Щит ведьм (СИ)
Вы коснулись сердца Верховной Ведьмы!
Напитанное эфиром, оно желает связаться с вами!
Ваше сознание будет перенесено.
Я открыл глаза и обомлел. Мое обнаженное тело висело в пустоте, как-то я осознал, что мои ноги болтаются в воздухе и под ними нет опоры, она появилась. Кончики пальцев мягко опустились на нечто твердое, чего я увидеть не мог, но так мне стало спокойнее. Я уже нависелся, спасибо.
Вокруг меня ничего не было. Хотя что вообще можно ожидать в полнейшей пустоте?
Опять же. Стоило только помыслить об этом, как пустота словно ухмыляясь наполнилась картинками. Подобно взрыву сверхновой звезды меня ослепил ярчайший свет, а затем пространство вокруг заволокло золотое свечение. Оно переливалось подобно космическим туманностям, ветвилось подражая веткам деревьев, заплеталось как виноградная лоза и все это одновременно происходило на моих глазах.
Непостоянство и изменчивость этого мира поражала меня, пугала и в тоже время завораживала до глубины души. Я никогда не был особым ценителям чего-то прекрасного, но это было никак иначе чудом.
— Эфир прекрасен, — раздался знакомый голос.
Повернув голову, я увидел стоящую позади Елену. Она была обнажена также как и я. Стоя ко мне спиной, она позволила моим глазам насладиться прекрасным зрелищем. Женская фигура подобная песочным часам, подтянутые ягодицы. Мне хотелось подбежать к ней, обнять и ухватиться руками за полную мягкую грудь, прижаться промежностью к ней сзади и ощутить горячий жар…
Но эти чувства исчезли. Этот мир не принял мою похоть, не стал удовлетворять моих желаний и не позволил мне их исполнить. Я перестал ощущать влечение к телу ведьмы, но зато ясно смог ощутить другие эмоции. Некую радость, желание обнять ее и ощутить приятное тепло, попрощаться в конце концов.
— Да, прекрасен, — сказал я на удивление свежим голосом.
Моих ран не было, я и не заметил этого. Я чувствовал себя превосходно, словно сражения с инквизитором никогда и не было.
Елена слегка повернула голову в мою сторону и грустно улыбнулась, я подошел и встал рядом с ней любуясь переливами эфира. В моей голове всплывали странные картины, будто бы когда-то я уже видел их. Был свидетелем этой хаотичной мешанины золотого и черного цвета, чувствовал, как эта первородная энергия вливается в меня, проходит сквозь тело. А еще я чувствовал странное чувство, которому не могу найти объяснения, словно возвращаешься в старое место спустя столько лет отсутствия. Вот только я здесь никогда не был. Или был?
— Нам так и не удалось поговорить нормально, — сказала Елена, приблизившись ко мне и положив голову на плечо.
— В этой неразберихе, нам бы и не удалось этого сделать.
Я приобнял ее за талию, стараясь ощутить тепло ее прекрасного тела. Не было ни возбуждения, ни желания, лишь приятные ощущения.
— Ты ведь не Криллиус, — сказала Елена спокойным голосом, — Я ведь заметила в тебе свечение эфира, но подумала, что ты стал техномагом как инквизиторы.
— Тогда вот почему ты на меня напала тогда?
— Да, — кивнула она, — Я ошиблась.
Ее алые длинные волосы развивались от невидимого и не осязаемого ветра, добавляя и без того грустному виду ведьмы еще большей драматичности.
— Со всеми бывает, — пробормотал я дипломатично, решая уж в такой момент поменьше выпендриваться.
Она слегка улыбнулась, а затем встав перед мной прижалась всем своим нагим телом к моему. Мне стало так тепло и спокойно, что я невольно занервничал. Всегда ощущал легкий дискомфорт от объятий.
— Ты забавный, — прошептала она, — Встретились мы бы с тобой раньше…
Она печально вздохнула, а затем отстранилась от меня легонько, так чтобы наши глаза смотрели друг на друга.
— Раньше бы не получилось, я умер много тысяч лет назад.
— Я знаю, — ответила она спокойным тоном, — Эфир поведал мне об этом, ужасная смерть.
— Не ужаснее твоей.
— Да, умереть от рук того, кого ты любила, хуже всего, — глаза Елены загорелись пламенем, которое появилось вокруг нас, — Я хочу поведать о своем прошлом.
Пламя горело, но не обжигало, согревало и оберегало.
— Я весь во внимании, мне все равно не хочется пока возвращаться туда.
Я был готов слушать ее томный голос сколько угодно, ибо не хотелось возвращаться в реальность, где обитала боль, страдания, смерть. Здесь мне не нужно подозревать, бояться, казаться сильнее и принимать сложные решения. Хорошее место, успокаивающее, особенно с такой красивой женщиной рядом. Которая пребывает в моих объятиях согревая и успокаивая. Когда еще такое будет?
— Он назвал меня убийцей, но, когда появились мои силы, мы всей деревней отмечали «День Взросления». Именно в этот день, все молодые парни и девушки признавались взрослыми, если так считали старосты деревни, и именно в этот день мне исполнилось восемнадцать лет.
— У вас есть деревни?
— Да, отдаленная планета, которая была колонизирована примерно сотню лет назад. Множество деревушек, пару городов не более. Жили мирно. Когда приходится развиваться и думать о выживании, как-то не до сражений с другими деревнями, — воспоминания вызывали у нее грустную улыбку, — И когда всех собрали прыгать через «костер взросления», который символизирует храбрость броситься во взрослую жизнь, пробудились мои силы. Пламя обволокло меня с ног до головы, скрыв от меня все остальное. Я ничего не видела и мне было страшно, снаружи доносились крики людей, дети плакали. И я потеряла сознание. Когда же я очнулась, то вокруг меня было лишь пепелище и обугленные тела родных и знакомых. Не осталось никого. Я всех убила своей собственной силой, сама того не желая. Ведь я любила всю свою деревню…
Хочется успокоить ее, сказать, что она не виновата. Но все это так банально. Ей не нужны мои слова успокоения или поддержка. Она просто хочет выговориться, без всяких сопливых эмоций с моей стороны. Посему я лишь крепче обнял ее, стараясь не упустить ни слова.
— Тогда я и не знала, что могу управлять пламенем. Оно слушается меня как дитя родную мать. Оберегает, успокаивает, как сейчас, — она кивнула в сторону стены пламени, — Я сутки просидела на останках своей деревни, пока рядом не приземлился корабль. Оттуда вышел молодой парень с отрядом инквизиции. Так мы и познакомились с Александром. Когда он увидел меня: заплаканную, испуганную, то лишь ухмыльнулся. Тогда мне показалось, что он улыбнулся, но сейчас понимаю — это была злорадная ухмылка. Моя сила была нестабильна, и от страха я сожгла весь его отряд, но не его. Он обнял меня крепко и сказал, что никогда не отпустит. Именно тогда, я поняла, что влюбляюсь в него. Он скрыл меня от ордена, заявил всем, что ведьма сбежала, уничтожив его отряд.
Нам приходилось жить скрытно, но даже этого мне хватало. Я радовалась каждой нашей встрече, ибо кроме него мне не с кем было поговорить. Мне пришлось прятаться на корабле, запрятанном где-то в космосе. Жуткое время.
После продолжительных встреч, я поняла, что беременна от него. Александр тогда стал инквизитором девятого ранга. Я знала как в ордене становятся сильнее, но верила, что это ради общего блага. Он обещал, что, став влиятельней в ордене, он сможет повлиять на них и принять ведьм. Он клялся мне, что убивает только плохих… Но как понять, что ведьма плохая? Только потому, что они убивают людей? Так я сама убила всех, кого знала… Я тоже плохая? Тогда и меня можно было бы убить? Но тогда, я об этом не думала, лишь радовалась как хорошо мне живется. Безопасно, сыто, тепло, хоть и немного одиноко. Но родившийся ребенок вскоре все изменил. Александр официально объявил меня своей женой, мы переехали на Регулус, где он стал помощником Верховного Инквизитора Планеты. Мне приходилось скрывать свои силы.
— Как ты стала Верховной ведьмой?
— Когда родила Лилию, — хмыкнула Елена, — Моя дочь помогла мне возвыситься, стать сильнее, а я сделала ее ведьмой. Ощутила это сразу, как только взяла ее на руки, ее сердце светилось от связи с эфиром. Мои силы стали стабильнее, и мне становилось все легче скрывать их. Больше ничего не зависело от моих эмоций, лишь желания и воля. Когда Александр узнал, что у нас будет дочь, он обрадовался. Хотя я ожидала, что он расстроится. Ведь сын — это наследник нужный инквизитору и ордену, кровь, которая вступит в ряды и будет защищать мир, а дочь — услада для глаз и забота, которая может достаться другому и покинуть дом. Но он был счастлив, души не чаял в Лилии, называл свои сокровищем. Сейчас я понимаю, что он смотрел на нас как на скот. Свою собственную дочь, он готов был использовать для рождения ведьм.