В сетях любви

— Быстрее. — Пальцы, ставшие непослушными, принялись сражаться с пуговицами. — Это мечта, и мы должны закончить, прежде чем я… — Нет, это было ошибкой — говорить такое вслух. Полуночная тьма уже начинала рассеиваться. — Пожалуйста, поспеши. — Он уже успел узнать: суровое «пожалуйста» никак не действует на нее. — Если бы ты могла хотя бы… — Нет, ее очертания колеблются, хотя он и с бешеной скоростью расстегивает пуговицы, она растворяется, как до этого растворился Роанок. Она медленно наклонилась к нему, ее губы приоткрылись. Но он все равно слышит шум с улицы. Стук подков. Чей-то крик. Зачем только он открыл окно?
Он наконец-то освободился от бриджей и ощутил слабое, мимолетное прикосновение ее губ… но ему этого было мало. Он проснулся — возбужденный, голодный и одинокий, в своей кровати.
Уилл ощупал матрац рядом с собой, там было пусто. Однажды утром он проснется и обнаружит на этом месте женщину. Однажды пробудится для более сладостных утех, чем те, что дарит ему правая рука.
Однако он все же дотронулся до себя, закрыл глаза и прислушался к ощущению, которое пробуждало нежное прикосновение пальцев. Ему сейчас очень не хватает похотливой, ничем не обремененной партнерши, способной осчастливить их обоих. Дамы, которая умеет воспринимать жизнь легко и ничем не рискует, оставаясь с ним.
А вот кто ему совсем ни к чему — так это чья-нибудь любовница и тем более такая жестокая. Да еще и безжалостная. Дразнящая своими эротическими спектаклями. По собственной прихоти отнимающая у него деньги.
Его дыхание участилось, когда он обхватил плоть всей рукой. Какой же таинственной она выглядела, стоя на коленях перед ним. Поза смиренная, глаза дикой кошки, готовой заглотнуть тебя всего и выплюнуть косточки. Он именно такой и представлял ее себе — во сне, — а о чем это говорит ему? Лишнее свидетельство того, что он вернулся в Англию психически больным.
Не страшно. От его руки вверх до головы поднималось наслаждение, и ему не хотелось ни о чем думать, если только не представлять те способы, какими можно было бы использовать ее жестокость себе во благо. А еще мечтать, как он безжалостно разложил бы ее на полу в библиотеке и показал бы, что все прошлые удовольствия — это лишь бледная тень истинного наслаждения.
«Да», — сказала бы она хрипловатым голосом. Он буквально слышал его наяву. Она произнесла бы его имя, а потом глухо застонала бы, и под эти одурманивающие стоны он заставил бы ее испытать одно удовольствие за другим.
Он с силой втянул в себя воздух, выгнулся и в изнеможении рухнул на простыню. Дыхание обжигало горло и рот, расслабление принесло с собой слабый привкус стыда. Господи. Он точно психически неуравновешенный. Ему, наверное, не суждено ужиться с нормальной женщиной. Не говоря уже о женщине благородных кровей. На что он рассчитывал, грезя о demimondaine [3], которая недвусмысленно выразила ему свое презрение?
Он отбросил одеяло, выпрыгнул из кровати и сразу ощутил, как его разгоряченное тело обдало холодом. Да, он специально оставил это окно открытым. Чтобы утром не валяться в кровати. Через час должна прийти его сестра, а потом он отправится на очередное испытание терпения. И куда же он подевал свой лучший жилет?
Лидия застегнула свой ридикюль и для большей безопасности намотала его завязки на руку. На долгом пути от Кларендон-сквер до Треднидл-стрит ею не заинтересовался ни один вор-карманник, и маловероятно, что обратит внимание сейчас, когда ее защищают внушительные стены банка. Однако она все равно крепко прижимала к себе ридикюль, поглаживая шелк, скрывавший банкноты, с которых она начнет строить свое будущее.
В кошельке одна сотня. Сто тридцать ждут ее дома в ящике. Осталось накопить всего тысячу семьсот семьдесят.
Две тысячи, вложенные под пять процентов, принесут ей сто фунтов в год. А ста фунтов годового дохода вполне хватит на респектабельную жизнь для одинокой дамы. Не на роскошную — маленький домик, сальные свечи, чай без сахара, — но на приличную, когда все будет в хорошем состоянии, и она даже сможет откладывать по десять фунтов в год на служанку.
 
Она бросила взгляд на Джейн, которая сидела на банкетке и терпеливо ждала, когда дойдет очередь хозяйки. Джейн — хорошая девушка и отличная служанка: трудолюбивая, неприхотливая. Она заслуживает большего, чем бегать по городу с мелкими поручениями.
Правила приличия предполагали, что респектабельная дама не может ехать за границу или появляться в деловых учреждениях без сопровождения. А так как Лидия сегодня изображала из себя респектабельную даму, Джейн пришлось изображать из себя ее компаньонку.
Клерк в рабочем халате закончил дела с мужчиной в очках, и настала очередь Лидии. Джейн послушно поспешила к ней, припадая на одну ногу. Вероятно, она натерла мозоль, пока они шли две мили от Сомерстауна. Видимо, дорога домой будет для них нелегкой.
Но сейчас не это главное. Лидия села, расправила юбку своего самого простого и самого дорогого темно-голубого платья. Джейн тоже села, но через секунду после нее — она тщательно соблюдала все правила поведения компаньонки благородной дамы, которые ей втолковала Лидия. Следом сел клерк и сложил руки на столе. Он улыбнулся, но улыбка была удивленно-снисходительной, и она уродовала его и без того невыразительное лицо с характерно скошенным подбородком.
Лидия прокашлялась и гордо расправила плечи.
— Я хотела бы купить сертификат об аннуитете. — Она все произнесла правильно? — Инвестировать в один из аннуитетных фондов. ВМФ, если точнее.
— Мы все жаждем поддержать наш флот, не так ли? — Снисходительность звучала даже в его голосе, когда он склонил голову перед ее патриотическим порывом. — Но это всего лишь один из аннуитетов, что мы предлагаем, причем один из самых новых. Возможно, вы слышали о консолидированных аннуитетах? С прошлого века это считается надежным вложением. Хорошим выбором для дам, которые любят гарантированный доход.
Великий Боже. Он считает ее тупой как пробка.
— Как я понимаю, аннуитет гарантирует доход уже по своей природе. В Консолях в настоящий момент выплачивают всего три процента. В ВМФ же пять. — Она устремила властный взгляд на Джейн. — Мисс Колльер, разве не так было написано в той газете, что вы мне читали? Не пять процентов?
Джейн великолепно отбила подачу, кивнув и бросив извиняющийся взгляд на клерка.
— Так я и думала. Я остановилась на фонде ВМФ.
Клерк откинул голову, как будто хотел всесторонне оценить клиентку.
— У вас есть поверенный?
«Ты думаешь, я притащилась бы в этот банк одна, если бы он был?»
— Мои средства не настолько велики, чтобы нанимать поверенного. — Вниз не смотреть. Взгляд не отводить. И ни в коем случае не допустить, чтобы дрогнул голос. — В настоящий момент я хотела бы вложить только сто фунтов.
Она заметила, как дернулись его брови, прежде чем он наклонился вперед, взял перо и в задумчивости несколько раз постучал им по нижней губе.
— Это действительно небольшая сумма для инвестирования. Даже от аннуитета ВМФ вы в конце года получите лишь пять фунтов.
— Ваши вычисления не расходятся с моими. — «Честное слово, неужели у тебя так много клиентов, которые не умеют рассчитать пять процентов от ста?» — Это на пять фунтов больше, чем если бы я ничего не вкладывала.
Он продолжал стучать пером по нижней губе. Она чуть подалась вперед.
— Сто фунтов — это только начало. Надеюсь, со временем я еще кое-что добавлю к ним.
— Вы раньше вели с нами дела? — Его взгляд переместился с ее глаз на ее рот, потом на изящное, сделанное с большим вкусом золотое ожерелье, и его брови изогнулись сильнее. Он кончиком пера почесал нос.
— Нет, я никогда не имела удовольствия… — Она замолчала и выдохнула. Ей казалось, что ее легкие заполнены черной стоячей водой.
Что-то в его жестах и наклоне головы отомкнуло замочек в глубинах ее памяти и выпустило на свободу ошеломляющие воспоминания.