Таинственный Босх: кошмары Средневековья в картинах художника

 
Графические изобретения Босха легли в основу традиции изображения голландскими художниками глупцов (XVI век). Эта тема получила широкое распространение, в основном за счет иллюстрированных изданий, которые до сих пор можно найти в разных коллекциях. Надпись на версии в Прадо можно трактовать как то, что графические работы Босха изначально предназначались для аристократов. Каллиграфическое украшение схоже с гербом, созданным в 1481 году Пьером Кустеном для рыцарей Ордена золотого руна (иллюстрация  56). [239] Там, где гербы почетных членов Ордена располагаются на щитах, Босх размещает аллегорию человеческой наивности и глупости. Филипп Бургундский, принятый в Орден золотого руна в 1501 году, осознавал это.
 
Еще одна работа, призванная понравиться аристократическому обществу, дошла до нас только в качестве фрагментов двух створок триптиха. [240] Даже если некоторые из них сохранились только в виде фрагментов, большинство из почти двадцати дошедших до наших дней работ были триптихами. Как и «Воз сена» (см. иллюстрацию  49), эта работа, написанная примерно в 1500–1510 годах, также на внешних сторонах створок изображает стог сена (см. иллюстрацию  50), что является аллегорией путешествия по жизни. Эта картина в серо-коричневых тонах известна благодаря тому, как она написана: краска наносилась тонким слоем, как лак, пока была еще непросохшей. Процесс написания был настолько экспрессивный, что на слое краски остался отпечаток пальца художника, который корректировал изображение в районе верхней части ноги фигуры (иллюстрация  57). Также можно увидеть черновые наброски, как на картине «Смерть скупца» (см. иллюстрацию  39), которая когда-то была внутренней частью правой створки. Смерть пришла за стариком, сидящим на кровати, как раз когда ангел напрасно толковал ему о распятии и спасении души. Умирающий мужчина хочет договориться с дьяволом, продать ему свою душу или подкупить его. Он ничем не лучше того охотника за наследством, что изображен на переднем плане, который, не обращая ни малейшего внимания на умирающего мужчину, предпочитает забраться в сундук с деньгами, где уже притаилось зло. По полу на переднем плане разбросано оружие солдат, брошенное, чтобы стать символом ничтожности эфемерного. Душу старого глупца больше нельзя спасти, в отличие от Корабля дураков, изображенного на другой створке, разделенной на две части (иллюстрация  58). Нижняя часть картины, находящаяся теперь в Йельском университете, является аллегорией обжорства и похоти (иллюстрация  59). На ней изображен пузатый крестьянин, оседлавший бочонок вина, и пара любовников в палатке. Нехристианское отношение компании в лодке демонстрируется развевающимся флагом с турецким полумесяцем вместо креста, а в числе гуляк — монах с монахиней. Глупец, сидящий на тряпье, наводит на сравнение с «Кораблем дураков» Себастьяна Бранта, впервые опубликованном в 1494 году а позже переведенном на голландский и латинский языки. В его прологе напрямую критикуется безбожный мир, что находит отражение и в картинах Босха:
 
 
Писанья эти ничему
 
Теперь не учат! В ночь и в тьму
 
Мир погружен, отвергнут богом,
 
Кишат глупцы по всем дорогам. [241]
 
 
Несостоятельность человечества, описываемая в книге Бранта, изображена и на картине Босха. Можно полагать, что, как и в прологе Бранта, Босх своей картиной хотел не просто развлечь публику. Он также создал «полезную инструкцию» для увеличения просвещенности и морального воспитания общества.
 
Было много споров относительно сюжета на центральной части триптиха, и многие из них звучали резонно. Одна из версий, что там была картина «Брак в Кане Галилейской» (иллюстрация  60), которая дошла до нас только в копиях. [242] Доказательством тому может быть их формат, который полностью совпадает с размером центральных панелей других триптихов Босха. Но попытки найти какую-нибудь прямую связь с сюжетом картины остались тщетны. Верно, что Брак в Кане, описанный в «Откровении Иоанна», можно связать с Причастием и толковать как аллегорию сдержанности, скромности и любви к ближнему (Откровение Иоанна 2:1–11). Оно выглядит критическим комментарием, намеком на то, что изображено на створках. Например, на одной из них — недостаток сдержанности и похоть, а на второй — эгоизм и жадность, немеркнущая даже в присутствии умирающего человека. То, как сервирован буфет на заднем плане, и то, что в меню лебедь и свинья, позволило толкователям создать термин «полная группа ассоциации». [243] Картина, сюжет которой очевиден, считалась «документом семитского гностицизма», что привело к предположению, что события, изображенные на картине, несут в себе эзотерический, оккультный или еретический смысл. [244]
Но все предположения были разрушены недавними исследованиями. [245] В случае с картиной Босха «Фокусник», сохранившиеся рисунки позволили нам различить все важные детали сюжета картины и с точностью определить, о чем были все копии картины. Анализ художественных материалов, которые использовал мастер, позволил сказать, что картина была написана после 1540 года, а дендрохронологический анализ датирует ее периодом после 1553 года. [246] Не вызывало сомнений, что картина принадлежит кисти Босха. Опираясь на сравнение с существующими копиями, можно предположить, что оригинал работы был создан примерно в 1510 году, когда художник, ставший к тому времени уже знаменитым, писал все больше работ для коллекционеров, которые ценили его картины. Сохранившиеся копии доказывают популярность этих картин и то, что они были широко распространены, к примеру, сохранилась работа, на которой изображен фокусник, приковавший внимание публики к разного рода магическим трюкам, а тем временем его помощник грабит зачарованных зрителей (иллюстрация  61). [247] Гравюра, напечатанная примерно в середине XVI века, предупреждает об опасности таких фокусов. [248] Как и в картине «Извлечение камня глупости», здесь изображена сцена популярного фарса. Образы на ней — воплощение безбожного человечества, те «потерянные и заблудившиеся люди», чьи пороки и глупости изображены также в «Семи смертных грехах» и «Возе сена».
 
Богатство повторяемых　мотивов было частью визуальной культуры того времени, сейчас же они практически недоступны для нашего понимания.
 
Как и на картине с изображением истории религии, сюжеты и мотивы шедевров Босха можно трактовать по-разному. Несомненно, символическое толкование этих изображений и их мотивов зависело от уровня образования каждого конкретного зрителя. Естественно, современник, получивший академическое образование, или же отучившийся на теолога в университете, найдет больше символичных элементов в картинах Босха, нежели менее образованный представитель знати или купец. Тем не менее, существовал основной набор тем, которые понимало и принимало общество. Таким образом, отдельного изображения было достаточно, чтобы разобраться в сложном процессе воображения и понимания, так как все эти символы были общепризнанными понятиями. На самом деле, богатство повторяемых мотивов было частью визуальной культуры того времени, сейчас же они практически недоступны для нашего понимания, однако известно, что эти послания учитывали религиозные нормы и мораль.