Хочу замуж! (СИ)

Хотя, если не кривить душой, это Лиля Колмогорова женила Васю на себе, оставив меня с носом. Впрочем, виновата сама: не нужно было этот самый нос задирать. Мне, видишь ли, не слишком благозвучная фамилия моего поклонника не нравилась. А надо было на такую мелочь взять, да и наплевать с высокой колокольни! Зато сейчас была бы у меня семья.
А можно было бы закрутить роман с моим бывшим одноклассником Серёжкой Васильевым. Он так на меня смотрел, когда мы с ним спустя десять с лишним лет случайно увиделись, что мне сразу всё и без слов стало ясно: по уши влюбился! Кроме того, в отличие от маленького худосочного Васи (Сейчас-то он, конечно, изменился, возмужал: я Васю иногда по телевизору вижу. Но тогда кто мог это предполагать?), Серёжку не стыдно было показать своим друзьям и знакомым.
Высокий статный парень, бывший десантник. Правда, по специальности Серёжка — газоэлектросварщик, но это можно было бы пережить, если б мне было о чём с ним говорить. А то уже спустя каких-нибудь полчаса после нашей встречи я зевала и глазела по сторонам, подыскивая тему для общения. Ну, разве ж это дело?
Однако что-то больно куцый список ухажёров у меня получается. Прямо-таки, неудобно. Я же, между прочим, не уродина. Нет, был, был кто-то ещё…
А-а-а, вспомнила! Юрий Алексеевич Большов. Школьный учитель физкультуры и бандит в прошлой жизни. Я познакомилась с ним в деревне, куда после окончания института меня ненадолго забросила судьба. Этот бывший бандит намекал, что он мечтает создать семью. Можно сказать, почти что сделал мне предложение руки и сердца. Но я тактично перевела стрелки на другую, более подходящую ему по интересам девушку из той же деревни. О чём, кстати, ничуть не жалею. Ведь я отношусь к себе с подобающим уважением.
Спустя несколько лет у меня появился ещё один поклонник. Таксист. Подвёз меня однажды на работу, когда я опаздывала. Опаздывала я часто, поэтому, чтобы не схлопотать почём зря выговор, я пользовалась услугами такси. Разумеется, только периодически. Иначе с нашими-то петербургскими расценками (А Петербург, как известно, входит в число самых дорогих городов планеты) лёгкой романтической походкой я давно пошла бы по миру с сумой от Версаче (Правда, у меня китайская подделка, но зато после первой от настоящей ничем не отличишь, а если ещё повторить, да потом хорошенечко закусить — тут носа не подточит даже специалист!).
Так вот, стою я однажды зимой на обочине дороги со своей Версаче за плечами. Голосую. А чтоб ненароком за богатую не приняли, сумку подальше за спину упрятала, даром, что спина у меня, скажем так, достаточно широкая. Тормозит рядом со мной синий потрёпанный «Мерс».
Вообще-то, я на таких машинках ездить не люблю. Водители всегда стараются нос задрать, даже если их немецкий друг дышит на ладан. Но выбирать не приходится. Директор нашего музея — мужчина, и опаздывать нынче на работу аккурат перед празднованием 23 февраля мне всё же было стыдно. Конечно, будь на дворе 8 марта, я бы нисколечко не переживала, а тут карты так сложились, что я познакомилась с холостым мужчиной.
Строго говоря, за плечами у моего нового знакомого по имени Виктор один-то брак уже был, но к моменту нашего с ним знакомства он брачный узел в законном порядке обрубил. Правда-правда! Признаюсь, ничего особо примечательного в нашу первую встречу в Викторе я не обнаружила. Коренной петербуржец 29-ти лет от роду. Не красавец, но и не урод. По специальности — инженер-механик, по роду деятельности — бомбила. Как и все таксисты — общительный, даже болтливый. В общем, парень из нашего двора.
Ну, подвёз, и подвёз. Перекинулись, как водится, по дороге разными новостями на тему городской жизни. Я, как положено, расплатилась, а водитель попросил на прощанье телефончик. Естественно, я ему отказала. Хлопнула гордо дверцей, и вышла из машины. Дверь в ответ что-то жалобно пропищала, но я задерживаться, конечно, не стала. Главное, хоть один раз в этом месяце появлюсь вовремя на рабочем месте.
С выражением крайней озабоченности на лице я вошла в кабинет, а там — пир горой! На часах девять утра, но сотрудники нашего музея уже вовсю празднуют День защитников Отечества, даром, что добрую половину из них составляют женщины. Моё появление весёлые, даже разрумянившиеся коллеги встретили шумными аплодисментами. Мне не оставалось ничего другого, как присоединиться к праздничному застолью.
 
  
30
 
Я выползла из нашей культурной конторы, когда на небе зажглись первые звёзды. Турецкая дублёнка (Не шуба, между нами говоря, а одно название!) упорно не желала на мне застёгиваться. Можно подумать, будто бы за сегодняшний день я в весе прибавила. Как же! Да я, наверное, наоборот сбросила, как минимум, пару килограммов! Мы ведь не только пили, ели, дымили, но ещё и много плясали, пели и конкурсы различные устраивали.
А пуговицы на дублёнке упорно не сходились! У меня поочерёдно свисал то один, то другой край, из-за чего я была похожа на подвыпившего, но вполне опрятного бомжика. Вскоре, как и следовало ожидать, моё, и без того не слишком большое от природы, терпение безжалостно разошлось по швам. Ну, сколько я могла в вестибюле торчать, бросая мутные взгляды по сторонам? Однако я нашла выход!
Сделала вид, будто мне очень жарко, только длинный шарф на шею намотала. Как видите, совсем пьяной я не была, коли о здоровье своём сумела позаботиться: пусть через раз, но соображалка у меня работала! Да, что ни говори, а со времён незрелых студенческих лет в дружном рабочем коллективе пить меня худо-бедно научили!
В общем, выкатилась я эдаким миленьким колобком на крылечко музея, боксёрской грушей опустилась на мраморную ступеньку, и затянулась с наслаждением ментоловой дамской сигаретой. Вообще-то, при моей зарплате работника культуры в повседневной жизни я пользуюсь сигаретами попроще. А тут шеф по пьяни пачку дорогих сигарет подарил. Как пить дать, он их своей любовнице купил!
Сигарета — длинная, курить её можно долго и, что особенно приятно — попа на мраморных ступеньках музея нисколечко не мёрзнет, хотя на дворе с утра было довольно морозно. Видать, наша вечеринка пошла на пользу моему организму. Он так основательно прогрелся, что этого топлива ему должно хватить до следующего праздника. Хорошо! Нет, не то слово — здорово!
Надо бы нашим сотрудникам подкинуть идейку отметить очередной праздник на крылечке музея. Зачем идти в ресторан, или выезжать на природу, когда достаточно стол поставить у входа? Это называется: два в одном, или сочетание приятного с полезным.
И кислородом можно подышать, и напитки горячительные культурненько принять. Думаю, против такого дельного предложения не станет возражать даже наш директор Виталий Львович Наливайко.
Хороший понимающий мужик, но — ужасный консерватор! Говорят, лет так дцать тому назад наш дорогой Виталий Львович трудился ревизором. А это очень ответственная и отягощённая всевозможными соблазнами должность!
Уж не знаю, удавалось ли Наливайко тогда держать себя в руках, но боюсь, ночные кошмары ему до сих пор не дают спать. Ведь Виталий Львович — человек, осторожный в высказываниях и очень нерешительный в своих действиях.
Такого понятия, как «коррупция» наш старомодный шеф абсолютно не воспринимает (это иностранное слово не прижилось в его лексиконе), зато обвинения во взяточничестве боится не меньше, чем чёрт ладана. Поэтому и кадровые перестановки случаются в нашем коллективе весьма редко.
К примеру, я долго телепалась в музее на должности младшего научного сотрудника, пока Наливайко всё же не собрался с духом и не повысил меня до старшего научного сотрудника.
Правда, я продолжаю выполнять ту же самую работу, что и раньше, только получила небольшую прибавку к зарплате. Это, конечно, минус. Но есть в характере шефа и свои плюсы.
Так, Виталий Львович всегда входит в положение сотрудников и никогда не повышает на подчинённых голос. С ним можно без проблем договориться, если нужно с работы по своим делам вдруг отлучиться. Он не придирается к нам по мелочам, и обязательно отмечает с коллективом все праздники.