Бумеранг Колчиной (СИ)

— Просто встретил знакомую, нельзя же игнорировать людей из прошлого.
— Хорошо, дорогая Светлана, но я буду пристально следить за развитием ваших отношений, и, если замечу, что вы меня обманули, я непременно накажу вас, Светлана — её имя он протянул, намекая, что наказание будет не из легких.
— Я же говорила, что я не из пугливых овечек, — Смирнова подняла невозмутимый взгляд своих бездонных черных глаз и одарила Красулина своей самой обворожительной улыбкой.
Петр отпустил девушку, как только музыканты прекратили играть медленную мелодию и начали исполнять что-то в более современном стиле, проводил Светлану к столику. Буквально сразу объявился Вячеслав.
— Как проводите время? Боярин Красулин не задавил вас, своим авторитетом?
— Нет, что вы, графиня Смирнова не поддается на провокации. — Светлана улыбнулась, и подняла бокал с шампанским, кинула взгляд в сторону Петра и замерла. Красулин пристально смотрел за ней, и когда поймал её взгляд, согнул пальцы правой руки в «ушки зайца» и поднес сначала к своим глазам, затем развернул в её сторону и снова вернул к своему лицу. Что означало, я внимательно смотрю за тобой.
От Загорского не ускользнуло замешательство, мелькнувшее в глазах женщины напротив, он обернулся, чтобы посмотреть, что такого она увидела. Слава наткнулся на немигающий взгляд «боярина» Красулина, видимо Светлана зацепила этого молодого бизнесмена.
Через час Вячеслав доставил Светлану по адресу проживания, сам же попросил отвести своего водителя в отель, где его уже ждала старая знакомая.
Смирнова сидела на диване в своей квартире и, сложив на груди руки, размышляла. Она сегодня старалась как никогда быть милой перед Загорским, стреляла своими прекрасными глазами, а она знала, что является красивой женщиной. Старалась шутить, и Вячеслав оценил её чувство юмора, это она заметила, только вот её обаяние не вызвало в мужчине интереса к ней как к женщине. Неужели этот мужчина, который ей понравился, и правда сильно влюблен, что не замечает других интересных представительниц противоположного пола. «Плохо стараешься, нужно еще больше напереть, ты можешь», — настраивала себя Светлана. «Если бы не этот Красулин, у меня бы было больше времени для соблазнения босса». — И снова волна отторжения и неприязни в сторону конкурента пронеслась в душе жесткой женщины.
54
Марго переносила беременность легко, токсикоза не чувствовала, шел третий месяц развития плода, а живот так и не выдавал её состояния, чему она была рада. Правда теперь работала не так рьяно, старалась меньше делать резких движений, не прыгать, все объясняла на словах. Пришлось две свои группы передать другим хореографам, чтобы не подвергать плод опасности, рабочий день сократился и после обеда, она была практически свободна. Филипп не затрагивал тему её беременности, но продолжал спать в её постели. Жаклин первое время очень удивлялась изменившемуся хореографу, смотрела, как он нежно смотрит на жену, старается угодить во всем. Потрясением было и то, что по ночам не редко слышались звуки из спальни Маргариты, дававшие понять, что там очень жарко и страстно занимаются сексом супруги Бланше.
— Доброе утро — Маргарита спустилась к завтраку, она слегка улыбнулась, взглянув в сторону мужа, и щеки залил легкий румянец от воспоминаний событий в её постели, начавшегося дня. Филипп в ответ тоже улыбнулся, его можно было сравнить с котом, нашкодившим на кухне.
— Доброе — Жаклин смотрела на супругов и начинала ощущать себя лишней, в такие минуты ей становилось грустно.
Беременная муза целый день блуждала по дому Бланше не зная, чем заняться, единственным развлечением были походы к врачу. Во второй половине дня, её спасала Марго, она возвращалась домой рано, и они вместе ходили по магазинам, покупали все необходимое для не рожденного еще младенца, или сидели в гостиной и обсуждали её беременность. Сегодня мадам Бланше пришла и заявила, что хочет пирожки с капустой и картошкой. Она выложила все необходимое из пакета из супермаркета и позвала беременную подругу на помощь.
 
Филипп зашел в дом, и ему в нос ударил запах выпечки.
— Фил, — помахала ему рукой из кухни Маргарита — сегодня, мы с Жаклин постарались и приготовили тебе пирожки.
— Пирожки? — удивленно повторил мужчина. — Я хоть сейчас и не танцую, но форму терять не собираюсь. — Засмеялся Бланше, но прошел на кухню и с удовольствием втянул ноздрями приятный аромат.
— Вот, — протянула ему Жаклин небольшой, круглый пирожок — держи, это с капустой.
— Спасибо — Филипп взял выпечку и откусил, разжевав, он застонал от удовольствия. — Молодцы девочки — похвалил он — очень вкусно. Что — то есть кроме этого чудовищно вредного, но очень аппетитного?
— Да, мадам Кюи, как всегда приготовила овощи на пару, и салат. — Открывая холодильник и доставая из него ужин, объясняла Рита. — Ты бы видел её выражение лица, когда мы с Жаклин сказали, что будем ужинать пирожками.
— Представляю. Ладно, Жаклин, по ней видно, что у неё должен быть аппетит за двоих. Мадам Кюи же не знает, что ты тоже теперь подвержена абжорству и ешь все подряд.
После этих слов Филиппа Жаклин выронила пирожок из рук и удивленно посмотрела на жену Бланше, она боялась озвучить свою догадку:
— Ма-рго, ты тоже беременна? — Муза стояла с открытым ртом и часто моргала удивленными глазами.
— Жаклин не знает? — Бланше, посмотрел на Маргариту, — я подумал, что вы подружились и не скрываете своего положения. Извини, если ты хотела сохранить все в тайне, могла бы предупредить — обиделся Филипп и вышел из кухни в столовую, где уже заканчивались приготовления к ужину.
Беременная муза так и стояла на месте и глазела, на свою нежданную подругу, ожидая ответа.
— Ну, да, я тоже беременна — Рита опустила глаза на живот и потрогала его. — Три месяца уже.
— Почему же тогда ты просишь меня — наклонившись поближе к жене Филиппа, зашептала Жаклин — сделать все, чтобы Филипп вновь увлекся мной? — она замолчала, потом подумав, продолжила, тем же тоном — Как же тогда ваш ребенок?
— Не переживай. — Успокоила её Марго — Мой ребенок не от него — Рита, вспомнив Загорского, с нежностью погладила свой живот, и улыбнулась, думая о том, как они будут счастливы втроем, когда она вернется домой.
— О боже, — муза ужаснулась и выпучив глаза приложила руки к вискам — А Филипп знает?
Рита закивала головой и подошла к девушке, которая до сих пор приходила в себя от услышанной новости, обняла её и повела в столовую ужинать. «Что вообще происходит?» — кружилась мысль в голове Жаклин.
Дни сплетались в недели, недели в месяцы, Маргарита не заметила, как пролетело еще два месяца, приближался Новый год. Живот Колчиной увеличился, и она ощущала шевеление своего ребенка, чему очень радовалась. На последнем осмотре у гинеколога, ей сказали, что беременность протекает очень хорошо, не подвергать себя стрессам и тяжелому труду, и все пройдет отлично.
Маргарита настояла, чтобы на очередное обследование беременности Жаклин, Филипп пошел с ней. На УЗИ определили, что у них примерно через полтора месяца родится мальчик. Бланше хоть и хмурился, но Рита за прожитые с ним годы, знала, что на самом деле он рад, и горд, что у него скоро будет наследник.
Лежа вечером в постели Марго обратилась к мужу:
— Филипп, я соскучилась по Олесе, они скоро уезжают встречать Новый год в Москву, я хочу встретиться с ней. — Она жалобно взглянула на мужа — Можно завтра я к ним съезжу в студию, я там давно не была. Пьер, наверное, много чего уже нового наваял, хочу посмотреть, что он повезет в Россию на выставку.
— Хорошо, я завтра после обеда освобожусь, заберу тебя из школы, и съездим. — Согласился мужчина.
— Спасибо, спасибо — Рита бросилась обнимать и целовать мужа в щеки — Спасибо. — В ответ Бланше обнял Риту и посадил себе на колени. — Пойду, позвоню, предупрежу, что приедем. — И поцеловал жену в лоб.
Марго чувствовала себя с Филиппом легко, она принимала его знаки внимания, отвечала на поцелуи, Рита приняла его как мужа, но знала, что сильной любви к нему не испытывает. Это время, проведенное с ним, девушка будет вспоминать как одни из счастливо прожитых лет своей жизни, может иногда и с грустью, но никогда с сожалением, что не осталась с ним. Сколько бы она не анализировала, не думала, всегда возвращалась мыслями к Загорскому, а беременность сделала её еще более эмоциональной, и она стала ловить себя, что все чаще думает о Родине, друзьях и о своем любимом, и слезы текли по ее щекам, почти каждый день.