Дожить до весны (СИ)

– Ксения, задержитесь, пожалуйста, на минутку, – прозвучали слова, которых она так отчаянно ждала.
  
ГЛАВА 20
 
Напряжение усилилось в тысячу раз. Восторженная Аська тихо закрыла за собой дверь, оставив пару в томительной тишине опустевшей аудитории.
– Рад, что вы вернулись, – будто ради приличия сказал Даниил.
– Я тоже рада, – пожала плечами Ксюша. От его слов веяло сыростью.
Их разделяли считанные метры. Но девушке казалось, что между ними возникла пропасть, которую нужно либо перепрыгнуть, либо глупо струсить и остаться на берегу одиночества. Только вот прыжок не гарантировал счастливый исход, она может упасть и разбиться. Стоит ли рисковать?
– Но почему вы так долго отсутствовали? – тихо спросил Даниил, окидывая её тяжёлым взглядом. Она не понимала, что там, в этой мрачной глубине – спасение или гибель.
– Мне необходимо было всё обдумать, – честно сказала она. – Я недавно рассталась с парнем, в тот же день, как вы начали вести у нас социологию культуры. И я запуталась, хотела понять, что на самом деле чувствую.
Он удивился, вскинул брови вверх, тяжело вздохнул и перестал смотреть на неё. Изучал темнеющие пейзажи за окном. Но она успела заметить страдание в его взгляде. Будто своими словами причиняла ему боль, терзала незажившую рану.
Почему он так реагирует? Все поступки кричат о том, что у него есть чувства, хотя бы минимальная симпатия или примитивное физическое влечение. Но вот словами и взглядами он словно защищается, убегает в свою раковину, отталкивает её, и сам из-за этого мучается.
– Как вы? – вылетело из её пересохших губ.
Он отвлёкся от созерцания серого неба, посмотрел на неё – и столько беззащитности, открытости появилось в его взгляде, что Ксюша невольно сделала два шага вперёд. Внутри всё горело от непривычной нежности, она разливалась в груди, залечивала старые раны, согревала застывшую душу.
– Скучал по тебе, – ответил Даниил хриплым, прерывистым голосом, от которого мурашки бежали по коже.
– Взаимно, – еле слышно произнесла Ксюша.
Он сделал шаг к ней, но резко остановился, судорожно втянул воздух и спросил почти отстранённо:
– Почему ты единственная не поддержала этот абсурд с коллективными обнимашками?
Ну нельзя же так в лоб говорить. Она привыкла увиливать от вопросов, скрытничать, менять тему. Но ей хотелось быть честной с Даниилом. Лишь бы не проворонить свой шанс, даже если тело трясётся от волнения.
– Не смогла вместе с остальными тебе навязываться, это глупо. И просить я не собираюсь, объятия должны быть желанными.
Ну что за жалкий бред она мелет?
– Скажи прямо: ты бы хотела оказаться в моих объятиях?
Ксюша бросила встревоженный взгляд на Даниила: нахмуренное, серьёзное лицо, эмоции скрыты под маской безразличия, пальцы крепко сжимают спинку стула.
Признаться ему вновь. Будто прыгнуть с моста без страховки.
– Да, – кивнула она, потупя взгляд.
Даниил слегка улыбнулся – и уже в следующую секунду нежно привлёк её к себе, рукой откинул рыжую прядь волос, случайно касаясь шеи кончиками пальцев, и шепнул на ухо:
– Я всю пару ждал, когда же ты подойдёшь. Не дождался.
Ксюша нервно сглотнула, мысленно попрощавшись с прошлой собой – скромной, нерешительной, холодной. Сейчас не время для страхов и сомнений.
Она положила руки на его плечи, чувствуя напряжённые мышцы под тонким слоем рубашки, склонила голову на грудь. Мир будто растворился в сладкой дымке. Пальцы Даниила поглаживали её спину, медленно скользили вверх и вниз, пронзали раскалёнными искрами.
Рассудок зарылся поглубже в землю, необузданные эмоции владели сознанием. Дыхание у Ксюши стало сбивчивым и частым, во рту пересохло, по телу разливался непривычный жар. Каждой клеточкой она тянулась к нему, хотела, чтобы объятие не заканчивалось, а становилось ещё откровеннее, ближе, теснее.
"Так не обнимаются с преподавателями", – пульсировало в мозгу, но она лишь закинула руки выше, обвивая шею Даниила. Вдохнула знакомый древесно-цитрусовый аромат, теряя контроль над собой. Она наслаждалась моментом, затянувшимся, наверное, на целую вечность. Или же всё длилось считанные минуты, сложно сказать. Были только они, два одиноких человека, безумно тянувшихся друг к другу.
 
Сколько можно терпеть? Здравый смысл печально помахал ладошкой. Ксюша вцепилась пальцами в ворот его рубашки, встала на цыпочки и жадно накрыла его губы своими. Он замер, окаменел на несколько мучительных секунд, а потом с отчаянным вдохом принялся целовать её в ответ. Мягко гладил волосы, щёки, подбородок. И целовал сильно, жадно, словно боялся не успеть, не насладиться сполна её губами.
Она опустила ладони на его грудь, лихорадочно расстёгивала мелкие пуговицы, чтобы прикоснуться к оголённой коже, стать ещё ближе.
Даниил провёл языком по её полуоткрытым губам и наконец углубил поцелуй, отчего перед глазами замерцали ярко-красные звёзды. Она отвечала бесстыдно, неистово, дразнила его случайными касаниями языка, отстранялась и вновь возвращалась к живительному источнику.
Сначала их поцелуй был безумным, страстным и диким. Но постепенно нежность, бурлящая в груди, пробилась на волю: они медленно изучали друг друга губами, языком, руками. Он пробрался под её футболку, ласкал пальцами голый живот. Ксюша водила ладонью по его стальному прессу, не задумываясь о своих действиях.
Происходящее казалось правильным и естественным. Только одежда мешала, сковывала желание. И твёрдая парта рядом напоминала о том, что они всё же в университете, а не в уединённой квартире. Но какая разница?
Она не выдержала, застонала от переизбытка эмоций. Всё было на грани: и пьянящая борьба языков, и головокружительные ласки рук, и неприличное соприкосновение тел. Они бесстыдно вжимались друг в друга, цеплялись руками и ногами, превращаясь в единое целое.
– Здесь лекция у заочников? – чужой звонкий голос разрубил их пополам, заставил разъединиться, протрезветь, вернуться в реальность. – Ой, простите, – пискнул паренёк, понимая, что помешал чему-то важному.
Они вновь остались вдвоём, но уже не вместе. Магия разрушилась. Как ужаленный, Даниил отстранился от неё и растерянно взъерошил волосы.
– Прости, я не должен был, – сказал чересчур резко и холодно, даже не глядя на девушку. – Мне нужно идти.
Она не понимала, что случилось. Наблюдала, как Даниил вернулся к преподавательскому столу, чтобы забрать личные вещи и побыстрее выйти из аудитории.
Ксюша всё же опомнилась и вмиг разозлилась – дудки, первой уйдёт она.
– Хороших выходных, Даниил Владимирович, – едко сказала, захлопывая за собой дверь. Получилось громко и нервно.
Она медленно спускалась по лестнице, постоянно оглядываясь назад, но на предпоследнем этаже взяла себя в руки и, гордо вздёрнув подбородок, вышла на улицу.
Мокрый снег скрыл следы несбывшихся надежд.
  
ГЛАВА 21
 
Ксюша сидела на кровати, пила остывающий кофе и в сотый раз думала о Данииле. Она не жалела, что первой потянулась к его губам. И пусть потом он превратился в вежливо-отстранённую деревяшку, зато целовал её так ненасытно и чувственно, словно боялся, что делает это в последний раз.
Заранее понимал, что между ними ничего не может быть? Или истосковался по нежности так же сильно, как и она?
Ксюша прикоснулась пальцами к губам, на которых словно отпечатался вкус безумного поцелуя. Как же сильно хотелось его увидеть! Вновь обнять, вдохнуть родной запах, снять дурацкую рубашку и прикоснуться к его обнажённому телу. И желательно, чтобы им никто не помешал. С Даниилом она готова пойти до конца уже при следующей встрече. Странно, но её нисколько не смущало их краткое знакомство, хотя Юру она заставляла ждать аж четыре месяца, и то согласилась переспать не из-за собственного желания, а просто ради любопытства. Первый секс её не впечатлил, да и второй, пятый, десятый тоже. Нормально, местами приятно, а так ничего особенного.