Царетворец. Волчий пастырь. Книга четвертая (СИ)

Едва мои ноги снова оказались внизу и утвердились на палубе, я выскочил из рубки.
Перемещаясь в периодически возникающей невесомости, сменяемой резкими ударами палубы в ноги – так быстро летел катер по волнам, я, держась за леера, как мог быстро двинулся на нос. А мог весьма быстро – практика перемещений по открытой палубе траулера во время ледяного шторма сказывалась.
Черный волк Рейнар – был. Белый волк – уже, как бы невероятно это не звучало, входит в обиход как мое второе имя. Но чувствую еще немного, и меня начнут называть морским волком – думал я, пробираясь вдоль борта.
– Юрай, как только я сойду, отстреливай всадников! Без пощады! – крикнул я уже с самого носа, показав на какой именно ледяной дороге необходимо их отстреливать.
«Как только я сойду?» – прочитал я во взгляде Юрая невысказанный вопрос, но пояснять ничего не стал. Как только я сойду, сам поймет и разберется.
Переглядываться и перекрикиваться у нас сейчас получилось без проблем – яхта, несколько секунд назад развернувшись так, что курс теперь лежал перпендикулярно ледяным дорогам, двигалась уже полого по волнам. То и дело седлая гребни, так что ударно-прыгающий ритм бешеной скачки по волнам сменился скоростным, но пологим и валким переваливанием.
Ледяная преграда между тем приближалась, и я – поворотом перстня активировав фламберж, с криком выпрямился и ударил хлыстом адского пламени прямо по нашему пути. Бил перехватив меч двумя руками, думая в этот момент только о том, чтобы палуба предательски не ударила в ступни, подкидывая и выкидывая меня за борт.
Все получилось донельзя удачно – как я и рассчитывал, адское пламя глубоко враждебно дыханию Стужи. И созданный колдунами гона Дикой охоты лед оказался не просто разрублен, а в клочья разрушен взрывом столкнувшихся враждебных стихий. Взрывом столкновения, в котором адское пламя было по умолчанию мощнее: оно было чистое. А вот созданный гоном Дикой охоты лед уже столь серьезной силой не обладал, чистого ледяного пламени в нем почти нет – всадники от места удара были гораздо дальше чем я сейчас.
Ледяная преграда сразу после удара адской плетки вспухла водой и мешаниной льда, разбрасывая по сторонам колкие глыбы. Яхта, почти не снижая хода, пролетела по созданному мной проходу. Снизу послышалось дробный перестук глухих ударов – в воде осталось много небольших льдин, по мешанине которых мы сейчас и проехали.
Симон, как я ему недавно и показывал, довел катер до второй ледяной дороги и повернул почти с ней в притирку. Обернувшись, жестами я еще раз показал Симону куда именно отходить, Юраю куда стрелять, а сам, на ходу, поймав момент отсутствия по краям острых ледяных шипов, толкнулся что было сил и выпрыгнул за борт. На лед.
Эта вымороженная в воде дорога, созданная бегом и магическим натиском скакунов Дикой охоты, заметно отличалась от той, которой убитый Никласом колдун заковал в ледяной плен траулер в бухте Арконы. Эта была менее широкая и не такая массивная, лед здесь уже потрескивал и изгибался по всей длине. По ее поверхности бежали перехлестывающие волны, и вообще здесь было очень скользко. Настолько скользко, что я чуть было не улетел в воду с другой стороны – заскользив по бугристой ледяной поверхности, поднимая кучу брызг в нанесенных волнами лужах. Извернувшись на живот, одновременно я вытащил из набедренных ножен кинжал и с криком воткнул его глубоко в лед – так, как штурмующий гору альпинист цепляется за скалу своим топориком. Кинжал погрузился по самую гарду. Лед под ним разошелся брызгами осколков, так я проехал – оставляя за собой канаву глубиной в длину лезвия, еще несколько метров. Остановился лишь на самом краю ледяной дороги – даже ноги свесились в воду.
Поодаль уже гремели выстрелы – Юрай и Стефан методично отстреливали всадников Дикой охоты на соседней ледяной дуге. Симон при этом продолжал рвано и непредсказуемо маневрировать по волнам, ни на мгновение не оставаясь на месте. Замереть и остановиться сейчас – верный путь к тому, чтобы получить подарок в виде ледяной глыбы. Пусть создание конструкта – дело и не мгновенное, но долгое и крайне небыстрое оно только для кривых офицеров Финнегана. Всадники же Дикой охоты, полагаю, могут потратить на это считанные секунды.
 
Словно подтверждая мои мысли, над дальней от меня группой всадников взвихрились сразу два снежных вихря, из которых вырвались сияющие голубым пламенем ледяные глыбы – взлетев снизу-вверх по пологой дуге, словно снаряды катапульты. Яхта, взревев мотором, резво устремилась по волнам вперед, и обе ледяные глыбы упали далеко за кормой. В это же время продолжали равномерно хлопать выстрелы – Юрай и Стефан прицельно стреляли, прореживая демонов Дикой охоты.
По сравнению с дуболомами Финнегана всадники-колдуны создавали атакующие конструкты очень быстро – тратя считанные секунды. Но на таком расстоянии и эти секунды позволяют увидеть направление атаки, избегая поражения. А усиленные лириумом пули к спокойному прицеливанию создаваемыми на открытом месте конструктами совсем не располагают – Юрай и Стефан уничтожили уже как минимум трех всадников в стушевавшейся группе Дикой охоты. В дальней группе – а вот второй десяток всадников-охотников, развернувшись и набирая прежнюю уверенную скорость, уже стремительно приближался ко мне.
Несмотря на устрашающее зрелище, я почувствовал удовлетворение. На это и был расчет – я хотел разделить внимание отрядов. Потому что даже без возможности прицельного поражения движущейся цели, многочисленными конструктами можно создать такую плотность огня, что яхта окажется гарантированно потоплена до того момента как свое веское слово скажет сосредоточенный огонь винтовок. Ведь чтобы вывести из строя всадника Дикой охоты нужно как минимум несколько хороших попаданий даже лириумных пуль. А для того чтобы гарантированно его убить, не всегда и десятка попаданий хватит. Именно поэтому, чтобы дать шанс Юраю и Стефану разобраться с первой группой, внимание второго отряда Дикой охоты на себя я и отвлекал. И похоже, настал момент истины – подумал я, поднимаясь на ноги и побежав навстречу атакующим меня всадникам.
И вот это вот сейчас наступил, так скажем, самый волнительный момент моего спонтанно родившегося плана.
– Hurrah! – закричал я неожиданно даже сам для себя на терранский, франко-новогородский манер. Ничего иного в голову просто больше не пришло в моменте. Да и думать особо было некогда – на меня скакало больше десятка закованных в магические доспехи всадников Дикой охоты, усиливая свой бег нарастающей силой Стужи. Воздух вокруг буквально замер от холода, закружились колкие снежинки, в лицо подуло стылым ветром так сильно, что в ушах засвистело.
Вместе с надвигающимися всадниками на меня несся и разрастающийся ледяной вал вырастающих прямо на поверхности воды сталагмитов, устремившихся в мою сторону острыми шипами. Тот же самый направленный атакующий натиск, едва-едва не уничтоживший нас на выходе из бухты совсем недавно.
Когда ближайшие ледяные щипы были совсем близко, и сквозь забрало предводителя группы Дикой охоты стало хорошо заметно ледяное пламя его глаз, я упал на одно колено, одновременно активируя щит-эгиду. И подогнув ногу, я заскользил по направлению к встающей из воды шипастой ледяной стене и всадникам. Мгновением позже активировав меч-фламберж, я воткнул его в лед – под углом, по направлению своего движения.
Ледяное пламя Стужи и вырвавшееся из меча адское пламя встретились на встречных курсах – так, что я оказался вдруг в самом центре взрыва. Очень сильного взрыва – я совсем не ожидал подобного эффекта. Забурлила вокруг вода, мелькнули рядом объятые голубым Сиянием копыта лошадей; в щит-эгиду мне вскользь ударило иззубренным и массивным пламенеющим мечом – всадник бил сверху, но лед как раз в момент удара под копытами его коня пошел ходуном, и он в момент удара начал съезжать в широкую трещину. Но и от удара вскользь меня отбросило на несколько метров. И сверху уже падал другой пламенеющий меч. Закрыться щитом я не успевал, но мелькнуло зеленым сиянием – от удара меня спас проявившийся в столкновении стихийных сил призрачный варг, вырвав руку всадника-демона вместе с мечом. Чтобы было дальше, я уже не видел – ледяное и адское пламя взвихрились смерчем, поднимаясь ввысь, небо и вода перед взором закружились калейдоскопом, заполненным бурлящей водой и ледяной крошкой.