ночным и ещё каким-то и кучей планет…
— Ну а кто тогда Король? — с той же улыбкой спросила Мелла. — Что это за звезда?
— Давайте дождёмся ночи, и я покажу вам Короля.
 
Старшие сёстры переглянулись. Они уже не один раз замечали в малышке Ауле Ора мало свойственное для них самих упрямство и что-то ещё, что они могли бы назвать скрытой силой. Какова была эта непонятная сила, они не могли знать и даже догадываться, однако непонятный блеск в её глазах, странная проницательность и то, что она говорила им вещи, о которых они даже не думали или не придавали важного значения, их настораживала. Они нехотя согласились просидеть здесь до ночи, чтобы посмотреть, на что способна маленькая нахалка.
Разумеется, они так же не могли догадываться, чем жила и что ощущала сама Аула. Уже много времени, как она стала замечать в себе то, чего не видела и не ощущала в других. Хоть она и любила порой подслушивать и подглядывать за другими, чтобы выведать для себя какую-то очередную тайну, однако это было отнюдь не выведыванием, а лишь попытками подтвердить разные догадки и озарения, которые ей приходили. Ей, к примеру, не нужны были чакауты или другие крылатые почтальоны для того, чтобы получить какую-нибудь новость. Аулаа понимала язык не только чакаутов, но и множества других животных, растений и эфирных существ. Она читала книги и свитки не всегда для того, чтобы получить новые знания или удовлетворить свое любопытство, а порой для того, чтобы убедиться в том, что такой-то автор написал правду, неправду или полуправду. И много чего ещё. При этом она всё время или почти всегда, но больше в дневное время чувствовала, что её как будто что-то распирает изнутри, и не всегда могла заставить себя усидеть на месте. Потому в раннем детстве она была жуткой непоседой и шалуньей, и Алерте вдвоём с Эйа пришлось нарочно учить её сдерживать свои порывы. Какова была эта сила и откуда она взялась, Аула тоже не могла знать и этого не знал никто, однако почему-то думала, что во всём этом виноват дневной свет.
Вернувшиеся вместе с наступившей темнотой взрослые так и не смогли уговорить дочерей пойти ужинать и спать, и вынесли им еду на террасу. Мелла же сбегала в верхние помещения и принесла оттуда громоздкий прибор, который, как она сказала, подарил отцу звездочёт Оррам. Если смотреть в трубу, как он объяснял, ночные светила выглядят намного больше и чётче. Девочки попробовали смотреть в эту трубу с увеличительными кристаллами по очереди. Последней была Аула.
— Я его вижу! — воскликнула она и оторвалась от Оррамова звездоскопа. — Я знаю, что это он!
— Кто? Звёздный Король? — Трисия приложила глаз к кристаллу и принялась вертеть тубус в поисках чего-то ей непонятного.
— Вон он! Смотрите!
Аула указала пальцем на звёздочку в небе в его юго-восточной части, неподалёку от сияющего грустным молочно-белым светом большого диска Энталии. Она была заметной при рассматривании в трубу, но вовсе не такой яркой, как множество других звёзд вокруг, и находилась на довольно пустынном участке ночного неба, покрытом туманной дымкой.
— Как-то скромновато для Короля Звёзд, — усмехнулась Мелла. — Я бы не сомневалась, если бы ты, Аула, нашла в небе звезду хотя бы вдвое ярче этой.
Та повела плечиками.
— Но ведь край света далеко. Видите, там обрывается дымка, похожая на дорогу? Значит, там край света и есть.
— Ничего такого не вижу, наверное, у меня не такое острое зрение. Но, конечно, вижу там эту посредственную звезду, которую кому-то захотелось поименовать Королём. С чего ты взяла, Аула, что это и есть твой золотой Король?
— Не знаю. Просто что-то мне подсказало, изнутри меня.
Мелла с Трисией переглянулись и встревоженно посмотрели на Аулу, как будто она их изрядно напугала своим последним заявлением — больше, чем всеми предыдущими странностями.
— Ладно, забудем об этом, — сказала Мелла, забирая у них звездоскоп. — Уже давно пора домой, и давайте забудем об этом как о странном сне.
Однако сёстрам не суждено было забыть о странностях маленькой проказницы. Плетясь за ними в дом, она показала им язык, затем повернулась к залитой ночным сиянием холмистой равнине, на которой стояло селение, встряхнулась, воздела руки к небу и уверенным голосом произнесла речь, от которой у Меллы с Трисией подкосились ноги и они «прилипли» к запертой входной двери: