Прежде чем ты изменишься (СИ)

— Это действительно трагедия, — с улыбкой согласился Вадим, кивнув.
Костя тем временем спрятал свою мокрую бейсболку в рюкзак, провёл рукой по влажным от дождя волосам. Затем оглядел свою одежду, тоже изрядно промокшую, и попытался оттереть грязное пятно, расползшееся на его футболке, но получалось из рук вон плохо. Он лишь обречённо вздохнул и поднял голову, с досадой осознав, что всё это время был объектом наблюдения Вадима. Щёки тут же залились румянцем, когда он осознал, что тот смотрит на него с мягкой улыбкой. Чтобы не позволять своим щекам и дальше краснеть, он недовольно проворчал:
— Ну что, любуешься тем, как здорово ты запятнал Фоллаут, да?
— Вряд ли что-то сильнее запятнает репутацию этой серии, чем выход Фоллаут 76, — ухмыльнулся Вадим.
Костя не смог сдержать широкой улыбки. Как же, чёрт побери, он прав! Он как будто его мысли читает, и это просто сносит крышу! Вадим будто настроен на ту же волну и, наверное, поэтому они с лёгкостью понимают друг друга.
Вадим кивнул на пятно и сказал:
— Прости за это.
— Никогда не прощу! — рассмеялся Костя.
— А если я дам тебе чистую одежду?
Костя вопросительно поднял одну бровь, уставившись на Вадима, и ляпнул первое, что пришло в голову:
— Снимешь с себя рубашку?
Взгляд Кости непроизвольно опустился на ряд аккуратно застёгнутых пуговиц, отмечая, что две верхние были расстёгнуты, открывая вид на бледную кожу и ключицы. Что он, чёрт возьми, несёт?!
— Вообще-то я хотел зайти домой за чистой футболкой, но если тебе хочется мою рубашку, то я не против.
Костя с изумлением смотрел на руку Вадима, которая коснулась пуговицы на рубашке, затем уловил на себе его вопросительный взгляд и с ухмылкой сказал:
— Я понимаю, что ты готов на многое, но снимание рубашек в многолюдных кофейнях явно не спасёт репутацию Фоллаут.
— От этого становится грустно, — ухмыльнулся Вадим.
— Я занесу это в список твоих странностей.
— У тебя есть такой список?
— Ты даже не представляешь, какой он длинный, — рассмеялся Костя.
— Этого не может быть, я НЕ странный.
— Ты самый странный человек, которого я когда-либо встречал, — упрямо заявил Костя.
— Сказал человек, который разговаривает с фикусами, — подытожил Вадим с усмешкой.
— И это я слышу от человека, который любит носить носки разного цвета? — не унимался Костя.
— Одинаковые носки — это скучно! — пытался оправдываться Вадим.
— Но самое незабываемое это то, как ты жестикулируешь руками, когда что-то рассказываешь.
— Неправда!
— Правда! Если подцепить к тебе какое-нибудь устройство, преобразующее твою жестикуляцию в энергию, то можно запитать половину города.
Искренний смех Вадима стал настоящей наградой для Кости. Когда этот парень смеётся от Костиных слов — это самое незабываемое и самое приятное чувство на свете!
— Ребята, держите! Ваш карамельный маккиато и мороженое, — раздался голос белокурой женщины над их головами.
Костя только сейчас заметил, что они с Вадимом так увлеклись бессмысленным разговором, что совершенно не заметили, насколько близко подались друг к другу.
— Ну, как тебе? — нетерпеливо спросил Вадим, когда Костя сделал крошечный глоток из большой пузатой кружки.
Костя лишь молча сделал ещё один глоток, затем ещё один и… ох, это действительно было вкусно: сладко, но без приторности, терпко, но без излишеств. Вадим внимательно наблюдал в это время за Костей, затем спросил:
— Тот факт, что ты не можешь оторваться от кружки даже для того, чтобы подтвердить, что это вкусно, уже о многом говорит.
— Это говорит лишь о том, что я игнорирую твой вопрос.
— Или что ты всего лишь не хочешь признавать мою правоту, — ответил Вадим.
— Ладно, окей. Я действительно ничего вкуснее не пил, — признался Костя.
Вадим самодовольно улыбался, как будто он самолично готовил этот кофе. Костя проворчал нечто нечленораздельное и, посмотрев на Вадима, решился поднять вопрос, который давно мучал его:
— У меня до сих пор в голове не укладывается, как ты смог с первого раза угадать моё имя?
 
Вадим удивлённо воззрился на Костю, видимо, не ожидав подобного вопроса, затем, хитро улыбнувшись, сказал:
— Это было несложно, на самом деле. Достаточно было вспомнить самые культовые фильмы с участием Киану Ривза и отсеять те, где имена точно не подходящие. Я выбирал между Женей и Костей. Хотя Женя был более очевидный вариант, я почему-то всё равно ляпнул первое, что пришло на ум.
«Женя — Джон?»
Костя как ребёнок обрадовался тому факту, что и сейчас он моментально уловил то, что Вадим имел в виду:
— Серьёзно?! Почему Джон Уик казался тебе более очевидным вариантом?
— А ты как думаешь? Потому что афиши с премьерой третьей части висели тогда по всему городу.
Костя не мог перестать улыбаться от осознания того, насколько они с Вадимом похожи друг на друга. Правда, стоило ему услышать мелодию входящего звонка, как улыбка быстро соскользнула с его лица. Сердце замерло, звонила мама. Костя не сказал родителям, что уехал в другой город, он откровенно соврал им, предупредив, что весь день будет заниматься в библиотеке. Вообще-то, Костя действительно должен был в данный момент находиться в библиотеке и готовиться к завтрашнему зачёту по международному праву. Пытаясь прогнать приближающиеся муки совести, он выключил смартфон и с упавшим сердцем произнёс:
— У меня автобус через два часа.
— Успеем заскочить ко мне за чистой футболкой, — подал голос Вадим, а когда Костя кинул на него изумлённый взгляд, сказал, — я здесь поблизости живу.
Их глаза снова встретились, и Костя вдруг осознал, что они вновь уже который раз за этот день, находились смущающе близко друг к другу. С виноватым видом он слегка отстранился и еле слышно пробормотал:
— Раньше я думал, что у тебя голубые глаза.
— Ну… это правда, они голубые… — в замешательстве подтвердил Вадим.
— Не совсем, — упрямо возразил Костя, — они разноцветные.
— Да ладно? — неуверенно рассмеялся Вадим.
— Это правда! Посмотри в зеркало и убедишься! — настаивал Костя.
Вадим рассмеялся. Это такое приятное зрелище. Когда Вадим смеялся, смеялись не только его рот и губы, смеялись его глаза, смеялись его щёки, его нос и уши. Костя был уверен, что на смеющегося Вадима он никогда не устанет смотреть. От осознания этого факта почему-то перехватило дыхание, и Костя торопливо поднёс кружку к лицу, только чтобы скрыть свои пылающие щёки.
Спустя полчаса Костя стоял на пороге просторной светлой комнаты, и ему казалось, что он находится во сне или в другой реальности. Потому что это было чертовски странно — видеть собственными глазами тот самый телескоп, на который он мог смотреть лишь через экран ноутбука. Ещё более странным было видеть ту самую кружку, которую он однажды отправил Вадиму в посылке. Она стояла на столе, рядом с монитором, на дне виднелись остатки кофейной жидкости. Комната Вадима была похожа на разноцветное нечто. Нечто, которое было очень далеко от таких понятий, как порядок, сортировка и систематизация. Кровать была небрежно заправлена сине-зелёным одеялом, на полу валялись несколько цветастых носков, книжный шкаф был заполнен книгами и выпусками комиксов по одному чёрту известному порядку. И у Кости буквально чесались руки составить комиксы Марвел в соответствии с цифрами на корешках. Куда ни кинь взгляд, всюду царил лёгкий творческий хаос, и это было настолько в стиле Вадима, что Костя не смог сдержать улыбки.
Стиль Вадима. Хм. Странное понятие. Видимо, в Костиной голове уже нарисовался некий стиль Вадима, как будто он уже хорошо его знает. Это казалось странным, учитывая, что сегодня первый день, когда они увиделись по-настоящему.
Позади послышался звонкий женский голос, и Костя выглянул в коридор. Из кухни вышла девушка, в её руках было нечто, похожее на фиолетовый тряпичный шарик.
— Строгов, почему ЭТО было в кастрюле? — вопрошала она, гневно смотря на подходящего Вадима.