Лекарь 6 (СИ)

Я сразу и безапеляционно отказываюсь от проживания в такой берлоге, хозяин с водителем пытаются доказать, что лучше места в Гаграх найти невозможно и даже пробуют вместе наехать на меня.
— Слюшай, я для тебя дом оставил, стольким людям отказал, поэтому заплати мне за один день, если не хочешь проблем! — горячится местный житель, я не могу понять, абхаз он или грузин, — Где я на сегодня людей найду?
Еще и крепко хватает меня за лямку рюкзака, пытаясь показать серьезность своих намерений. Водитель пока перекрывает мне путь на улицу, впрочем, активно не вмешиваясь в происходящее.
— Ищи, где хочешь, — от примитивности такого наезда я и сам немного провоцирую хозяина, мужика с недельной небритостью на лице, довольно крепкого и агрессивного. Он тогда сам поднимает ставки, пытаясь толкнуть меня обратно, вглубь двора, получает ответный толчок с небольшим использованием маны и улетает в угол своего участка, где спотыкается о выступающий корень дерева и хорошо прикладывается о землю, ударившись так, что не может отдышаться и натужно пытается вздохнуть.
Я же спокойно иду на выход из двора, где водитель и не пытается меня задержать, не на шутку впечатленный силой в моих руках, быстро отскакивает в сторону, и я прохожу мимо.
— А за обед кто заплатит? — раздается вслед тоскливый вопрос, но он повисает в воздухе.
— Пушкин! — все же отвечаю я, не поворачиваясь назад.
Я выхожу на улицу и тут же поднимаюсь по ступенькам на следующую, которая ведет к вокзалу, куда и подхожу через десять минут, как раз успев к московскому поезду. С местами все не так просто и приходится пройти двух проводников, у которых мест нет, только третий, молодой парень, предлагает мне место в плацкарте, зато на нижней полке, только до Туапсе, правда. Я соглашаюсь сразу, понимая, что летний сезон отпусков, мест свободных почти нет и мне лучше уехать из негостеприимно обошедшейся со мной Абхазии, пусть и на плацкарте.
Зато и цену парень, похоже, студент, озвучивает всего в пять рублей, уже не стесняясь спекулировать на гражданах, говоря предельно по-деловому. Но мне все подходит, я заказываю два чая и хлеб, когда поезд сразу же трогается, вручаю пятерку проводнику в его купе и, забрав чай с хлебом, направляюсь на свое место. Вагон набит битком, все форточки открыты и на ходу ветерок перекатывается по верху вагона, развевая занавески.
Жаль, что не купе, только там мне мест не предложили. Хочется перекусить, как следует, я только принюхался к запаху аппетитного шашлыка в ресторане, как пришлось срочно покинуть город Гагры. Не дожидаясь, когда обиженный хозяин соберет соседей и добежит до ресторана, где у него тоже найдется группа поддержки из местных жителей. Опять придется наносить удары и отправлять в глубокое небытие крепких парней, создавать ненужный шум и привлекать внимание органов правопорядка, по жизни связанных с теми, кого я буду вынужден сурово обижать.
То есть, никакой объективности не стоит ожидать, приезжий всегда виноват и во всем.
Есть определенный юмор в том, что сильному магу приходится скрывать свою силу, пользоваться сомнительными рекомендациями мутных личностей, таких, как этот таксист, чтобы повестись на разводку про шикарный дом.
И даже не наказать примерно, не сжечь огнем или задушить невидимой рукой.
Правда, я и так думал, что мне не стоит оставаться именно здесь, в Гаграх, тем более, найдя жилье по наводке человека, которому обязательно покажут мою фотографию, если всерьез займутся поиском загадочного Целителя. В том, что будут искать — точно есть большой процент вероятности, если кому то, из криминальных деятелей Кутаиси или даже Тбилиси, позарез нужно мое лечение. Или его близким людям.
Поэтому двигается и удаляемся от мест, где я засветился, как на вокзале Сухуми, теперь еще и в Гаграх, желательно еще набираясь сил и отдыхая на своей полке в поезде.
В купе меня настороженно встретила бабуля, видно, что с активной жизненной позицией, молодая мамочка с маленьким сыном, все, возвращающиеся после отдыха на пляжах прекрасной Абхазии, загорелые и довольные. Пришлось попросить освободить мне полку, под которую я засунул рюкзак и, достав палку колбасы и копченое мясо, я наелся, сколько смог, выпил чай и сразу же предложил угощаться соседям, нарезав весь шмат мяса и колбасу полностью, за что был угощен помидорами и огурцами бабулей и признательным взглядом мамочки. В нашем маленьком мирке восстановился покой и порядок, на боковых полках ехала пожилая пара, которую я тоже пригласил присоединяться к дегустации грузинских деликатесов. Потом, правда, пришлось поднять полку и достать рюкзак, чтобы прогуляться в туалет, где я смог умыться и облегчиться, почистить зубы и сполоснуться до пояса, чтобы смыть пот, насколько это возможно в таком туалете, вытираясь с помощью маленького полотенца.
 
Вернувшись обратно, я спрятал рюкзак и растянулся на полке, немедленно уснув, не чувствуя толчков по моим ступням, вылезающим за пределы ложа и многоголосый шум в вагоне, часто прерываемый криком младенцев, которых оказалось сразу несколько. Нервотрепка и бессонная ночь сказались определенным образом, и я проспал почти шесть часов, пока меня не разбудил проводник, за час до прибытия в Туапсе.
Вышел я из вагона к семи часам вечера и сразу пересел на такси, искавшее попутчиков именно туда, куда мне и было нужно, отвезшее меня за десятку в один из прибрежных поселков, где я и собрался реализовать часть своего плана.
Мне потребуется еще раз поменять паспорт, чтобы потом два-три месяца спокойно прожить в стране. Сейчас мои данные есть у торговой мафии в Кутаиси, их могут получить и воры в законе, если сами найдут паспортный стол или смогут продавить торговую мафию. Могут, и это проще всего, подкупить кого-то из участников процесса, когда я обзаводился водительскими правами, в общем, во всех тех местах, где мне пришлось демонстрировать свой новый паспорт и получать его.
Пока я нигде не регистрируюсь, меня особо и не найти, хотя вся страна победившего социализма пропитана воровскими делами и понятиями, кроме, может, Ленинграда, куда я, как раз и стремлюсь. Так что, это не особенно и опасно, вроде, полноценной возможности подключить к моему поиску государственную машину криминальная мафия не имеет.
Но, все же нельзя исключать то, что могут на меня завести какое-то уголовное дело в том же Кутаиси, по любому поводу, пусть и по ложному изнасилованию, рано или поздно, чтобы таким способом узнать, где я засвечусь или встану на учет. Тем более, разослать мой данные, с грузинской фамилией и именем-отчеством, которые ей не соответствуют, как и моя внешность. Да и прежняя прописка в грузинском селе, тоже такой себе момент, привлекает внимание в любом месте, у каждого знакомящегося с моим документом по долгу службы. Наверняка, все республики в Союзе знают, где легче всего купить себе новые документы.
Поэтому мне предстоит вернуться к нормальной прописке и русской фамилии, что проще всего сделать через брак. Поэтому я решил не уезжать с черноморского побережья Кавказа, раз уж я здесь оказался и на коммерческой основе заинтересовать какую-нибудь женщину вступить со мной в союз, дать свою фамилию и прописку, для чего придется закрутить курортный роман, может, и не один, пока не найдется желающая подвязаться на такую авантюру.
Щедрые, вменяемые, одинокие мужчины в большом дефиците, так что, проблем оказаться не должно.
Естественно, ждать положенный месяц с подачи заявления до момента регистрации я не собираюсь, придется простимулировать скорость бракосочетания, что не так и сложно. Зарегистрировать задним числом в журнале учета поданных заявлений нашу заявку, это не паспорт поддельный поменять на настоящий, скажем откровенно, так себе нарушение, на него много кто за хорошие деньги пойдет.
Пока мы ехали по дороге, глядя на клонящееся вниз солнце, я раздумывал таким образом и по приезду успел повстречать на площади перед вокзалом пару местных риэлтеров, пожилых женщин, с которыми и завел разговор о требуемой мне жилплощади. После перебора всех возможных вакансий, начиная от совсем убогих предложений, мы все же дошли до двухкомнатной квартиры с хорошей обстановкой и мебелью, по их рассказам, которую одинокому парню, наверняка, собирающемуся гулять по-взрослому, не очень то и хотели сдавать, тем более, подозревая, что я не один туда заселюсь, а с компанией приятелей, которые точно разнесут квартиру.