Художник Кошмаров (СИ)

Я подавил усмешку. Горделивый торговец похвастался своим крутым воином, и старейшина умело показал, что это заметил. Социальный ритуал был совершен, и все остались довольны.
Дальше все завертелось и встречу быстро прикрыли, видимо, больше хвастать Ируми было нечем.
А вот работы для меня, как и для других деревенских быстро прибавилось. Требовалось перетаскивать и выкладывать на быстро сколоченные лавки привезенные товары и продукты.
Больше всего жителей «Сгоревшего медведя» интересовали стальные и бронзовые инструменты, посуда и бытовые предметы.
Расплачивались же они через обмен, предлагая заранее запасенные продукты, шкуры и мешочки риса.
Впрочем, я не особо наслаждался этой ярмаркой, помогая накладывать овса, загонять и расседлывать лошадей в стойлах.
Попутно я благодарил Хана за то, что ему уже доводилось это делать, иначе у меня были бы огромные трудности, так как я совершенно ничего не знал о лошадях.
Последние, к слову, мне совсем не понравились, так как были злобными тварями и постоянно норовили исподтишка прихватить меня своими здоровенными зубами, а то и лягнуть.
Лишь к самой ночи мы обустроили животину и перенесли вещи торговца на постоялый двор.
На свою циновку я упал полностью вымотанным и заснул, по ощущениям, ещё в воздухе.
Последующие два дня хоть и были легче, но тоже представляли из себя мало приятного.
Мы четверо должны были выполнять любой приказ торговца и он, ничуть не стесняясь, этим пользовался, так как в его собственном караване было очень мало слуг.
Правда, ходя между воинами и прислушиваясь к их разговорам, я узнал немало полезной информации.
— Представляешь, отряд Куна весь порешили. — один из воинов придирчиво оглядел свой меч, после чего принялся вновь водить по нему точильным камнем.
— Да быть того не может. Кун же был опытным воином, да и парней брал к себе умелых. Что случилось? — засомневался второй воин, обладатель модного зеленого шарфа, явно снятого с кого-то богатого. — Неужели на совершенствующегося натолкнулись?
— Если бы, торгаш, к которому он пошел в охрану, решил сэкономить и двинулся по шестому тракту.
— Это который уже как полгода не очищали от зверья?
— Ага, так ещё и охраны взял поменьше. Куну бы отказаться, а торгаш ему половину золота от тех, кого не взял, предложил. Вот Кун и позарился на золото.
— Ну и дурак. Я бы ни за что не согласился.
— Ха! Не гневи богов, не ты ли убил того бродягу, когда тебе понравились его сандалии? И были бы хоть хорошие сандалии, так рухлядь полная.
— Я… Да ты… Да пошел ты!
Казалось бы, обычный разговор, но послушав ещё парочку подобных диалогов, я чуть лучше понял то, как устроена экономика и торговля в этих землях.
Если особо не вдаваться в детали, которые я особо и не знал, территория за пределами, деревень, поселков, крепостей и городов зачастую смертельно опасна.
Я это подозревал и раньше, но теперь был окончательно уверен. Выйди я сейчас за ворота и с легкостью мог бы не дойти и до города.
В итоге, дабы по «венам» цивилизации, дорогам, хоть кто-то мог передвигаться и торговать, владетелям земли приходилось раз за разом устраивать планомерные чистки вдоль самых активно используемых трактов.
Выглядело это просто. Снаряженная армия или хорошо укомплектованный небольшой отряд начинал путь из точки А в точку Б и убивал всё, что смело к нему приближаться или бросаться в атаку. Заодно на протяжении всего пути они специально издавали громкий шум, дабы привлечь как можно больше внимания.
Учитывая же чрезвычайную агрессивность зверей, они тут же бежали на звуки труб и барабанов, после чего бесславно дохли, впрочем, иногда успевая убить или подрать того или иного воина.
После таких чисток тракты начинались активно использоваться, так как чистка помогала лишь на время из-за переселения дальних животных на освободившиеся земли.
Убитые же звери опять же приносили пользу экономике в виде дорогих шкур, костей, мяса и, конечно же, камней духа, обладающих, судя по словам местных, огромной ценностью даже у сект и духовных школ.
 
Были тут и свои нюансы. К примеру, если зверьё было особо лютое или какая-то из армий погибала, то князья были вынуждены обращаться к школам и сектам, которые за соответствующую плату высылали уже своих специалистов.
И как теперь понятно из разговора выше, какой-то торговец решил, что ему повезет и решил проскочить сквозь давно не чищенный тракт.
Но всё имеет свойство заканчиваться, закончилось и пребывание здесь торговца. Скупив у крестьян большую часть излишков продуктов, он двинулся дальше, а деревня вновь вернулась к своей прежней жизни.
Я же наконец-то смог вновь вернуться к тому, что заботило мои мысли все эти дни.
*****
— Наконец-то! — Лиан не была довольна образовавшейся паузой, о чём сразу и сказала при встрече. — Я уж думала ты никогда не придёшь!
— Но я пришел. И ты и сама прекрасно знаешь, почему я был недоступен. — прервал я вал критики. Сотрудничество началось, и пора было начать расставлять рамки и приоритеты, дабы одна молодая особа не села мне на шею. — Или ты решила сама меня кормить и пустишь жить в свой дом?
— Ещё чего! — мгновенно всполошилась Лиан, покраснев как маков цвет. Мои слова с учетом местной культуры были тем ещё намеком. — Да как ты вообще мог такое предложить?!
— Я ничего не предлагал, — невинно улыбнулся я. — Просто, если ты хочешь, чтобы я уделял время лишь тебе, то будь добра меня и кормить.
— Да ты… совершенно бесстыдный!
— Хорошо, посмеялись и ладно, — я предложил кипящей девушке сесть напротив и, чуть походив из стороны в сторону и успокоившись, она так и сделала. — Как и обещал, я постараюсь раскрыть тебе тайны человеческих взаимоотношений и моё собственное видение того, как человек должен смотреть на мир. Ты готова начать, ученица?
Последнее слово я сказал специально. Местная культура очень трепетно относилась к концепции ученичества.
Учитель для ученика зачастую становился практически на уровень родителей, если и вовсе не выше.
Общество так же высоко ценило статус учителей. Каким бы великим мастер не был, он проигрывал тому мастеру, что воспитал себе на смену учеников. Объяснение такой политики было простым — мало уметь что-то делать хорошо, надо уметь ещё и передать эти навыки будущим поколениям.
С мастерами ци всё было несколько сложнее, ведь они воспринимали себя, как почти бессмертных, хоть в большинстве своём, ими и не были, поэтому перед ними так остро не стояла необходимость наследия, но даже так человеческие взаимоотношения касались и их самих.
— Я слушаю… учитель. — после небольшого колебания согласилась девушка. Видимо, ей очень не терпелось начать урок, что я и сделал.
— Хорошие и плохие люди. В обычной жизни мы можем провести между ними разницу, хоть иногда это и очень сложно. Казалось бы, всё очень просто. Слушай, что говорят тебе старшие, выполняй то, что тебе прикажут, заботься о семье и не воруй то, что тебе не принадлежит, — я сделал паузу, позволив Хао увидеть мою мрачную улыбку.
— Но все эти простые и понятные вещи превращаются в наших страшнейших врагов, как только мы пытается сделать свою жизнь лучше. В таком случае, волей-неволей, но приходится вступать на путь плохого человека.
— Как так? — нахмурилась Лиан. — Почему нельзя быть хорошим человеком и делать свою жизнь лучше? Упорная работа способна помочь в любой ситуации.
— Да, ты права, — к удивлению девушки согласился я. — Упорная работа и впрямь иногда способна помочь. В конце концов ленивых людей никто не любит и им редко сопутствует удача. Вот только когда ты пытаешься сделать свою жизнь лучше, ты берешь вещи из какого-нибудь другого места. И поверь моему опыту, очень часто об этом месте знаешь не только ты. Беря оттуда что-то, ты мешаешь развиваться другим людям, что создает с ними конфликт. Редкая должность, ценный ресурс, красивая вещь — список можно продолжать бесконечно.