Конечно, это не любовь (СИ)

Теперь оно начиналось словами: «Прости меня за эту странную меру предосторожности!». Шерлок заскользил взглядом дальше и скрипнул зубами от досады. Опять. Опять это происходит. Гермиона оказывается в центре потрясающих событий, в то время как он бестолку просиживает штаны в скучной школе!
«Кстати, привет! Итак, Министерство Магии не только не признает возвращение Т. к.н.н., но и пытается напрямую влиять на мысли и поступки учеников. К нам прислали нового преподавателя по защите от темных искусств — чиновницу из министерства. Ее задача, судя по всему, заключается в том, чтобы следить за нами, всячески дискредитировать слова Гарри и Дамблдора, а заодно и взять под контроль дела Хогвартса. И, да, похоже, она читает переписку, так что теперь вместо пустых листов я буду отправлять тебе эти сумасшедшие послания „дорогому Джеку“ — пусть наша милейшая розовая жаба наслаждается развитием моей личной жизни».
Остальное Шерлок не стал читать — всякие пожелания и прочие формулы вежливости его не интересовали. Но он задумался о другом — если почту Гермионы просматривают, то слать обычные пустые листы, исписанные симпатическими чернилами, нельзя. Нужен был другой способ. Лучше всего — шифр, но у Гермионы нет к нему ключа, а значит, она не сможет его разгадать.
Неожиданно он заметил тетрадь, которую достал один из его одноклассников — ровные линейки и широкие отступы между строками — то, что нужно. Решив, что позднее обязательно купит себе такую, он на следующем перерыве безо всяких проблем стащил тетрадь, вырвал из нее пару листов и вернул обратно. Вечером же засел за письмо. «Дорогая Гермиона!», — вывел он обычной ручкой на строке. «Был очень рад получить твое письмо», — на следующей строке. На этом его фантазия иссякла, и он вызвал в памяти текст гермиониного письма-фальшивки. С такой подсказкой дело пошло легче, и он продолжил сочинять ерунду — расписывал подробно уроки, жаловался на трудности с геометрией и интересовался ее делами. Закончил словами: «Целую, Джек». После этого взял заранее заправленную невидимыми чернилами ручку и между строк написал текст настоящего письма.
Ответ пришел так скоро, как это было возможно, учитывая их сложную систему связи. Каждое следующее письмо Гермионы было тревожнее предыдущего. Поначалу Шерлок завидовал, к концу октября начал волноваться и всерьез думать о том, можно ли ее как-то выманить из школы. В конце концов, в мире слишком много идиотов, чтобы рисковать единственной мыслящей Гермионой!
Розовая жаба стала официальным надзирателем и отравляла жизнь как ученикам, так и студентам, один из приятелей Гермионы по имени Хагрид куда-то пропал, а сама она… задумала нечто опасное и глупое. «Я больше не могу смотреть в лицо этой жабе и ничего не предпринимать. Разумеется, нельзя по примеру французских рабочих объявить ей бойкот, это будет глупо, я знаю», — написала она в одном из писем. «Но я придумала кое-что получше. Она не хочет учить нас защите от темных сил? Отлично. Мы будем учиться сами. Я хочу предложить Гарри собрать учебную группу — он просто мастер по части защиты и умеет то, чего не умеют многие выпускники. А учебная группа — это уже почти тайное общество, правда?».
В ответ Шерлок крупными буквами посреди очередного липового письма написал: «Держись подальше от проблем!». Но Гермиона не была бы Гермионой, если бы прислушивалась к подобным советам. Незадолго до Хеллоуина она прислала подробный отчет о первой встрече их учебной группы. Шерлок дочитал и застонал, но на этот раз не от досады или обиды, а от разочарования. «Поздравляю, — написал он, — о вашей группе теперь знают все, кому нужно, включая жабу, директора и белочек из соседнего леса. Неужели десятки фильмов про шпионов и сотни детективов, которые ты сама читала мне вслух, не научили тебя выбирать место для тайных собраний? Разочарован».
Гермиона замолчала надолго. Когда прошло две недели, он догадался, что она обиделась на него, через три всерьез задумался о том, чтобы написать нечто вроде извинения, но, к счастью, делать этого не пришлось — она вышла на связь сама. И в ее письме обнаружилась первая хорошая новость за последние несколько месяцев — они с родителями собирались отправиться на зимних каникулах в горы, кататься на лыжах, и Гермиона предлагала к ним присоединиться. Это был почти праздник. Вырваться из школы, получить хоть какие-то впечатления, а возможно, и вытянуть из Гермионы побольше информации и помочь ей с ее очередным школьным делом.
 
И вот теперь, когда он приехал домой на Рождество, она прислала записку, что все отменяется и она проведет каникулы в лондонском доме кого-то из волшебников. Причины? «Надеюсь, Шерлок, ты не будешь сердиться на меня, когда узнаешь все обстоятельства», — вот и все объяснение.
— Шерлок! — раздался снизу мамин голос.
Он не ответил.
— Что происходит, дорогой? — кажется, мама подошла к дверям.
— Все в порядке, — прошипел Шерлок. Мама ушла.
Он пнул босой ногой осколки, едва не порезавшись, и остановился перед окном, прижав пальцы к губам. Мысли носились в голове как бешеные собаки, и Шерлок велел себе успокоиться и взять себя в руки, а потом, делая поочередно короткие вдохи и долгие выдохи, расслабился. Перед его глазами опустилась пелена, и постепенно из нее сформировался просторный пустой зал со множеством дверей. Это были его Чертоги разума — самое надежное из убежищ. В обычной, или, как сказала бы Гермиона, маггловской практике «чертоги разума» были всего лишь неплохим упражнением для повышения внимания и улучшения памяти, но волшебная книга об окклюменции позволила расширить их возможности до предела.
В зале было свежо и просторно, все волнения остались позади.
— Подумаем, — сказал Шерлок вслух, — чего я хочу добиться?
— Не валяй дурака, малыш, — из дальней двери вышел Майкрофт — такой же занудный, как и всегда. Увы, даже в Чертогах отделаться от него было невозможно.
— Я размышляю, — сообщил он.
— О чем? Все очевидно, не так ли? Просто ты слишком глуп, чтобы это увидеть.
— Заткнись, — оборвал его Шерлок и повернулся к Майкрофту спиной. Тот с тихим шипением исчез. Зато из двери в другом конце зала появилась Гермиона.
— Привет! — сказала она. — Прости, но это действительно очевидно. Признайся же.
— О, да, я очень хочу тебя отыскать и сказать все, что думаю о подобных письмах! — резко сказал он. Сзади снова появился Майкрофт.
— Шерлок! Не разочаровывай меня! Слишком много эмоций, брат мой. Думай о деле, а не о сантиментах.
— Это будет отличная задача, — произнес Шерлок, — найти волшебный дом в огромном городе, не зная ни адреса, ни примерного расположения, ничего. Это встряхнет меня.
— Именно, — согласился Майкрофт. Гермиона ничего не сказала и отошла к стене.
Можно ли найти то, чего не можешь увидеть? На свободной стене зала возникла карта Лондона, Шерлок подошел к ней и безошибочно ткнул пальцем в то место, где располагался волшебный бар «Дырявый котел» — Гермиона показывала его как-то на прогулке.
Волшебников мало, вряд ли они живут очень скученно.
Почти наверняка можно не рассматривать районы новой застройки — едва ли они позволили бы обычным людям устраивать шум у себя под окнами. Мало, слишком мало информации!
Он вынырнул из Чертогов, чуть покачнувшись, и сразу же схватил лист бумаги. «Я переживу», — написал он. И добавил: «И чья жизнь в опасности?».
Ответ пришел утром следующего дня, и он дал больше, чем Шерлок мог ожидать. Он угадал по поводу пострадавшего — действительно, на отца Рона напала гигантская змея, сейчас он в больнице, а его семье требуется вся возможная поддержка. Все они живут сейчас там же, где и летом, в доме крестного Гарри. А про этот дом Шерлок знал немало.
Сославшись на головную боль, он заперся в комнате и вернулся в Чертоги — там было пусто, ни Майкрофта, ни Гермионы, зато карта так и висела на стене. Старый дом, в одном из писем Гермиона упоминала, что он построен в конце семнадцатого века, скорее всего — после пожара. Это должен быть самый центр, владельцы когда-то были знатными аристократами и не поселились бы в трущобах. И под домом не должно проходить веток метро.