И жили они долго и счастливо (СИ)

Что ж, вот это уже вселяло уверенность.
Василиса привстала на носочки, потянувшись к нему, и он наконец сам ее поцеловал.
В бане было тепло, и вообще все здесь напоминало ей родительскую избу, в которой она с сестрами спала на полатях над печкой. Пахло так же. И так знакомо и породному трещал огонь в топке. Василиса вдруг поняла, что не готова ждать целых два часа. В предбаннике, превращенном в комнату отдыха, стоял диванчик, аккуратно застеленный пледом. Она решила, что им его вполне хватит. Запустила руки Кощею под футболку, углубила поцелуй и потянула его к нему.
— Что у тебя за тяга к диванам? — недовольно проворчал Кощей ей в губы. — У меня в спальне отличная кровать.
— Не люблю кровати, — призналась Василиса.
— Ты замерзнешь…
— Так согрей меня, колдун.
— Ты точно хочешь…
— Кощей! — в отчаянии воскликнула она, отстраняясь, и недовольно воззрилась на него, не пытаясь скрыть раздражения. — Если ты сейчас же не замолчишь и уже не приступишь, я тебя прокляну! Будешь петь соловьем на рассвете в течение года!
Он рассмеялся, но, кажется, ее угроза его убедила. Во всяком случае, он замолчал. Приступил. И больше не спешил. И она не замерзла. И диван оказался вполне удобным. И впервые за много-много лет Василиса не ждала, когда же уже все закончится. А то, что один раз надо было бы остановить, а она промолчала... Ну что ж, разве велика плата?
____________________________________________________________
* -«Ста́ршая Э́дда»(или «Э́дда Сэ́мунда», или «Пе́сенная Э́дда») — поэтический сборникдревнеисландских песено богах и героях скандинавской мифологии и истории, сохранившийся вдревнеисландскойрукописи второй половины XIII века, авторство которой некоторыми исследователями приписываетсяСэмунду Мудрому.
  
Глава 3.
 
— Итак, Лебедь знает, — мрачно констатировал Баюн, а потом гаркнул что есть мочи. — Да отстань же ты от него!
Кощей усмехнулся, но мирт мучить перестал и отошел от подоконника. Несчастное растение вздрогнуло всеми листьями и малость завалилось набок, что, вероятно, должно было обозначать обморок. Кот недовольно сверкнул желтыми глазами и вернул свое внимание лежащему перед ним свитку.
— Вопрос в том, что она собирается с этим делать, — тяжело вздохнул он и откинулся на высокую мягкую спинку своего кресла.
Такое поведение было ему несвойственно. Он не ярился, не драл столешницу когтями, не пушил шерсть, но это лишь давало понять, что в этот раз ситуация более чем серьезна.
— А она ведь поэтому и затеяла проверку, — заметил сидящий тут же Сокол. — И судя по всему не нашла того, к чему можно было бы придраться, иначе мы получили бы совсем иное приглашение.
У Сокола в руках тоже был свиток. Кощей свой оставил дома. На белоснежных листах, перевязанных алой лентой и доставленных по утру почтовыми голубями, витиеватым почерком было выведено приглашение посетить традиционный званый ужин, ежегодно даваемый Лебедь в честь дня осеннего равноденствия. Одно из главных событий года. Кощею и Финисту было предложено явиться с женами.
— Как она узнала? — спросил Кощей. — Ей мог сообщить только кто-то из нас. А ведь Василиса рассказала Настасье…
— Ты на что намекаешь? — нахмурился Сокол.
— Я не намекаю, говорю прямым текстом.
Сокол подался вперед, привставая.
— Сделаешь хоть шаг по направлению к моей жене… — зарычал он, и все находящиеся в кабинете ощутили резкий запах озона в воздухе, словно прямо здесь вот-вот должна была разразиться гроза.
— Финист, сядь! — гаркнул Баюн. — Ведешь себя как мальчишка. Никто не трогает Настю. А ты, царь мой, думай, что говоришь.
— Я думаю, — спокойно отозвался Кощей. — Еще скажите, что Настасья не зла на меня за то, что тебя ранили, и не мечтает мне отомстить.
— Настя не предала бы нас всех, только чтобы отомстить тебе! — снова вскинулся Сокол, и Баюну снова пришлось всех осадить.
— Какая разница, как она узнала, — вздохнул он. — Полетят головы. И хотелось бы понимать, как именно. От приглашения Лебеди отказаться нельзя, но мне хотелось бы покинуть ее терем все еще свободным котом, а не в кандалах и под конвоем.
 
— Там на поляне был оборотень, — потер лоб Финист, — а что если у него была возможность посетить Лебедь и рассказать ей о случившемся.
— Что за бред, — фыркнул Баюн. — Как ты себе это представляешь? Он пришел к ней в приемную, заявил, что у него для нее есть интересная сказочка, и она с радостью пригласила его к себе выпить чаю?
— Не совсем, — сощурился, раздумывая, Сокол. — Скорее всего он сообщил, что у него есть сказочка про Кощея Бессмертного… — Кощей закатил глаза к потолку, но Сокол лишь усмехнулся. — Да ладно тебе, все знают, что вы друг друга терпеть не можете. С чего, кстати?
— Не сошлись во взглядах, — мрачно ответил Кощей.
— Только не говори, что ты умудрился ее продинамить, — неверяще протянул Сокол. — Скажи хотя бы, что это случилось до того, как ты затащил ее в постель, иначе мы все тут заочно уже сидим в ее темнице.
— Я ничего не говорил и не собираюсь, и вообще что за бред! — взорвался теперь Кощей. — И не вздумай ляпнуть такое при своей или моей жене, не хватало еще, чтобы Василиса восприняла эту чушь серьезно!
Финист пристально посмотрел на него и обреченно рассмеялся. Кощей ответил злым взглядом.
— К ужину надо подготовиться, — продолжил Баюн, словно не замечая разворачивающейся в его кабинете баталии. — Наряды и мишура всякая. Лебедь это любит, главное, ее не затмить. Сокол, у тебя ведь остались связи на Буяне? Попытайся аккуратно разузнать, что там за настроения. Подключи Настю, она имеет свойство обрастать знакомствами словно куст малины ягодами в разгар лета. Наверняка ей есть с кем переброситься парой слов. И отправь-ка Ярославу к сыну. А то мало ли…
Сокол поджал губы, нервно сжал ладони в кулаки, сминая свой свиток, но ничего не сказал. А что тут можно было сказать?
— Царь мой…
— Если ты думаешь, что я позволю Лебедь хоть шаг сделать по направлению ко мне или к Василисе, если он будет с дурными намерениями…
— Вот именно, — оборвал его Баюн. — К тебе и к Василисе. Ты забыл про всех нас, а мы влезли в эту авантюру по твоей милости. Так что будь уж добр, вытаскивай всех. Ты сможешь при необходимости провести через зеркало пятерых?
— Куда провести? — нахмурился Кощей.
— В Навь, конечно, — спокойно ответил Баюн.
— Куда?! — в очередной раз подорвался с места Сокол.
— Поверь мне, это лучше чем сидеть в казематах у Лебедь, закованными в магические кандалы, — мотнул головой Баюн. — Она найдет нас что в этом мире, что в тридевятом. А так у нас будет шанс уйти. Я предпочитаю остаться свободным. У нас есть неделя. Нужно использовать ее с умом. Сокол, передай дела Григорию, оставь необходимые распоряжения на случай, если не вернешься, напиши на его имя заявление о назначении его временно исполняющим обязанности начальника отдела, я подпишу. Отдел должен продолжить работать, чтобы не случилось. За сим совещание объявляю оконченным. Выметайтесь.
***
Кощей вышел из кабинета Баюна и, раздраженно морщась, направился на первый этаж.
Разумеется, Лебедь знала. Это стало ясно сразу после разговора с Варварой. Она утверждала, что Лебедь поручила ей споить Василисе сыворотку правды и выспросить все об ее отношении к мужу. Только вот зачем? Больше походило на какую-то бабью блажь, чем на деловой интерес царицы. Кощей никак не мог понять, что за игру она ведет, и это злило. Он на скорую руку сочинил для Варвары текст ответа, постаравшись сделать его как можно более нейтральным. Главное было нигде не соврать. Пришлось рассказать, что Василиса провела почти две недели в Нави. Кощей надеялся, что эта информация окажется достаточно интересной, чтобы Лебедь заинтересовалась и почувствовала себя удовлетворенной докладом Варвары.