Дело Кровавой Принцессы (СИ)

— Лорд Бонхом, — я тоже склонила голову. Я не в платье, чтобы в реверансах для каждого второго приседать.
Мэр величественно прошёл к стулу для гостей, а его секретарь, который, нервно представился «господином Х-хансом», укрылся за могучей спиной начальства. Честно говоря, я и сама была бы не против укрыться за такой спиной. Желательно под…
Тряхнула головой и присела в своё очень даже новое и удобно кресло. Мэр пришёл с портфелем, который я не заметила, а господин Ханс нервно сжимал в руках папку. Лорд Бонхом достал лист бумаги, нагло утащил у меня карандаш (хитро улыбаясь при этом!) и задал неожиданный вопрос:
— Как Вам Моргород? — И совершенно обезоруживающая улыбка. Ах ты ж франт столичный, неужели это чудо в ссылке? И за что же?..
— Прекрасно, — фыркнула, демонстрируя истинное отношение к этой дыре. Эль оказался за моей спиной… с двумя чашками кофе: мне и мэру, а Ханс отсекается. — Особенно мне понравились мои покои, достойные разве что королевы, но никак не опального следователя.
Хотелось добавить про свою принадлежность к аристократкам, но вдруг подумала, что он специально назвал меня «госпожой».
— Господина Ханса стоит поблагодарить за это… — Издевательски отмахнулся мэр.
Я уставилась на этого… козла. Ну, господин секретарь, вам крышка.
— О, господин Ханс, — угрожающе протянула, глядя только на этого лысого козла, но при этом мило улыбаясь, — не стоило так стараться ради простого полицая.
— Не простого, леди к’Арди! — Воскликнул Эль. Ханс еще сильнее побледнел. Он надеялся, что его в управлении по головке погладят, что он зарвавшейся следачке поможет осознать всю степень её неправоты, а оказалось, что приехала опальная аристократка из весьма известного рода. Будь я госпожой, то есть бастардом, то и бояться ему нечего, а тут… И неважно, что меня выпнул из столицы родной отец, за меня все равно весь род горой встанет.
— Я… я… — Пролепетал секретарь, но я его перебила:
— Мне нужен диван. Сюда, — я тыкнула пальцем туда, где раньше стоял, откровенно говоря, мусор. Мэр записал что-то на листочек и кивнул. Выжидательно уставился на меня. Так и хотелось брякнуть «И вас, обнажённого и в боевой готовности», но остатки воспитания матери не позволили окончательно уподобиться «золотой девочке» из столичного управления.
— Его привезут завтра. Что-то ещё? — Участливо поинтересовался мужчина. Подумала про то, что тот свинарник находится далековато от работы.
— И всё-таки, несмотря на всю мою благодарность к господину Хансу за его труд, я бы хотела жить поближе к работе. — Усмешка, прямо как раньше, когда предо мной сидел какой-нибудь очаровательный столичный франт. — Люблю, знаете ли, поспать.
Мэр призадумался, постучал по шикарным губам моим карандашом… И просиял невероятной улыбкой:
— Обеспечим!
А потом резко выслал наших безмолвных помощников за дверь и произнёс тоном, далёким от того, коим говорил пару мгновений назад:
— Поздравляю с пребыванием на место службы, Глава. — Усмешка, достойная моей. — Спрашивать, за что тебя сослали в эту дыру, не буду, не моё дело. Но. Город мой — тебе следить за тем, чтобы никто не пострадал. Принимаешь и выслушиваешь всех, даже если это господин Дрюссель с коровой, которую не то похитили бандюганы, не то убил злобный сосед. За каждое раскрытое дело отчитываешься лично мне, — отчеканил, сверля меня холодным взглядом.
Вот так новости. Вот вам и шикарный мужчина слишком привлекательной наружности.
— Далее. Никаких романов! — Он даже стукнул кулаком по столу для убедительности. Я хмыкнула: кто б говорил, сам-то не более трех часов назад развлекался с какой-то блудницей. — Можно, в принципе, но так, чтобы никто не знал. Ты личность публичная, не хочу проблем. А для местных вообще должна быть непогрешимой.
Я скривилась, словно от зубной боли. И так нормального мужика почти два месяца не было, пока велось то расследование…
— И вот не надо делать такое лицо. Будешь вести себя прилично, постараюсь с твоим скорейшим возвращением в столицу.
И на этом все. Мэр поднялся, оправил одежду и протянул руку:
 
— Надеюсь на плодотворное и сотрудничество.
Надейся.
— Зря от той халупы отказалась, к слову. Там можно много интересного порой узнать.
— Ага, верю, — прыснула, не сдержавшись, — а ещё все будут знать, какого цвета на мне бельё. Не сомневаюсь, что в каждой стене, помимо трещин, обнаруживаются дырки.
Мэр лучезарно улыбнулся. Хитрый лис!
— Именно поэтому и говорю: зря.
Отвесив церемониальный поклон, лорд направился к двери, подарив мне шикарный вид… И остановился.
— Ты же знаешь про Дело Кровавой принцессы? — От его тона повеяло холодом. Кивнула. — Не думаю, что у тебя получится… Но постарайся в нём разобраться.
Просьба мэра меня удивила. Честно. Как и сам мэр. Хочет сделать из меня страдалицу, а потом отправить обратно к папеньке с пометкой на деле «Она честно исправилась»? Умно. Он ото всех ссыльных так избавлялся?
И что же не так с этим Делом Кровавой принцессы?
Дело начиналось как обычно: имя, титул, возраст и, собственно, статья привлечения. Вполне обычная, к слову: массовое серийное убийство. Маньяка, короче. И все тут до зубного скрежета чисто, даже само взятие. На допросах молчит, как немая. Никто не смог её разговорить. Это понятно — у неё корона на голове и в отнюдь не в метафорическом смысле. Вина доказана. Вина признана. Принцесса за решёткой.
И вот дальше начинается ворох вопросов (между прочим, авторы не постеснялись на отдельном листочке все это написать!). На половину или большую часть ответили «наследники» места. Но на несколько даже я не найду ответа. А почему столь высокопоставленная персона вообще оказалась в тюрьме? Батюшка не отмазал? Почему?
Почему принцесса сидит здесь? В дыре, а не в столице?
Что её подвигло на это?
Странно, что никто из моих предшественников не задавался этими вопросами. Для них, видимо, не существовало тонкостей допроса особ королевской крови, их преследования, взятия под стражу. Серьёзно? Ну, или я чего-то не знаю.
А на последней странице я увидела имя следователя, открывшего и закрывшего это непонятное дело.
Мой ночной кошмар и мучитель. Самый жестокий и непримиримый следователь Столичного округа. Он найдёт всех и везде. «Императорская ищейка», — шептались про него в глубокий подземельях. Самый жесткий и злой человек, которого я когда-либо знала. Он же самый родной мне в мире мужчина. И, наверное, единственный, кто любит меня и желает мне только добра.
Арди Арман.
Мой отец.
  
2
 
Крис
Эта информация словно почву из-под ног выбила. Это чудовище и не добилось признания? Или же сам король запретил пытать?
Или же он узнал нечто действительно чудовищное, что решил упрятать её подальше, стремясь защитить, а не наказать? Боже, одни вопросы.
И, если он помнил, куда упрятал эту даму, какого меня сюда запихал?! Не побоялся ведь! А это значит, что она неопасна и тут он её прячет, спасая непонятно от чего. Он думает, что я догадаюсь, кто охотится на неё?
Ничего не понимаю. Но он не просто так меня сюда отправил, теперь уж это понятно.
Когда решила идти спать, дело забрала с собой. Буду уже там, сидя на кровати, которая занимает большую часть помещения, соображать, что и как делать дальше. По сути, для начала надо получить разрешение на посещение Её Высочества, ибо это не мой клиент. А потом ещё выдумать официальную причину для проведения расследования. И вот тут надо думать: кому писать? Можно отцу, ведь это его дело. Но он не разрешит соваться к ней, не просто же так он её упрятал. Можно королю: но тот, после недавних событий, меня лесом пошлёт. И так, и так я иду к чёрту на куличики. Но мэр ведь просил! А если это отдельной просьбой указать? Тогда ещё и мэра подставлю, а ведь такой мужчина… Сказка!
 
А если он сделает официальный запрос от своего имени? Мой отец не дурак, а королю, я думаю, знать о родственнице не обязательно. Судя по дате начала расследования, эта дама нашему правителю в тётушки годится. Причем те, которые старше матушки и пытаются всех всему поучать — они же "старше, им виднее". Может, Родерик и знает, и в детали дела посвящён… Но не факт, что ему известно, куда меня отправили.