Свет из тени (СИ)

Обогнав Экган, я продолжал мчаться, чувствуя свободу, поток воздуха бил мне в лицо, это было прекрасное чувство, свежий лесной воздух, вперемешку со сладким цветочным запахом, исходившим от растущих на полянках, между дорогой и лесными проплешинами, красных, черных, желтых и белых цветов, настолько вскружил мне голову, что тело мое прибывало в некой эйфории. Позабыв об осторожности, я привстал на стременах, думая, что теперь могу все в этом мире и страх мне не ведом, но пожалел о своем безрассудстве.
Когда до ворот оставалось около пяти километров, я вспомнил, что коня нужно затормозить, но добрые стражи, любезно мне в этом помогли. Наконец отойдя от полного шока, они выхватили из-за поясов мечи и выставили их вперед, надеясь таким образом хоть как-то защититься, от несущегося на полной скорости адского коня, которому любое оружие, что слону зубочистка.
Смоук оказался умнее хозяина, хоть он и был боевой, да к тому же не боявшийся порезов, он не стал влетать на полном ходу в ряды бравых стражников и устраивать бойню, когда до меча оставалась двести метров, Смоук резко затормозил, уперевшись всеми ногами в перед, проехал таким образов с десяток метров, а после, каким-то чудом еще и встал на дыбы. Ну а я, не имея должной опоры, из-за своего выпендрежа, вначале рванулся вперед, ударившись головой о мощную шею коня и оцарапав щеку об один из его шипов, а после на полной скорости улетел назад и рухнул спиной на землю. Из глаз полетели искры, боль разлилась по всей спине, а после перешла и на буйную голову. Я лежал на земле и помутневшим взглядом смотрел в небо, попутно осознавая, что могло бы случиться, если бы Смоук не затормозил.
Когда перед глазами перестали летать звезды и четкость зрения начала возвращаться, я увидел нависающего надомной Смоука, взмыленного и хрипящего, он смотрел мне прямо в глаза, при этом активно шевеля ушами. Когда создание ада поняло, что хозяин пришел в себя, наклонился, и будто пытаясь загладить свою вину, начал меня облизывать свои горячим языком. Отмахнувшись от него, я с трудом принял сидячие положение, голова гудела, а органы, словно трижды перевернувшиеся, стали отдавать пульсирующей болью, все вокруг плавало, подступала тошнота, а про боль по всей спине, на которой явно будет хорошая гематома, и говорить нечего.
Стражники, не понимающие, что сейчас вообще произошло, неуверенными шагами вначале приблизились к коню, который злобно на них оскалился, а после, обойдя его на приличном расстояние, подошли ко мне.
- Эй парень, – дрожащий голос принадлежал молодому парню, не старше меня, одетому, как и все стоящий здесь старжники, в легкую кирасу, шлем, явно для него большой, кожаные плотные штаны, с небольшими потертостями, и высокие сапоги, перепачканные грязью, в дрожащих руках он держал блестящий на солнце фальшион, – ты в порядке, встать можешь?
Кивнув, словно пьяный, я встал в начале на четвереньки, получив острые ощущения от спины, после на колени, усилив боль в отбитых почках и ногах, а уже из этой позы смог подняться, придерживаясь одно рукой за взмыленный бок коня. Ноги были ватными, голова еще больше закружилась, а рвотный позыв стало еще трудней сдерживать, но в целом я был в порядке, ничего вроде не сломал и ладно.
- Ты со всем что ли идиот, – второй голос, хриплый и чуть натужный принадлежал, старому вояке, с лысой головой, черными усами и легкой небритостью на остальной части лица, – ты решил, что на полном ходу, сможешь лбом ворота открыть?
- Да нет, он просто меньше недели в седле, вот и не справился, – голос Экгана раздался где-то из-за спины, – прости его Чури, он не со зла.
- Мне от этого не легче, – буркнул старый стражник, – мы его и убить ведь могли или он нас, вон у него конь какой грозный, шипами весь покрыт.
- Простите меня, – подал я охрипший голос, когда немного оклемался, – я не думал, что так получиться.
- То, что ты не думал, это мы уже поняли, – Чури развернулся к своим трем подопечным, – да опустите вы оружие, это не разбойники.
 
Подопечные Чури, совсем молодые парни, еще некоторое время переглядывались, но все же выполнили приказ и убрали мечи в ножны.
- Ты мне вот скажи, – Экган слез с коня и подошел ко мне, – тебя тормозить не учили, ты ведь убиться мог?
- Прости, я немного заигрался, – я усмехнулся сквозь боль, – воздух тут такой хороший, что аж дурманит.
Экган закатил глаза, покачал головой и бросил ругательство под нос, а Чури, стоявший за моей спиной, сухо усмехнулся.
Пока я приходил в себя, после неудавшихся акробатических номеров, подъехали остальные, благо они были далеко и не видели, что я здесь учудил, а то от шуток Ульры я бы уже не отделался. Пока все спешивались и пытались узнать, почему Экган такой недовольный и откуда у меня свежая ссадина на щеке, нам открыли ворота.
За трехметровым частоколом находилась самая обычная деревенька, с самыми обыкновенными бревенчатыми домиками, стоявшими по обе стороны от главной и единственной дороги, если забыть где я нахожусь, можно подумать, что это простая деревушка восемнадцатого века. Мимо ходили люди, одетые по-простому, в рубахи, холщовые или шерстяные штаны, и грязными, растоптанными до невозможности полусапожки. Под ногами бегали босоногие ребятишки, где-то в стороне лаяла собака, из ближайшего дома разносился вкусный запах, свежей выпечки, деревня жила своей жизнью. Все, кто проходил мимо, кидал на нас лишь мимолетный взгляд, словно видел нашу компанию каждый день, и дальше отправлялся по своим делал, лишь ребятишки, выглядывая кто из-за угла, кто из-за забора, с интересом рассматривали наших коней, до нас им дела не было.
Мы не стали задерживать тут надолго, остановились лишь раз, возле одного из домишек, выглядевшего чуть богаче других. Экган пошел туда один, оставив нас дожидаться его на улице. Вышел он через десять минут и явно чем-то недовольный, но говорить об этом не стал, лишь отдал приказ, следовать за ним. На другой стороне селения, которое оказалась не очень большим, тоже были ворота, возле которых лениво прохаживалось два стражника, не отличавшихся в снаряжение от предыдущих. Увидев нас, они без лишних слов открыли нам ворота, выйдя за которые я потерял дар речи и совершенно забыл о боли, которая меня беспокоила.
Примерно километрах в двадцати, на небольшой возвышенности, стоял замок, окруженный стенами великанами, на углах и середине которых ощетинились шипастые башни. Рассмотреть с такого расстояния его было трудновато, хотя очень бы хотелось, но путь наш лежал явно в другое место, ведь на башню он как-то мало похож.
Ошибся, как хорошо, что я ошибся, как оказалась, из деревни была всего лишь одна дорога и вела она прямиком в этот замок, мимо очередного лесной проплешины, через большую цветочную полянку, всю покрытую небольшими холмиками, на которых изредка росли пушистые клены. Шли мы прогулочным, но быстрым шагом, от чего каждая не ровность, через которую проходил мой верный конь, отдавала мне в спину жгучей болью, при этом Экган скакал рядом со мной, видимо следил, чтобы я вновь не натворил глупостей. С каждым пройдённым километром, сердце начиналось биться чаще, от завораживающего вида замка и его окружения.
Как я ранее установил, все поле перед замком, было покрыто небольшими холмиками, покрытыми красивыми цветами, всех мыслимых и не мыслимых цветов, и пахнувшими так сладко и резко, что невольно начинал чихать. Вдалеке, по левую руку виднелось озеро, оно было довольно большое, и судя по тому, как ярко оно бликавало, оно было кристально чистое, за ним, примерно в семи километрах, располагались холмы уже гораздо больше здешних, из-за чего, увидеть, что за ними, было невозможно. По правую от меня руку, на границе с цветочными холмами, на расстояние примерно пяти километров, вновь начинался лес, но какой-то не такой, деревья в нем располагались будто в шахматном порядке, словно их кто-то высаживал специально, при этом, там они были абсолютно разные, словно не родные, там были и дубы, и сосны, но при этом между ними росли и Фибелии, и еще с десяток других, разных цветовых оттенков и размеров.