Мефистон. Кровь Сангвиния

— Послушай, неофит, — вздохнул Рацел, повернувшись к спешившему за ним Луцию. — Я ведь сказал тебе, что мы не там и не тогда. Мы на Ваале под Дневным Склепом и кричим в тишине Химических Сфер, словно идиоты, которым нечем заняться.
Взобравшимся на разбитую опору библиариям предстала картина бойни. В воронке внизу лежали трупы десятков ксенотварей — огромных и зеленокожих, в кое-как сколоченных доспехах, даже после смерти сжимавших в лапах оружие, собранное из металлолома. Головы, почти лишенные шей, и приплюснутые морды делали этих существ похожими на кабанов; выступающие из массивных челюстей клыки только усиливали сходство. Каждое из этих грубых созданий при жизни внушало ужас. Сейчас же их выпотрошенные и истекающие кровью тела постепенно разлагались под лучами солнца, окруженные тучами мух.
На рухнувшей колонне, сжимая в руках сердце ксеноса, сидел воин, сразу привлекший внимание Антроса. Черные доспехи с характерным красным поперечным крестом выдавали в нем одного из храбрых братьев роты смерти Кровавых Ангелов, утративших рассудок из-за генного проклятия. Берсерки роты смерти могли послужить ордену, лишь заставив врага дорого заплатить за свою жизнь, поэтому сложно было даже представить, что один из них будет спокойно сидеть на камнях, а не бушевать, крича и убивая, пока не испустит последний вздох. Однако когда Луций увидел лицо Ангела, его осенило. Перед ними был Мефистон, такой, каким он был прежде, — столь же совершенный телом, как и любой из сынов Сангвиния.
— Калистарий, — прошептал лексиканий. Он стал свидетелем часа перерождения Мефистона.
Со своей точки обзора на вершине опоры Антрос видел, что через развалины к сидящему Калистарию неуклюже бегут десятки ксеносов. Луций уже собирался закричать, предупредить брата, когда Рацел взял его за руку.
— Вспомни, чему тебя учили, лексиканий, — сказал он, показав на сумку на поясе Антроса. — Записывай и освещай, брат, записывай и освещай.
Антрос в смятении покачал головой. Ситуация казалась совершенно нереальной, но он поступил, как ему приказывали: достал мнемонический стилус и табличку и начал делать заметки.
— Вы сказали, что это темница, — прошептал лексиканий, хотя и знал, что опасаться нечего, ведь зеленокожие не услышат его.
— Мефистон создал Химические Сферы, чтобы удерживать наше самое грозное оружие — его самого. Ему требовалось место, где можно в безопасности для всех изучать, что он такое.
— Что он такое? — повторил Антрос.
— Наблюдай и записывай. — Рацел показал на приближающихся зеленокожих. — Поговорим позже.
Луций пытался не реагировать на то, что ксеносы ускорили шаг, учуяв Калистария. Сгорбленные, похожие на обезьян твари уверенно пробирались через развалины, изрыгая приказы на отвратительном гортанном языке. Их предводитель, на голову выше остальных, был с ног до головы закован в ржавые иззубренные пластины и носил шлем с лицевой решеткой из разрозненных листов брони. Эта тварь, больше похожая на машину, чем на орка, крошила квадратными металлическими сапогами скалобетон, проламываясь через стены и ограждения из колючей проволоки. К его левой руке был приделан огнемет, из которого капал прометий, вторая рука заканчивалась огромной механической клешней. При виде Калистария ксенос завыл от радости, показав на него пальцем, и затопил воронку огненной струей.
Когда же пламя угасло, Калистарий по-прежнему спокойно сидел и взирал на теперь уже обуглившееся сердце у себя в руке. Он покосился на собирающихся вокруг зеленокожих, но даже не потянулся за прислоненным к колонне психосиловым мечом.
Вожак зеленокожих поднял металлическую клешню и снова взревел, брызжа кровью и слюной сквозь покореженную решетку. Враги ринулись в бой, словно лавина. В самое последнее мгновение Калистарий поднялся и шагнул в сторону, взмахнув мечом и обезглавив первого из бежавших к нему орков. Движение было столь плавным и легким, что, казалось, он танцует, а не сражается. Обезглавленный противник врезался в стенку воронки, выбив из нее осколки гранита.
 
Орки пытались развернуться на бегу, однако некоторые все равно врезались туда, где только что стоял Калистарий, а другие завыли от раздражения, увидев, что тот не стоит на месте. Кровавый Ангел пробежал по выгоревшим остовам танков и прыгнул на вожака. Тот попытался повернуться к нему лицом, но не успел, будучи совсем неуклюжим из-за тяжелого бронекостюма. Он даже не успел поднять оружие, когда на него, подобно каре небес, обрушился Калистарий, вонзив меч точно в решетку шлема. Погрузившийся в плоть клинок окутало багровое пламя, и голова ксеноса испарилась кровавой дымкой.
Когда тварь рухнула замертво, Ангел вытащил искрящий меч, уперся ногами в труп, оттолкнулся, словно от трамплина, и пролетел над головами ксеносов. Те встретили его шквальным огнем, но библиарий уже исчез среди черных клубов, а затем появился вновь — на том же камне, где сидел прежде.
— Их слишком много, — прошипел Антрос, показав Рацелу на огромную толпу привлеченных пламенем и выстрелами зеленокожих, спешивших к ним.
— В этом вся суть, — ответил эпистолярий, вновь указав на стилус. — Записывай и освещай.
Антрос снова посмотрел на воронку и увидел, что теперь Калистарий стоит на расколотой колонне, воздев меч и нацелив на орду плазменный пистолет. Синие разряды рассекали дым и разили закованных в тяжелые доспехи ксеносов, отбрасывая их назад. Калистарий стрелял с невероятной скоростью; вспышки непрестанно озаряли свежие трупы. Все больше ксеносов переваливалось через край воронки: столь велика была их ярость, что они давили друг друга, лишь бы поскорее добраться до неприятеля. Когда пистолет Калистария наконец заискрил, перегревшись от непрерывного огня, библиарий отбросил его прочь и спокойно шагнул навстречу зеленокожим. Он рубил их, парировал удары и делал выпады так безмятежно, словно находился не в гуще смертельной схватки, а в тренировочной клетке на Ваале.
К тому времени окружающее пространство устилали груды трупов, однако орков собралось столько, что они постепенно теснили Калистария. Но тот, все еще ничем не выказывавший тревоги, просто отступил на шаг, сжал меч обеими руками и вонзил пылающий клинок в землю. Волна огня разошлась под ногами пришельцев, раздались треск, хлюпанье, а затем их тела начали взрываться гейзерами кипящей крови. Туши зеленокожих лопались прямо в доспехах, и обжигающие брызги жизненных соков разлетались во все стороны.
Зеленокожие рядом с Калистарием рухнули замертво на горы трупов. Кровавый Ангел вырвал меч, а затем бросился на уцелевших, ошеломленных этой бойней.
— Рацел, — прошептал Антрос, увидев то, чего не заметил Калистарий.
Мефистон устремился вперед, чтобы добить тварей, но один из лежавших позади орков поднялся и прицелился в него из странного пистолета.
Эпистолярий покачал головой. Луций мог лишь с бессильным ужасом наблюдать за тем, как пистолет извергает синее пламя. Калистарий же как будто предвосхитил выстрел и отскочил в сторону. Если бы не предвидение, он непременно лишился бы головы. Разряд угодил в плечо и подбросил космодесантника в воздух. Врезавшийся в рухнувшую колонну библиарий потянулся к орку, разведя пальцы, и ксенос согнулся от боли, а затем свалился мешком изломанных костей и смятой плоти.
Другой орк воспользовался удобным случаем, чтобы выстрелить в Калистария из крупнокалиберного наплечного реактивного гранатомета. Открывать огонь из подобного оружия на такой близкой дистанции было равносильно самоубийству; тем не менее воронку накрыли клубы пыли и свистящие осколки. Когда они рассеялись, Антрос увидел, что Калистария вдавило в камни, словно игрушку во влажную глину. Его черная броня искрила и покрылась подпалинами, а меч скрутило в бесполезный кусок металла.
Калистарий оттолкнулся от камней и смахнул с лица пыль. Подобное светопреставление привлекло еще больше ксеносов. Вокруг кратера собрались сотни зеленокожих, скаливших огромные клыки. Целый лес стволов был направлен на осыпанного скалобетонной крошкой космодесантника. Калистарий замер, пораженный не количеством зеленокожих, а тем, что случилось с его мечом.