Чужая любовь (СИ)

Девушка ещё долго перебирала фотографии из альбома. Пётр Иванович присел рядом на диван, как маленькую погладил по голове: «Не плачь, Катюша, не надо внученька».
- Дедунь, а почему бабушка гадалок не любит?
- Давно это было, цыганка нагадала, что–то страшное про дочек. Что именно, бабка так никому и не сказала.
На следующее день Екатерина навестила родителей отца, отказалась от их попыток денежной помощи. Вечером пошла к отцу на работу, чтобы по пути домой поговорить наедине, расспросить о матери.
Разговор с отцом оставил тяжелый осадок в её душе. Екатерине было его жалко, она винила себя, ведь  ради неё он жил более двадцати лет с нелюбимой женщиной. В постели вместо теперешней жены, он представлял свою Зосеньку, и Любовь Петровна пользовалась чужой любовью, ласками,  предназначенными другой женщине. Любовь Петровна сразу заметила изменение во внешнем облике Екатерины.
- Хорошую ты себе шубку купила, я такую за всю жизнь не примерила, хотя всю жизнь на тебя работала. Чем в меха наряжаться, о брате вспомнила, может ему есть нечего,- начала вычитывать непослушную дочь,  бывшая в неведении происходящего Любовь Петровна.
- Люба, заканчивай нытьё. Алексею больше денег не давай, пусть возвращается домой. На работу я его здесь устрою. Парню в марте двадцать шесть будет.
Рано утром Катя с отцом вместе вышли из дома, он провожал её на автобус. Под ногами хрустел серый снег.
- Зря ты, пап, ради меня жил с мамой Любой, если не любил её.  Может с другой женщиной ты мог быть счастливым, да и мне хуже не было. Жалко, что нельзя вернуться в прошлое, но, пап, послушай, можно стартовать и сейчас и изменить свой финиш. Я хочу видеть тебя счастливым.
Выехав пораньше, первым рейсом Кате не хотелось оставаться в квартире с сестрой её матери. Теперь она поняла, как погибла её мать, и кто её убил, так же понимала, что если она  и обвинит тётю Любу и даже если та и признается в содеянном зле, кому от этого стало легче. Это признание убьёт родителей матери.
Стараясь, лишний раз не волновать Сергея Александровича, она не могла поделиться с ним своими переживаниями.  Катя дорожила тем, что получила и получала от него. Здесь её любили, не упрекали, заботились, чтобы ему было тепло рядом с ней, старались накормить домашним. Здесь, в его доме, она чувствовала себя нужной ему и понимала, что её такая жизнь полностью зависит от него, старалась, как могла беречь его.
Она ценила, что жила в квартире, о которой не могла и мечтать, у неё дорогие и красивые вещи, могла позволить себе, если захотела, любое кафе или ресторан, но ресторанная еда, которую привозил Сергей Александрович начала надоедать, хотелось домашней кухни.  «Приготовлю вкусный ужин!» Посмотрев на свои ножки, на которых красовались итальянские дорогие  сапожки, держа в руке, одетую перчатку из  наппа, красивую лайковую сумочку,  поправив другой рукой, берет из норки в тон шубке, она вышла из автобуса.
Екатерина спешила  домой, по дороге решила забежать в магазин. Она знала, что Сергей Александрович сейчас на работе, но всё равно он её ждёт и любит. Лиза последнее время звонила редко, её отношения с отцом наладились, они помирились, и любовник Кати был в хорошем расположении духа, так как его настроение полностью зависело от дочери, с которой Екатерина и не пробовала конкурировать, зная заранее, что потерпит фиаско.
Она не говорила о Лизе ни хорошее, ни плохое, просто слушала, если Сергей Александрович заводил разговор о дочери, никогда не вмешивалась в его разговоры с ней, никогда не давала советы и соглашалась с поговоркой, какую часто любила повторять баба Нина: «Может яйца и умнее кур, но они быстро протухают». Когда Лиза приходила к отцу, Катя находила укромный уголок в большой квартире и отсиживалась во избежание конфликта, чтобы не попадаться на глаза беспроигрышной конкурентке. Девушка считала, что  Сергея Александровича надо беречь, а любви и заботы в его сердце  хватит на двоих.
Когда Екатерину внезапно окликнули, она очень удивилась, обернувшись, увидела Геннадия Владимировича и удивилась ещё сильней.
 
- Кого я вижу? Вы ли это великая императрица?-  игриво подняв вверх брови, начал он.
- Меня видите. Но разве вас не учили вначале здороваться. Здравствуйте, Геннадий Владимирович!
- Здравствуйте, красавица Екатерина! Меня можно просто Геннадий. Вас трудно узнать. Еду, смотрю, она, не она. Говорят, наследство получили, по курортам зачастили. Поклонников, наверно, хватает, раз Никите, наконец, отворот поворот дали. Парни вас, наверно, клеят?
- Да, что я обои, чтоб меня клеить? Не думала, что вас так интересует моя личная жизнь.  И я, вообще-то замуж собираюсь. А, вы так обо мне осведомлены? Я даже догадываюсь из чьих уст.
- Да. Что вы говорите? Может, в машину присядете? Расскажите же и мне о своих догадках.
- Нет, спасибо, постою, в автобусе два часа сидела. А насчет догадок, я хорошо знаю Никиту, поверьте, о своей отставке он ни за что не стал вам рассказывать, портить себе имидж. Так, что это вам постельная ворона накаркала.
- Не понимаю о ком вы, императрица Екатерина. Кстати, вы мне тоже отказали, но я не в обиде. Могу повторить своё предложение.  Почему вы качаете головой? И чем же ваш жених лучше меня? Я не разрешил бы своей невесте на общественном транспорте ездить. Подумайте. Идите ко мне.
- Ну, нет. Я люблю жениха. Кстати, не люблю мужчин с большой родинкой на левой ягодице.
Он удивлённо и наиграно раскрыл глаза, а затем усмехнулся и прищурился.
- И откуда вы это знаете? Понял, Леся рассказывала.
- Когда это мы с  вашей Олесей подругами были, чтобы делиться такими подробностями. Никто мне не рассказывал, сама видела, всё успокойтесь. Мне некогда, спешу. Дела. Досвидание, Геннадий Владимирович.
- Подождите, Екатерина, в банке есть вакансия с хорошей зарплатой. Завтра утром с документами жду вас в кабинете.
- Спасибо, конечно, Геннадий Владимирович, но вы опоздали. Я же сказала, что не интересуюсь мужчинами с родинками в таких местах. Ещё раз прощайте, спешу. Привет Людмиле Михайловне передавайте.
«Интересно, мучение за прошлый отказ или инстинкт охотника, заставляют его ко мне липнуть»,- подумала девушка, спеша в магазин.
Екатерина в отпуске каждый день старалась порадовать своего мужчину вкусным ужином, хотя ей это было гораздо тяжелее, чем другим, не столь привыкшим столоваться в ресторанах, но она старалась. Иногда вычитывала что-нибудь интересное из интернета, часто за консультацией звонила бабушкам. Кроме рецептов и советов по кулинарии Катя узнавала о новостях в семье.
Девушка расстроилась, получив известие о частых ссорах родителей,  интересы которых сталкивались в отношении Алексея. Отец считал, что Алексей должен вернуться и начать работать, аргументируя, что после окончания учёбы прошло четыре года, а трудовая деятельность менее полугода. Позицию отца Екатерины  одобрял дедушка по материнской линии, имеющий стаж около полувека, и поддержкой  с его стороны конфликт раздувался ещё сильнее. Оппонент желал обменять трёхкомнатную квартиру на однушку, а на доплату  купить Алексею жильё в городе.
Екатерина привыкшая молчать и подчиняться не вмешивалась в разборки, пока не позвонила Любовь Петровна и не попросила девушку выписаться с квартиры. Не зная, как поступить, она попросила совета у родственников и, не желая того, разожгла конфликт ещё острее. На защиту прав внучки вступилось всё старшее поколение с обеих сторон. Но не только это служило поводом переживаний Екатерины.
Кате начало казаться, что Сергей Александрович смирился с выбором дочери, несколько раз приглашал Лизу с её молодым человеком к себе домой, звал Егора к себе на работу, предлагая доступные для него, не имеющего образования, разные виды трудовой деятельности, стараясь заинтересовать.  В последний приход гостей хозяин настоял на обязательном присутствии Кати за столом. Екатерина не хотела злить Лизу в её положении, но раз ей пришлось разделить трапезу, стараясь быть незаметной,  надела  серое неброское облегающее её тоненькую фигурку платьице и на фоне беременной и сильно располневшей Лизы выглядела ребёнком.