Смерть меня не найдёт (СИ)

Или — почти нет?
Под ногами у меня довольно бодро скакала безголовая курица — или, скорее, какая-то другая аналогичная птица, длинные крылья беспомощно топорщились в стороны, узкий хвост волочился по земле. Белые перья вокруг окровавленной шеи покрывала россыпь мелких рубиновых брызгов.
* * *
Я кричать и визжать не стала — одним мёртвым существом больше, одним меньше — но и смотреть на кровящий и явно свежий сруб сил в себе не нашла. Просто со свистом втянула носом воздух: так, спокойно, может, тут даже без магии обошлось, вроде бы подобные случаи описаны в истории… Но визг и сумятица среди служителей явно были вызвана не пернатой бедолагой: между перевёрнутыми стасидиями носилось кое-что покрупнее: мощная коротколапая лысая зверюга размером с крупного кабана, точнее… о, Единая! Две половины разрубленной зверюги, передняя, с крупной клыкастой мордой, торчащими ушами, и задняя, с изогнутым на манер баранки хвостом, которые, кажется, безуспешно пытались воссоединиться. Частично выпавшие внутренности волочились по земле. Вот тут меня замутило уже по-настоящему, и только с учётом того, что я уже несколько дней ничего не ела и не пила, мой желудок удержался от непристойного выворачивания наружу.
— Идёмте, — почти подбежавший ко мне следователь в последний момент оттолкнул меня в сторону от ещё пары обезглавленных птиц, слепо мечущихся на коротких когтистых лапах. — Лирта, да ступайте уже!
Я путаюсь в собственных ногах, но всё-таки беспрепятственно добираюсь до подземного перехода, спускаюсь вниз и останавливаюсь только перед паутинным занавесом. Лигран сдвигает меня в сторону, протискивается вперёд. При соприкосновении с его телом паутина лопается — не так, как у Ксамурра, неохотно, с отвратительным легким причмокивающим хлюпаньем, извиваясь, будто разумные водоросли. Лигран отмахивается от неё рукой, а я торопливо следую за ним.
Мы снова оказываемся в храме — немногочисленные посетители косятся на нас недоумённо, но без особого интереса. Выходим на улицу, очереди нет и следа. Лигран подходит к каменному круглому колодцу, опускается на край, зачерпывает воды и плещет себе на лицо, а я несмело протягиваю руку и, преодолевая брезгливость и смущение одновременно, вытаскиваю несколько белёсых нитей из его волос, стараясь не коснуться чёрных прядей.
Паутинки беззвучно тают в моих руках.
— Сам разберусь. Хотите умыться? Нет? Ну, так идите уже… куда-нибудь, моя сумасшедшая лирта, — чёрт возьми, он это даже без доли насмешки говорит. Просто констатирует факт.
— Больно? — спрашиваю первое, что приходит в голову.
— Приятного мало. Как вы-то туда прошли?
Наконец-то позволяю себе ощупать собственное лицо — ничего особенного в нём нет.
— Больно? — да неужто лирт королевский следователь до сарказма всё-таки снизошел?
— Приятного мало.
Мы смотрим друг на друга. На измученном лице Лиграна не прочитать никаких эмоций. Надо сказать, юноша, которому Агнесса дарила травы, был куда более живым, хотя и столь же серьёзным.
— Рядом с вами я действительно ощущаю себя сумасшедшей, — жалуюсь я вслух. — Почему лирт Веритос меня не узнал?
— Иллюзия, — пожимает плечами следователь. — Наложил быстро, грубо, неприятно, но другого выбора не было.
Да он на все руки мастер.
— Откуда взялись все эти… мёртвые животные?
— Не всё ли вам равно? — после секундной паузы говорит Лигран. — Очень скоро мир не без вашей помощи канет в бездну. Считайте случившееся маленькой репетицией.
— Вы в это верите?
— Какая разница, во что я верю?
Мы снова молчим.
— Я пошла туда, чтобы попробовать вспомнить, — неужели я перед ним оправдываюсь? — Я ничего не помню, я хочу вернуть эту вашу реликвию, я действительно не желаю никому зла, я…
— Вспомнили?
— Нет.
— Жаль.
Он отжимает воду с прядей чёрных волос, стряхивает ещё несколько паутинных нитей с плаща. Чуть поморщившись, вытаскивает хищно впившуюся в щёку паутинку, вытирает пальцем мигом набухшую каплю крови.
— Вас не удивляет, что я жива? — не выдерживаю я.
— Что касается вас, меня теперь уже вообще ничего не удивляет. Идите, Агнесса.
 
— Вы совершаете должностное преступление, отпуская меня, — кажется, он прав, и я сошла с ума.
— Вас волнует моя карьера?
— В Винзоре вы выглядели куда более заинтересованным.
— А я сейчас не на работе. У меня выходной.
Нет, разговор вообще не клеится, никак!
— Спасибо, — говорю я. — Спасибо, несмотря ни на что, и…
— Пожалуйста. Вы бы не задерживались. Здесь людно.
Лигран поворачивается и… уходит. А я смотрю ему вслед, глупо, разве что рот не открыла. Не хочу, чтобы он уходил. Походка кажется такой знакомой… чёртовы воспоминания! Чёртовой Агнессе и впрямь нравился этот парень.
Да мне-то что?! Нет, нельзя дать ему уйти просто так, надо немедленно его догнать и спросить, о прошлом, о настоящем, о будущем, о своём состоянии, о королевском некроманте…
Из-за двухэтажного дома, зелёного, как крапинки в глазах следователя, чинно выходят стражники, человек десять, по двое. Выходят расслабленно, неторопливо, не похоже, что облава, но теперь бежать за Лиграном нечего и думать. Я отворачиваюсь и бреду прочь, злясь на себя, на него, на эту Агнессу, натворившую дел, на Марта, который неизвестно где, снова на себя…
Ксамурр нагоняет меня минут через десять, муркает, задирает вверх тощий хвост — и я сажусь на корточки, глажу костлявую голову, уже без малейшего отторжения.
— А может, это ты его послал ко мне на помощь, а? И всё остальное — не твоих ли лап дело?
Кот молчит, жмурится. Тычется лбом в ладонь. Ластится, как живой.
— Это наглость с моей стороны, но, может, ты и фелинос мне принесёшь? Другие питомцы хозяевам таскают придушенную мелкоту, но ты же необычный зверь. Принеси мне божественную реликвию, а, Ксамурр? Отдам Лиграну, пусть ему премию выпишут.
Я поднимаюсь со вздохом и иду вперёд, снова иду, не чувствуя усталости в мёртвом теле, только бесконечную усталость где-то в душе.
Глава 55.
С большим трудом, но всё-таки я выкидываю ненормального следователя, вдруг расхотевшего меня ловить и арестовывать, из головы.
Ну расхотел и расхотел, даже помочь решил, ну и что? Во-первых, у них со жрецом могут быть какие-то давние личные тёрки. Жрец хочет меня поймать и помучить, а Лигран ему в отместку не даёт. Во-вторых, это просто такой фатализм у человека. Будь что будет. На самом деле ни в какой апокалипсис он не верит, венценосные наниматели достали хуже горькой редьки, а пытать слишком прыткую девчонку с проблемной головой ему удовольствия не доставляет, вот он и забил большой болт на это дело.
Ну и в-третьих, сегодня у него выходной, а завтра может оказаться очень даже рабочий день, и Лигран снова отправит меня в тюрьму или на казнь, еще и сам поучаствует. Без удовольствия, конечно, со вздохом, типа "хочешь сделать хорошо — сделай сам", но всё-таки… Как мне показалось, служба значила для него очень многое. Возможно, конечно, я и ошиблась.
Сегодня мне повезло, но обольщаться не следует. Нет у меня в Магре друзей и сторонников.
— К тебе это не относится, — зачем-то обратилась я к коту. — Ну, и может быть, к Марту. Знать бы ещё, где он сейчас.
М-да, идея с колодцем явно не сработала, впрочем, может быть, и к лучшему: если бы мой некромант оказался рядом, то мог бы полезть меня спасать, нарвался бы на Лиграна, жреца, восстание скотобойни, ещё бы и это ему, как некроманту, добавили… И всё же чем ближе я подбиралась к приюту, тем больше меня начинали грызть всяческие сомнения, тревоги, чувство вины и прочее.
…Ильяна брезгливо оглядела меня с ног до головы, и чисто по-женски, чего вроде бы раньше за мной не водилось, мне захотелось макнуть её головой в чан с прокисшим гороховым супом. Но я сдержалась, конечно.
— Добрый день! — лучезарно улыбнулась я сестрице, словно в насмешку надо мной, буквально сражающей наповал свежим румянцем на лице, пышными каштановыми локонами, чистым и даже праздничным платьем. А тут я. По большей части серо-фиолетовая, дохлая, частично порезанная и потрёпанная, как старая тряпичная кукла, укутанная в какие-то платки, пыльные, с брызгами крови по подолу.