Выйти замуж за Лешего (СИ)

— Просто скажите, что Ваш сын не пострадал сегодня на вырубке! — умоляла Веригодская Раису Максимовну.
— Как же не пострадал, если пострадал! — чуть ли не заголосила мать Тараса. — Сыночек мой! Такой хороший! О себе никогда не думает. Всё для других. Ремонт в комнате Каринки сделал, по хозяйству мне помогает, а ты, змея подколодная, использовала его. Чтоб тебе пусто было!
Оксана поняла, что от мамы Огарева она толку не добьётся, поэтому развернулась и решительно пошла к выходу, в надежде застать дома Нюру Потасову и от неё добиться ответа на свой вопрос.
Уже возле двери она услышала осуждающий голос Карины:
— Мама, зачем ты так!
Карину поддержали возмущённые старушки:
— Дура ты, Раиса! Какого чёрта девку обидела? Видно же, что она за Тараса твоего переживает.
Что ответила мать Огарева, Оксана не знала, потому что вышла на улицу. Да и не было ей это интересно. Она торопилась к четырёхэтажке, на ходу пытаясь сообразить: в какую смену должна работать Нюра Потасова.
— Если Нюра на работе, то дети точно дома: сегодня первый день каникул, — размышляла Веригодская. — Спрошу у них телефон Валеры, позвоню ему и всё толком разузнаю.
Подходя к четырёхэтажному дому Оксана издалека увидела во дворе, на парковке, старый Опель, возле которого суетился Валера Потасов, загружая сумки в багажник. Рядом, на траве, играли в мяч его дети. Они первые заметили приближающуюся Веригодскую.
— Оксана Владимировна, здравствуйте! — закричали старшие, а младший замахал руками.
Оксана кивнула им в ответ и подошла к Потасову:
— Валера, привет. Очень хорошо, что я тебя встретила!
— И тебе привет! — не отвлекаясь от своего занятия, пробормотал Потасов.
— Чего не на работе? — поинтересовалась Оксана, опасаясь в лоб задать вопрос об Огареве.
— Отпросился домой уйти на пару часов, — Валера выпрямился и широко улыбнулся Оксане. — Нюра моя отпуск взяла. Завезу её и детей к своим родителям. Старики просили внуков. Пусть развлекаются.
— Понятно, — Веригодская нервничала.
— Чего ты такая бледная? Заболела? — улыбка исчезла с лица Потасова.
— Я слышала, что на вырубке что-то случилось. С Тарасом всё нормально? — волнуясь, выпалила Оксана.
— А, ты из-за этого трясёшься вся! Леший а больничном. Жить будет. Расслабься, — махнул рукой Валера.
— Ой, — Оксана схватилась за сердце, — почему на больничном?
— Пацан у нас есть молодой, новенький. Две недели, как работать начал. Пришёл он с утра слегка поддатый, догнался прямо на месте. Бригадир его спать отправил, а этот "ушлёпок" попёрся гулять через поляну рабочую. Мы дерево подпилили, оно уже пошло, когда этого смертничка увидели: его штормит, он чешет себе без ватника, без каски прямо там, где сосна должна упасть. Потом смотрю: Тарас к нему бежит. Короче, оттолкнул он этого дурака, только среднего размера ветками обоих задело. Пьяному по хребту пришлось, Тарасу — по плечу. Живы оба. Дурак в больнице в городе. Врачи сказали, что в рубашке родился. Огарева в нашей больнице осмотрели. Дали больничный на неделю. Он на делянку к себе укатил, хотя Райка, мать его, выла в больнице, как белуга, и умоляла к ней домой поехать.
— Конечно ему надо было к матери ехать! — воскликнула Оксана. — Как же можно одному в лесу после такого быть. Надо же плечо мазать, если просто ушиб. А вдруг не просто?
Потасов улыбнулся:
— Если Огарев что решил, то только ты его переубедить можешь.
— А он говорил тебе что-нибудь обо мне?
— Не говорил. С самого начала, как ты с ним жить стала, я пытался спрашивать, шутить, а Леший только хмурился да молчал.
— Хмуриться и молчать — это он любит, — согласилась Оксана.
— Тарас — мужик стоящий. Ты, Оксана Владимировна, цени его. Уступи, когда надо. Вот, я так понимаю, разлад у вас вышел. Не знаю: кто прав, кто виноват, но компромисс следует искать.
Из подъезда с двумя сумками в руках вышла Нюра Потасова.
— Что мой философ тебе, Оксанка, втирает? — спросила она, подойдя к машине.
— Про компромисс, — вздохнула Веригодская.
 
— Это его любимая тема! Он и мне про компромисс, и детям постоянно твердит, — отмахнулась Нюра.
— Так ведь правильно говорю! — Валера перехватил у жены сумки и начал втискивать их в уже почти полностью загруженный багажник.
Нюра взяла Оксану под руку:
— Новости знаешь?
— Какие? — напряглась Веригодская.
— Зина Завада замуж выходит второго июля.
— Знаю. Мне Григорий уже доложил, — улыбнулась Оксана.
— А Арина Широкая уволилась с птицефабрики и в столицу уезжает. Жалко. Хорошего специалиста теряем, — вздохнула Нюра.
— Ничего страшного! — встрял Валера и подмигнул Веригодской. — Кто-то к нам из столицы, а кто-то от нас в столицу. Круговорот хороших специалистов в природе.
— Она работу нашла получше? — предположила Оксана.
— Нет, — Нюра понизила голос, словно говорила что-то секретное. — Мать её к тетке, сестре своей, жить отправляет.
— Мамочка опасается, что здесь Аринка старой девой останется, — хохотнул Потасов.
— Значит с Тарасом она больше не надеется сойтись? — сам собой вырвался вопрос у Веригодской.
— Не было у неё ничего с Лешим, — заверил Оксану Валера. — Он не захотел с ней отношений. Понимаешь, Оксаночка, почему? Из-за тебя! Поэтому я тебе говорю про компромисс.
— Поехали уже. Хватит человеку голову дурить, — поторопила мужа Нюра.
Потасовы, усадив детей, уехали. Веригодская стояла во дворе четырехэтажки и задумчиво смотрела им вслед. Она думала об Огареве, о Княжицах, о перспективе работы в столице.
— Компромисса быть не может, — задумчиво произнесла Оксана, сделав наконец выбор. Оставалось только объявить о нём Лешему.
— Привет, Оксана, — вдруг раздался за её спиной голос Любы.
Веригодская обернулась:
— Давно тебя не видела, Любаша. Почему не заходишь в гости?
— Что ж я буду заходить к тебе, если ты за моей спиной заигрываешь с моим женихом, — тихо сказала Люба.
— Никаких видов на твоего жениха не имею, если только он не Тарас Огарев, — заверила её Оксана.
— Серёга мне рассказал, как ты к нему клинья подбивала, — Любаша нервно поправила волосы.
— Что моё слово против слова Сергея Вострикова! — иронично ухмыльнулась Веригодская. — Даже не буду перед тобой оправдываться. Ты всё равно не станешь меня слушать.
— Оксана, я его так люблю! Кажется, прямо умру без Серёги, — всхлипнула Любаша. — Родителям моим он нравится, а баба Маша говорит, что я я дура и бежать без оглядки от Сергея надо, хоть и свадьба на носу. Ты что думаешь?
— Воля, конечно, твоя, Люба, но будь я тобой, то десять раз все за и против взвесила бы, прежде чем выйти замуж за Серёгу, — осторожно высказалась Оксана.
— Знаешь, я ведь всё понимаю: он самоуверенный, деловой, на девушек других, как кот на сало, смотрит. Вот только не могу без него, — виновато улыбнулась Любаша. — Поженимся и после свадьбы в город жить уедем. Сергей предложил. Ему в деревне надоело. Мои родители помогут деньгами. Купим квартирку, ребёночка родим. Может Серёжа поменяется, когда отцом станет.
Оксана не стала озвучивать Любе свою мысль, что Сергей Востриков никогда не изменится. Вместо этого она обняла Любашу и сказала:
— От всего сердца желаю тебе счастья!
— И я тебе! — обняла её в ответ Люба, а потом пошла в сторону детского сада.
Оксана подождала, пока Любаша не скрылась из виду, а затем поднялась в квартиру Огарева, взяла в руки телефон, но звонить не стала.
— Нет, такие решения по телефону не сообщают, — подумала она. — Лучше сама в лес к Лешему пойду.
Веригодская сменила платье на майку и джинсы, обула кроссовки, накинула на плечи чёрный кардиган, сунула в карман джинсов телефон, немного подумала, потом сходила в ванную, выбросила все таблетки, которые ей прописал гинеколог, и направилась в лес.
  
Глава 39
 
В лесу
Дорогу к лесу Оксана помнила с того раза, когда Тарас в марте возил её к себе на делянку на экскурсию: для начала нужно было пройти все Кяжицы, выйти на полевую дорогу и держать по ней прямой курс на чётко очерченный на горизонте лесной частокол.