Призраки мертвого города (СИ)

Но тенеловы проигнорировали мое возмущение. На их бледных лицах-масках не отразилось ни единой эмоции. Они продолжали, как ни в чем не бывало, равнодушно пялиться на меня через непроницаемые стекла черных очков.
А под заданием появилась дополнительная строчка с таймером обратного отсчета:
!На добровольное принятие задания вам выделяется 1 минута. Не принятие задания Игроком в течение данного временного интервала, будет истолковано, как отказ от задания!
00:59… 00:58…00:57…
– Твою мать! Мне не нравится формулировка: некоторый временной отрезок. Это дерьмо какое-то, а не формулировка. Эдак вы меня навечно сможете изолировать! Хотелось бы точно знать, на какой срок вы меня собрались превратить в гребаный овощ?.. Эй! Ау! Вообще-то у меня дела неотложные в стабе! И я не могу вот так вдруг все взять, и бросить. Я обещал! У меня договор с Ртутью!
– На добровольное согласие осталось тридцать секунд, – равнодушно уведомил «правый» тенелов.
– Спасибо, млять! А то я без тебя не вижу!
Полное обнуление без подушки безопасности в виде дополнительных жизней (потому как потеря 99% от имеющихся сейчас в наличии девяти десятков, это всяко меньше единицы, а, значит, гребаный ноль) в середине полного тварей мертвого города – это гарантированный слив, без возможности воскрешения. Пойти на такое я не мог. Договариваться с тенеловами было бесполезно. Срок выставленного мне ультиматума неумолимо истекал… И я мысленно надавил «Да».
Красные строки перед глазами тут же погасли.
Последним, что я увидел, была закутанная в перчатку рука, закрывшая мне глаза.
Свет померк, ноги подкосились, я начал падать. И падение мое длилось долго. ОЧЕНЬ ДОЛГО! Целую гребаную вечность.
  
Эпилог
 
Эпилог 
Белка очнулась, как от толчка, от предчувствия надвигающейся беды. Спросонья тут же подорвалась вскочить на ноги, и охнула от целой гаммы болезненных ощущений в отбитом об ванну затылке, и потревоженных резким движением переломов в ногах.
– Рихтовщи-и-ик! Су-у-ука! Что ж ты эту дуру-у с меня не убра-а-ал?! – в голос взвыла Белка.
Лишь прооравшись, вспомнила о подкрадывающейся опасности, и запоздало захлопнула ладонью рот.
К счастью обошлось, ни одна вражина снаружи на ее крик не среагировала. Но и Рихтовщик вызволять из беды не подорвался – а это уже было пипец как плохо.
Будь кваз здорова, она бы шутя отвалила ванну в сторону (для игрока двадцать пятого уровня чугунная махина весом в добрый центнер ни разу не проблема). Но теперь, из-за болезненных переломов лодыжек, она не могла толком опереться на ноги, а без твердого упора бесполезно было даже пытаться сдвинуть стокилограммовую ванну с места.
Но подстегнутый адреналином мозг быстро нашел выход из, казалось бы, безнадежной ситуации. Снова выручил спек, шприцы с которым, на всякий пожарный, запасливая Белка рассовала по карманам камуфляжа.
Вколов дозу наркотика, кваз ощутила резкий прилив сил и – что особенно важно! – перестала испытывать сводящую с ума колющую боль в покалеченных ногах. Теперь, пока на десять минут боль уменьшилась в разы, нужно было выбираться из ловушки, и шустро рвать отсюда когти. Потому что, когда действие спека пройдет, боль вернется, и начнет терзать ноги с утроенной силой. К тому времени, желательно было забраться куда-нибудь в тихое спокойное место, где можно было перетерпеть приступ неминуемого отходняка.
Подтянув под себя ноги, Белка уперлась в бетон коленями, и надавив спиной в дно ванны, оторвала края своей чугунной ловушки от пола. Даже через действие спека, задрожавшие от напряжения ноги скрутила острая вспышка боли. Белка заскрипела зубами, давя рвущийся из глотки крик, свободными руками ухватилась за правый край, и отчаянным рывком рванула его вверх.
С жутким грохотом перевернувшаяся обратно на ножки ванна встала на бетонный пол.
Позабыв о боли в сломанных ногах, Белка прильнула к полу и замерла, ожидая появления врагов. Ведь устроенный ей тарарам разнесся метров на сто во все стороны по округе.
 
И снова ей повезло. Ожидаемой расплаты за шум не последовало.
Кваз снова привстала на коленках и осмотрелась. В бледном предрассветном сумраке, проникающем в комнату из пары окон, видимость конечно оставляла желать лучшего. Но Белка смогла разглядеть многочисленные дырки от пуль на стенах, и даже в потолке, а еще она увидела в углу оплавленный остов разбившегося об пол дрона.
– М-да, лихо Рихтовщик погулял тут, – прошептала кваз и, обращаясь к разбитому дрону, спросила: – Но куда же он сам-то подевался?
Тут же мысленно себя обматерив за тугодумство, Белка сунулась в отрядный чат. И, не сдержавшись, выругалась уже вслух:
– Твою ж мать!
Аватарка друга была удручающе серой. И такому ее состоянию имелось двоякое объяснение. Либо Рихтовщик погиб в бою и, воскреснув в стабе, теперь находится слишком от нее далеко. Либо друга похитили боты… В поддержку последней версии Белка вдруг вспомнила, что, когда первый раз пришла в себя под ванной, она услышала приглушенный чугунной перегородкой голос Рихтовщика, с кем-то яростно спорящего. Она стала звать друга, и вдруг резко отключилась.
– Но если это были боты, чего ж меня до кучи не прихватили? – забормотала под нос Белка, ковыляя на карачках в коридор – Не нашли?.. Да быть такого не может – с их-то сканерами. Да и дроны разбитые в доме бросили – такая расточительность на ботов совсем не похожа. А ну как кто-то из промышляющих в городе игроков, привлеченный стрельбой, захочет помародерствовать, и прихватит пару сбитых дронов…
В коридоре она напоролась еще на пару раскуроченных винтокрылов, из-за которых, вместо быстрого движения по прямой, Белке пришлось изрядно попетлять.
– Сама б этот вот с удовольствием прихватила. Как раз в ранец поместился бы. А потом в стабе у меня менялы его в с руками бы оторвали. Эх!.. Но если это были не боты, то кто?.. Твою ж мать!
Последняя фраза адресовалась толпе тварей, снова оккупировавший ближний двор между двумя высотками.
– Че ж вам не спится-то?
Тяжко вздохнув Белка шепнула фразу-активатор, запускающую действие «Полога невидимости» и, превратившись в невидимку, заковыляла дальше в сторону ближайшего подъезда девятиэтажного дома.
Прекрасно осознавая всю несуразность себя, как бойца. Белка не очень-то рассчитывала выжить в населенном тварями подъезде. Но она надеялась успеть под действием скрыта, как минимум, незаметно проникнуть в подъезд, и, как максимум, отыскать свободную от тварей квартиру (определить которую надеялась по запаху). В подъезде, а еще лучше в квартире, она бы спрятала в каком-нибудь неприметном укромном закутке ценный пакет с трофеями, лежащий в притороченном к спине ранце. И потом, после гибели в неминуемой схватке с тварями (которые, по любому, ее быстро учуют даже в забаррикадированной пустой квартире), возродившись в стабе, Белка одна, или с Рихтовщиком, вернется за оставленной нычкой, и жестоко покарает своих убийц.
Вот такой незамысловатый план был у отчаянной авантюристки. И единственным слабым звеном в нем была с каждым шагом усиливающаяся боль в волочащихся по земле лодыжках. А поскольку до подъезда было почти сто метров, с ее черепашьей скоростью, за четыре минуты действия Дара она могла не успеть.
Читерский скрыт, как обычно, сработал выше всяких похвал – несмотря на вырывающееся периодически сквозь сжатые зубы надсадное сопенье сражающегося с болью калеки, в белкину сторону ни одна из столпившихся во дворе тварей даже не глянула.
 
До подъездной двери Белка добралась за полминуты до истечения действия Дара.
Сзади вдруг раздался оглушительный в утренней тишине рев моторов. Обернувшись, Белка увидела здоровенный ботовский грузовик, подруливающий к оставшейся позади деревянной развалюхе. Следом за грузовиком во двор въехали два бронетранспортера и, обогнув первую машину, расположились буфером между грузовиком и столпившимися во дворе тварями.