Позволь мне верить в чудеса (СИ)
Вадим наверняка ждал похвалы или срочного звонка с просьбой детально все рассказать, Корней же напечатал:
«
Ок. Приеду в офис — расскажешь. Пока не спамь
«.
Отправил, заблокировал телефон, отложил на сиденье рядом с собой, повернул голову к окну.
Такси неслось по трассе в сторону Киева, Корней же почему-то хмурился.
Вроде бы самое время облегченно выдохнуть, перекреститься при желании, выслушать рассказ Вадима о том, как ловко и быстро у него получилось все организовать, похвалить и отблагодарить премией, но Корней чувствовал неладное.
Провел пять минут, следя за тем, как мимо проносятся деревья, потом снова взял в руки телефон.
Младшая Ланцова звонила ему сегодня утром. Впервые за эту неделю. Старшая не звонила ни разу. Он отчего-то думал, что они продолжают действовать в своем стиле, и если им было сказано, что он вернется только через неделю, то эту неделю они потратят на прокрастинацию и максимум — вялое приготовление к неизбежным изменениям. Отчасти поэтому он так легко и согласился на предложение Вадима поручить ему сделку, если Ланцовы решатся на все раньше. В первую очередь из неверия, что это произойдет.
В целом же Корней планировал сделать это самостоятельно, ведь у них были нюансы, за которыми стоило бы проследить. Ведь дальнейшее судебное оспаривание купли-продажи, запрет строительства на участке, как мера пресечения, а возможно и отмена сделки с дальнейшей реституцией были, мягко говоря, крайне нежелательными. И пусть в юристах ССК Корней не сомневался, но «эксцесс исполнителя» исключать не мог. Вадим слишком резкий и местами невнимательный. Мог что-то упустить.
Положа руку на сердце, Корней был уверен, что бабушка и внучка Ланцовы ничего оспаривать в жизни не возьмутся — откровенно говоря у них элементарно тонка кишка. Но часть дома принадлежала дочери Зинаиды, которую Высоцкий лично не знал, и об отношениях с которой мог только догадываться. Его действительно устраивало наличие генеральной доверенности на ее часть на имя Зинаиды, но при этом сама сделка должна быть проведена так, чтобы при всем желании не к чему было придраться. Теперь это предстояло проверить. А еще…
Младшей Ланцовой можно было уже не перезванивать, но рука Корнея снова потянулась к телефону, он нашел в телефонной книге ее имя, нажал на вызов.
Слушал гудки, глядя уже перед собой, а не за окно. Почему-то был уверен, что она схватит почти сразу, но прослушал десять гудков, а ответ так и не получил.
Оператор автоматически отключил звонок. Корней набрал еще раз — вопреки собственной привычке… И снова не взяла.
Третий раз уже не звонил. Положил телефон обратно на сиденье, чуть съехал в кресле, прикрыв глаза…
— Разобрались — вот и молодцы…
— Что говорите? — Корней сказал тихо, но внимание водителя все равно привлек.
— Ничего. Музыку немного тише сделайте, пожалуйста. Раздражает.
Водитель кивнул, прикручивая динамики. Корней снова прикрыл глаза, не считая нужным себе же признаваться, что раздражает-то его не музыка, а два непринятых звонка только что и их полное отсутствие на протяжении этой недели.
Прим.
Прокрастинация
— склонность к постоянному откладыванию даже важных и срочных дел, приводящая к жизненным проблемам.
Реституция
— последствие недействительности сделки, заключающееся в возврате сторонами всего полученного по сделке.
Ввиду вновь открывшихся обстоятельств, в квартире Корней провел еще меньше времени, чем планировал. Действительно только душ, переоделся, бросил вещи и понесся к головному офису ССК уже на своей машине.
На подъезде набрал Вадима, чтобы убедиться — тот на месте и никуда смываться не планирует.
В офис зашел в половине седьмого — как раз застав поток потихоньку расползающихся по домам сотрудников. Здоровался со всеми, двигаясь по сути против всеобщего человеческого течения, коротко кивая. На вопросы: «как съездили, Корней Владимирович?», отвечал отрывистым: «позже». Зашел на кухню, оставил купленные в Дьюти-фри конфеты, потом в приемную Самарского. Услышав от по-прежнему красневшей при его появлении ассистентки-Олеси, что Ярослав Анатольевич не на месте и сегодня уже не вернется. Снова кивнул, шепнул себе под нос: «прекрасно», а потом сразу в свой кабинет.
Внезапно исполнительный Вадим был уже здесь.
Сидел на кресле посетителя, развалившись, вольготно забросив ногу на ногу…
Когда услышал, что шеф открыл дверь довольно порывисто, не подскочил, не вытянулся по струнке, даже встал не сразу. Улыбался, оглядывая хмурого Высоцкого.
— Ну вы даете, Корней Владимирович! Только прилетели, а уже при параде! Могли бы еще и завтра выходной взять, а вы…
Высоцкому до подобных замечаний привычно было фиолетово. Он подошел к парню, который вставал с кресла, будто столетний старик, то ли постанывая, то ли похрипывая.
— Тебя ногами били что ли? Или в клубе перетанцевался? Что за звуки?
— Если бы, Корней Владимирович. На работе горю… Седьмой час уже вот, а я еще на месте… Начальник требовательный… — Вадим вроде как пошутил, поднывая, — Корней же привычно проигнорировал. — Но, зато, план перевыполнен…
— Об остальном позже. О Ланцовых рассказывай.
Вадим снова грузно опустился на кресло, устроив локти на подлокотниках, собрав пальцы в пирамидку на уровне собственного носа. Следил взглядом, как Корней обходит стол, опускается на свое кресло — хорошее, удобное…
Пока ждал начальника, Вадим успел его опробовать. Ему жуть как понравилось. Можно будет и себе такое же заказать с той самой неминуемой премии, о размере которой Вадим думал с особым трепетом.
— А что рассказывать-то, шеф? Провели сделку. Все тип-топ. Еще и сэкономили…
Вадим говорил будто лениво, выдавая информацию порционно и нехотя. Хотя и информацией-то это Корней не считал. Общие фразы никогда его не волновали.
— Договор где? И что значит сэкономили? Вы квартиры смотрели? В каких домах подписали? Две первой очереди оформили? Тот же ЖК или другой? Сколько по сумме?
Корней задавал вопросы, но отчетливо видел, что Вадим даже не пытается их фиксировать, чтобы потом попунктно отвечать. Нет. сидит, улыбается, смотрит задорно… Раздражая такой манерой.
— Резче, Вадим. Я ответы жду.
И отвечать не спешит. Даже после того, как получает по сути прямой приказ.
— Я вам сейчас все по очереди расскажу, только вы не перебивайте…
— Хоть что-то расскажи.
Просьбу Вадима Корней исполнять не собирался. Нужно будет перебить — перебьет. Слушать сказку на ночь о том, какой подчиненный молодец, точно не будет. Молодец или нет поймет по документам. Если да — поблагодарит. Если нет — даст по шапке.
— Вы же знаете, да, что часть дома на дочь бабки записана была?
— Очевидно. Поэтому мы уточняли, есть ли доверенность, есть ли полномочия, не просрочили ли. Договор где? У юристов или у тебя?
И первый же встречный вопрос Вадима снова вызвал раздражение.
— Юристам занес. Завтра вам принесу, если хотите посмотреть. Но они около шести звонили, сказали, все хорошо.
— Принеси. Хочу посмотреть.
Вадим кивнул, снова расплылся в улыбке.
— Так вот, вы знаете, что часть дома на дочери Ланцовой. Ее Анфиса зовут. И вы почему-то ее игнорировали все это время…
Вадим только начал, а у Корнея отчего-то сжались челюсти. Начало рассказа попахивало самоуправством. И ему это ой как не понравилось.
— А я вот связался. Даже съездил. Она в Никополе живет сейчас. Кстати, я в бухгалтерию билеты подал для компенсации. Подпишете мне командировку задним числом?
Корней не ответил. Просто дышал, смотрел, слушал…
— Так вот, чтобы вы понимали, мамашка не поставила дочь в известность о том, что по продаже дома есть хоть какие-то предложения. Подозреваю, и деньгами-квартирами делиться не собирались. Хороша семейка, да? Имущество общее, а выгода вся им… Ее это, конечно же, возмутило. А когда я в двух словах рассказал, от чего ее мама отказывается… Она слов-то особо не подбирала уже. И что я вам скажу, Корней Владимирович. Не с теми вы разговоры вели. Совсем не с теми. Анфиса, в отличие от этих, человек адекватный, рационально мыслящий. Прекрасно поняла, что творящееся — ни в какие ворота не лезет. И спокойно согласилась простимулировать мать…