Смерть меня не найдёт (СИ)
— Репетитор.
— Кто-о-о?
— За небольшую услугу по наложению иллюзии буду тренировать твоего соседа по… э-э-э… грядущему экзамену. Но это всё завтра, завтра. Можно я спать уже пойду?
— Гостевая спальня на втором этаже вас устроит? — подобострастно спросил Апратус. Я подавила желание сыронизировать насчет ночной консультации в непосредственно в спальне юного лирта — хватит уже так глупо ехидничать, Камилла! — и кивнула. Поднялась по лестнице наверх, снова наступила на горло песне, отказавшись от еды — а ведь можно было попросить человеческих мозгов или хотя бы чьей-нибудь мёртвой плоти — упала на какую-то скамью, не приглядываясь к интерьеру, и провалилась то ли в сон, то ли в беспамятство.
Надеюсь, доживу до утра. Досуществую. До… А завтра с утра отыщу того, кто что-нибудь знает о Марте, отыщу самого Марта, стотыщ раз скажу ему, что он самый гениальнейший некромант на свете, только пусть снимет с меня своё заклятие.
А потом… Додумать я не успела. Видимо, даже мёртвые, лишённые вечного сна, нуждаются в нескольких часах ничегонеделанья, ничегонедуманья, ничегонечувствования.
Замечательные часы.
Глава 40.
Какая-то я неправильная нежить, раз проспала всю ночь и встала на рассвете. Наверное, Март всё же так себе некромант и что-то напутал… Впрочем, трупные пятна стали темнее и обнаружились не только на голенях и предплечьях, но и бёдрах, и животе — то есть там, куда я смогла дотянуться и посмотреть. Ногти почернели окончательно, а кожа всё больше казалась онемевшей, и я напрасно тыкала в неё когтем — боли не было, да и вообще ощущения притупились. На коленях весело шершавилась бахрома ободранного эпидермиса. Обнаруженный стакан с водой был мною выпит, но чувства голода не было. Ксамурр, очевидно, продрыхший на моей пояснице, щурился и потягивался, как самый обычный кот — если забыть о том, что завтрак не требовал.
Сколько же полезных ништяков можно было бы позаимствовать с Магра! Кот, которого не надо кормить, смерть, как радикальное средство для похудения…
Я торопливо натянула платье, жалея, что с зеркалами тут такая проблема — лицо увидеть страшно, но нужно, с учётом того, что мне предстоит выход "в люди". Вот чем могли бы легально подрабатывать дома утех — зеркальные пластины в аренду сдавать! На всякий случай повязала покрепче платок вокруг головы — жаль, что здесь паранджу не носят — и ощупала языком зубы. Зубы были на месте, но это ещё ни о чём не говорило: все виденные мною когда-либо скелеты были с зубами.
После робкого стука в дверь на пороге возник мальчишка, как его, Апратус?
— Лирта Маграстена, я это… того… ухожу, и Свартус тоже уходит, в общем… на занятия…
— Я с вами, — я спрыгнула с кровати, радуясь тому, что одета. Жаль, помыться никто не предложил, но времени уже нет.
— Куда?! — отшатнулся парень. — Вы же обещали! Только одну ночь! Ночь прошла!
— Ну, должна же я проследить, что ты дойдёшь до Школы и не сорвешься по дороге к напиткам искусительным, домам утех и прочему. И вообще, может, с преподавателем вашим надо беседу провести, почему его экзамен вызывает у студентов желание гневить Тирату общением с… — какое там слово называл Март? — С сакралями, вот.
Бедолага Апратус готов был, кажется, разрыдаться и рухнуть на колени. Было очевидно, что такого результата своих экзорцистских экспериментов он явно не ожидал и сейчас в красках представлял, как занудная и настырная «мёртвая драя» вместо чудесным образом вложенных в пустую черепушку знаний старательно выговаривает обалдевшему преподу, что он не так преподаёт, выразительно тыкая пальцем в стоящего рядом виновника своего появления.
— Не надо, ну, пожалуйста, не надо! — заскулил парень, и глаза его подозрительно сверкнули теми самыми подступающими рыданиями. — Что вы хотите?!
— На самом деле, есть кое-что, — я бросила кривляться. — Проведи меня в Школу. Ты мне и даром не нужен, но есть другой любитель… мёртвых драй, вот к нему у меня разговор серьёзный, можно сказать, с фатальными последствиями. Он уже закончил обучение, мне нужно узнать о нём кое-что. Кто у вас там такими сведениями обладает? Отведи меня к этому человеку, и я от тебя отстану. С условием, конечно, что ты хотя бы сегодня перед экзаменом как следует позанимаешься.
Апратус пришёл в себя не сразу. Посмотрел с подозрением: видимо, по его мнению, переход в другой мир автоматически означал неограниченный доступ к любой информации. Но спорить не стал, вытер слёзы и кивнул — такая сделка его явно устраивала больше, чем грядущие проблемы со строгим преподом.
По дороге он уныло, но покорно рассказывал мне всё, что помнил по истории богоборческих движений пятого тысячелетия, а когда запас информации иссяк — случилось это, надо сказать, довольно быстро, я перевела разговор на праздник Венуты.
— Город украшают…
— Да, — доселе молчавший сосед Свартус, действительно третьекурсник, наклонился к ближайшей багровой лиане и ласково погладил листики, а те потянулись к нему живым кошачьим движением. Видимо, его донум был связан с растениями. — Венута грядёт.
Как оказалось, в жизни моих случайных знакомых это была первая Венута. Праздник устраивается на семилетие наследника престола, которым неоригинально считается первенец королевской четы. Для граждан Магра это лишь повод повеселиться и отдохнуть за королевский счет, но вообще-то у данного мероприятия есть весьма важный, просто-таки жизненно важный смысл — подтверждение сакрального статуса наследника, религиозная и одновременно светско-политическая процедура. Никаких подробностей студенты не знали, церемония была закрытая и информация о ней в широкие массы, как ни странно, не утекала. Насколько я понимала, прецедентов "неподтверждения" в памяти народной не осталось, всё всегда проходило без сучка, без задоринки.
— А если что-то пойдёт не так? — настаивала я. — Если церемония по каким-то причинам сорвётся? Если Тирата, гм, не одобрит наследника?
Студенты уставились на меня с таким видом, словно я спросила, каковы кварки в постели и почему нельзя целиком заменить на них женщин.
— Ну-у, — протянул Свартус. — Это… Плохо будет. Нехорошо.
— Ну, а как вообще об этом узнают? — озарило меня. — Если на церемонии кроме королевской семьи и верховного жреца никого нет? А если они просто никому не скажут?
— Лирта, — студенты посмотрели на меня с легкой тревожной печалью, как на душевнобольную. — Тирата всё видит. Если на троне окажется неугодный Единой правитель, море выйдет из берегов и затопит Магр, поднимутся ужасные ураганы, которые сравняют города с землёй и только белые тараксумы будут парить над уничтоженным проклятым миром…
"Красиво как", — едва не ляпнула я. Вроде ничего нового парни и не сказали, но мне стало не по себе. Никогда я не обращала внимания на всякие там апокалиптические предсказания на земле, ванги-джуны, календари майя — всё это казалось мне полнейшей чепухой, да я даже гороскопы никогда не читала. Но в мире, где существует магия, трудно не поверить в божественную волю. Хотя, возможно, Тирата вместе со своей волей — не более чем детская сказка, а донумы имеют вполне научное объяснение. Ну, параллельный мир. Ну, особые способности жителей — может, у них ДНК какая-то не такая или в мозгу лишняя извилина! Но богиня, уничтожающая собственноручно созданный мир из-за того, что ей не по нраву семилетний мальчик, любящий кошек?! Лирт Тиверн, если не ошибаюсь. Вон, на наших правителей посмотри — кровь из глаз, и ничего, никто с небес кулаком не грозит.
"Нет, не так. Уничтожающая мир потому, что кое-кто спёр кое-что". И что, богиня настолько слаба, что совсем не в курсе ситуации?! Я — не виновата! Тиверн — не виноват! Мир, в конце концов, вообще не виноват!
Но всё не так просто, и, как и многие другие боги, Тирата отнюдь не всесильна и не всеведуща, особенно, если вспомнить рассказ жреца о том, что это не единственный сотворенный ею мир…
Хочу ли я проверять верность пророчества? Разумеется, не хочу. Надо валить отсюда, надо…