Прежде чем ты изменишься (СИ)

— Давай сходим куда-нибудь. Ты голоден?
Костя сейчас больше всего на свете мечтал сказать, что да, чёрт возьми, он голоден, да, он хочет сходить с Вадимом куда-нибудь, куда угодно, но смог лишь тихо пробормотать:
— У меня автобус через сорок минут.
Было видно, что Вадим с досадой стиснул челюсти и на миг закрыл глаза, расстроенно опуская голову. Затем Костя почувствовал прикосновение к своей руке.
— Пойдём, я провожу тебя до автовокзала, иначе ты опоздаешь.
Они уже стояли на платформе, ожидая прибытия автобуса, когда Вадим обратился к Косте:
— Слушай, сегодня одиннадцатое июня и… — он взволнованно выдохнул и продолжил, — У меня для тебя кое-что есть, я планировал отправить это тебе позже…
И у Кости от этих слов сердце забилось чаще. Не то чтобы он любит свои дни рожденья, на самом деле, всё наоборот, он ненавидит эти дни больше всех в году. Но… это же Вадим. Неужели он помнит? Костя, затаив дыхание, наблюдал за тем, как Вадим роется в своём рюкзаке, а затем протягивает ему конверт.
— С днём рождения!
Костя некоторое время обескураженно смотрел на протянутый конверт, затем неуверенно взял его в руки.
— Э-э-э… спасибо? — пробормотал он, заглядывая в конверт.
Его глаза изумлённо распахнулись:
— Билет на концерт Расмус?! — с радостным изумлением спросил он, вскидывая восторженный взгляд на Вадима.
— Концерт будет нескоро, только в октябре, но как увидел открытие предзаказа, я сразу же о тебе подумал.
У Кости не находилось слов, чтобы выразить благодарность, поэтому он просто поднял на Вадима свой взгляд и ошеломлённо пробормотал:
— Спасибо, Вадим, — затем в смятении добавил, — Тут два билета…
— Возьмёшь с собой кого-нибудь, — объяснил Вадим, — ходить по концертам в одиночку такое себе…
— Если только тебя, — не задумываясь, сказал он.
Вадим рассмеялся и отрицательно покачал головой:
— Это выглядело бы странно. Получается, что я подарил подарок не тебе, а себе.
Костя возмущённо закатил глаза вверх:
— Но я этого хочу! У меня нет друзей, которые бы слушали эту музыку, кроме тебя. К тому же, если ты бы пошёл со мной, это был бы настоящий подарок.
Вадим некоторое время с лёгкой улыбкой смотрел на Костю, затем кивнул головой:
— Хорошо, давай разберёмся с этим ближе к концерту. Ты можешь сто раз передумать к этому времени…
— Я не передумаю! — возмущённо перебил его Костя, но конец фразы заглушил голос из динамиков: «Объявляется посадка на рейс 660 до …»
— Всё-таки отлично, что мы встретились, даже так ненадолго. Давай скажем спасибо твоему топографическому кретинизму, — сказал Вадим, усмехнувшись.
Костя саркастично закатил глаза вверх и сказал:
— Тогда давай ещё и поблагодарим твою катастрофическую неуклюжесть. Если бы ты не свалился с лестницы, ты бы мне не написал.
— Это неправда, я бы написал тебе… — запротестовал Вадим, но его перебил сердитый голос кондукторши, просившей поторопиться.
— Вадим, спасибо большое! Я не могу припомнить более крутого подарка на все мои дни рожденья вместе взятые, — быстро пробормотал он, чувствуя, что щёки покрываются густым румянцем. Ну и пусть! Вадим должен знать, как сильно Косте понравился его подарок.
Не в силах оторвать глаз от Вадима, провожающего автобус взглядом, Костя испытал дикое дежавю. Ему вспомнилось, каким он уезжал в предыдущий раз и как твёрдо решил попробовать изменить свою жизнь. Тот день, проведённый вместе с Вадимом, поменял его, открыв глаза на новые возможности.
И всё, о чём он мог думать сейчас, так это чтобы он, чёрт возьми, смог набрать нужное количество баллов. Теперь всё зависит от этого! Он так ненавидел грёбаную юриспруденцию! Он так хотел заниматься тем, что не вызывает отвращение. Он так давно хотел сбежать от родителей. Он так чертовски сильно хотел быть ближе к Вадиму.
Через неделю стало известно, что Костя набрал достаточное количество баллов и был принят на бюджетное место. Это значит, что ему будет предоставлена комната в общежитии. Это именно то, чего так сильно хотел Костя. Он был … счастлив? Да, наверное, это лёгкое чувство эйфории, наполняющее до краёв осознанием новых возможностей, можно было бы назвать счастьем.
 
Конечно, тогда он ещё не представлял, с какими трудностями придётся столкнуться. Огромная учебная нагрузка, необходимость делить комнату с ещё тремя студентами в общежитии, полнейшее отсутствие возможности побыть одному — всё это свалилось на Костю, но самым паршивым было чувство вины за то, что он обманул родителей. Он сказал им, что хочет перевестись из филиала в университет, аргументируя это тем, что качество знаний там в разы лучше. Он говорил это так уверенно и твёрдо, но при этом понимал, что откровенно лжёт родителям в глаза, ведь он уже забрал документы из деканата. А когда добился своего, и родители дали согласие на переезд в город, то вместе с чувством триумфа испытал липкое чувство вины и стыда. Это чувство до сих пор грызло его, не оставляя в покое. И усиливалось каждый раз, когда мама звонила и спрашивала, как учёба и не нужно ли чего отправить.
«Мам, я теперь не студент-второкурсник юридического, я теперь студент-первокурсник, обучающийся саунд-дизайну», — репетировал про себя Костя ночами, пытаясь придумать, как лучше сказать им правду. Но, в конце концов, всегда откладывал это на потом.
Костя чуть встряхнул головой, прогоняя терзающие мысли и воспоминания, глубоко вздохнул и позвонил в домофон.
— Да? — услышал он звонкий голос Евы.
— Это Костя, — сказал он, удобнее перехватив ремни спортивной сумки в руке.
— Привет! Проходи, я сейчас открою дверь.
Поднимаясь по ступеням и таща за собой сумку, он гадал, насколько сильно Ева его ненавидит за это. Костя уверен, что она согласилась помочь только из-за того, что её попросил об этом Вадим. Получилось это всё довольно спонтанно. Теперь, живя в комнате с другими студентами, Костя не мог говорить с Вадимом по видеосвязи так же часто, как раньше. Да и у Вадима, уехавшего в свой родной город ещё летом, свободное время появлялось лишь к вечеру. В один из таких дней, когда они всё-таки смогли нормально поговорить, Костя упомянул совершенно нефункциональные стиральные машинки, находящиеся в общаге. Вадим настоял на том, чтобы тот обратился к Еве. Костя откладывал это вплоть до того момента, пока у него не осталось ни одной чистой футболки.
Улыбающаяся Ева открыла дверь и так искренне поприветствовала Костю, что его мысли приняли позитивный настрой. Может быть, всё не так плохо и Ева не ненавидит его? Она забрала сумку с одеждой из рук без лишних слов и отправила его на кухню. Костя прошёл в светлую маленькую кухоньку и неуклюже приземлился на табуретку. Он был в этой квартире всего однажды, и без Вадима она казалась ему чужой территорией.
Костя знал, что Вадиму пришлось уехать в свой родной город, так как его отец заболел, и матери нужна помощь. Сколько ещё он пробудет в родительском доме, не знал даже сам Вадим. Хотя в разговорах с Костей предполагал, что свою первую сессию в магистратуре он ни за что не пропустит и к октябрю вернётся в город. Костя безумно скучал по нему. Он ощущал это особенно остро, когда видел изображение улыбающегося Вадима на своём смартфоне и слышал его радостное «привет». В такие моменты Костя уходил из комнаты, потому что его соседи были не самыми тихими парнями, да и отвечать потом на их любопытные вопросы не хотелось. Он искал укромный уголок в общаге, в основном, это место под лестницей на первом этаже, и мог оставаться там несколько часов, пока они с Вадимом не попрощаются до следующего разговора.
Пока Ева дружелюбно щебетала, готовя ему чай, Костя с каким-то болезненным удовлетворением признавал, что она действительно очень хорошая. Да, наверное, именно такая как она, рассудительная и добрая, должна быть рядом с Вадимом. Вообще, в своих разговорах с Вадимом он никогда не затрагивал эту тему. Но Вадим всегда отзывался о Еве очень тепло. Наверное, именно так отзываются парни о своих девушках. Хотя откуда Косте было это знать. Всё, что он мог делать, это отчаянно притворяться нормальным и стараться думать о Вадиме, только как о друге. Ему этого было достаточно.