Черное зеркало
Но поразило другое. Буквально перед самым пробуждением, среди переплетающихся видений неспокойного сна он совершенно отчетливо увидел ЭТУ РУКУ.
Белая, изящная, с длинными красивыми пальцами, она с каким-то неведомым эстетическим наслаждением, бережно, цветок к цветку, создавала роскошное убранство последнего наряда уходящей в небытие Ларисы. И неприятным контрастом выделялся на этой прекрасной руке глубокий уродливый шрам, словно от ожога, на какое-то мгновение показавшийся из-под случайно задравшегося рукава…
Эту же руку, или, точнее, эти же руки Игорь совсем недавно уже видел в просмотренном любительском видеофильме. Они бережно держали разрисованную керамическую чашу с каким-то, вероятно наркотическим, пойлом…
Возможно, он ошибался. Возможно, это были руки совершенно другого человека. Но сходство этих рук было поразительным. И особенно — уродливого шрама, случайно замеченного в крематории, с точно таким же, увиденным на видеокассете.
Игорь напряженно вспоминал, кто именно в день кремации незадолго до начала церемонии прошел в зал, чтобы украсить цветами Ларисин гроб. И наконец вспомнил.
Во-первых, он сам. Во-вторых — еще трое из провожавших. Две личности ему были знакомы. Но Игорю и в голову не могло прийти заподозрить их в каких бы то ни было зверствах. Третью, красивую пожилую даму, одну из каких-то дальних родственниц Ларисы, он вообще видел впервые. Но строгий взгляд и исполненная собственного достоинства осанка, а также совершенно удивительные в своей неординарности черты и выражение лица, делающие ее похожей на знатную даму екатерининских времен, никак не согласовывались с кадрами видеофильма…
Теперь самым первоочередным делом было как можно быстрее связаться с Барином. Пересмотреть фильм и окончательно убедиться в правоте своей догадки.
Но кто же из этих троих?
А вот это как раз и предстояло узнать через Барина. Точнее, благодаря его давнишним связям. И в том числе там, где имеются досье на многих из числа сомнительных с точки зрения закона граждан.
Может быть, после проверки имен этих пусть даже трижды на вид благопристойных и не вызывающих, подозрения знакомых, появится хоть какая-нибудь зацепка…
Игорь поспешил на работу.
Спустился во двор. Задумавшись, почти автоматически подошел к своей машине. Нажал на пульт блокировки сигнализации. «Восьмерка» приветственно пискнула в ответ.
Привычным движением Игорь уже протянул руку к дверце — и тут же отдернул ее.
Словно чья-то невидимая рука цепко схватила его за запястье. И громкий предостерегающий голос пронзил его внутренний слух.
«Не подходи!» — приказал он.
Игорь отпрянул от машины. Со страхом посмотрел на нее.
Действительно, если уж столько сюрпризов связано с ней, то не исключено, что теперь его поджидает еще один. В виде бомбы, готовой взорваться и разнести его в клочья, подведя конечный итог этой своеобразной охоты за ним.
Чьей охоты? Неужели того недоношенного сопливого абрека, которому он с таким удовольствием набил морду в парадняке?..
Игорь вышел из двора и пошел к метро.
Проклиная все на свете, Игорь наконец добрался до редакции. Проходя вдоль коридора, сунулся было к ребятам, но там было заперто. Поднялся наверх. В холле за машинкой было пусто, дверь в кабинет Барина неплотно прикрыта. Оттуда доносилось какое-то невнятное мычание. Опасаясь встревожить неразлучную парочку, он постучал.
— Чего ломишься! Открыто! — раздалось из кабинета.
Игорь вошел.
Барин сидел мрачнее тучи, с наполовину опорожненной бутылкой коньяка и пустым стаканом.
— А, Игорек… Ну садись… Зря пришел. Кончилась газета. Хватит баловством заниматься… Эдьку и Петьку домой отправил. Зеленых отстегнул на первое время. А там посмотрим… Подыщу им что-нибудь… А вот Сереги нет… И Маришки тоже нет… Ничего не хочу больше. В лес уйду. В сторожке жить буду…
Игорь сел на стул. Облокотился на край стола, подперев рукой подбородок.
— Это меня должны были…
— Догадываюсь. — Барин наполнил стакан. — Будешь?
— Можно. Колеса мои, кажется, накрылись. К тачке теперь без миноискателя и подходить опасно… Так что…
Барин достал из стола второй стакан, налил коньяку доверху, поставил перед Игорем. Выложил на стол пакет с крекерами.
— Извини, больше ничего нет.
Выплеснул свою порцию в глотку. Закурил «беломорину».
— Семье Серегиной помочь надо… Жена в истерике. Так что ты к ней не суйся со своими соболезнованиями… Загрызет. Тебя во всем винит. И девку эту… Найду, говорит, разорву на кусочки…
Барин тяжело вздохнул.
— И Маришка куда-то запропастилась, — глухо продолжал он. — Как вчера утром разбежались, так и с концами… Домой звонил — никто не подходит. На тачке приезжал, в дверь звонил, стучал — тихо… Я ж ломать-то не буду… И здесь ее нет. Боюсь я за нее что-то… в свете нынешних наших с тобой передряг…
— Не переживай, Кириллыч. Найдется. Может, к подруге какой ушла. Или у родителей…
— Ну что ты меня учишь! — огрызнулся Барин. — А то я сам не понимаю!.. Звонил. Всех обзвонил. Нету. Как в воду канула… Ну верно, что всего-то ничего — сутки какие-то… А все равно. Где-то она должна быть эти сутки!.. Мне без нее никак. Понимаешь, Игорек, она же для меня… Отдушина в этой проклятой жизни. Она мне дороже, чем даже Катька… — Барин как-то жалобно всхлипнул. — Вот сижу здесь как старый дурак, с самого утра жду. Вдруг объявится…
Игорь медленными глотками отпивал из стакана. Курил.
— А что? С газетой — все? Накрылось? — удрученно спросил он.
— Ну ее. Надоело. Расход один… — махнул рукой Барин. Затем помолчал немного и спросил, искоса глянув на Игоря: — Ты лес любишь?
— Естественно, — усмехнулся тот. — Особенно сейчас. Когда обложили со всех сторон, как волка какого… Слинять бы куда, где, кроме деревьев, ни души… Несмотря на эту идиотскую подписку о невыезде…
— Это ты хорошо мыслишь. В струю, — кивнул Барин. Повертел в руках пустой стакан, налил еще. Добавил Игорю. — Так вот. Мне там человек нужен, на которого я мог бы положиться… Ну, «ни души» я тебе не гарантирую, потому что придется с мужиками дело иметь, а вот деревьев — сколько угодно. Там и лесопилка поблизости, и пилорама… Твое дело — приглядеть да проследить, чтобы мужики лес налево не гнали да грузили бы то, что надо, а не прутья гнилые… У меня скоро выгодный заказчик вырисовывается. Швед. А они дерьмо всякое не берут… Так что принимай, так сказать, бразды… Изба там есть. Добротная, теплая. Бабеху какую-нибудь найдешь себе из местных… Пусть хозяйством занимается. А я наезжать буду в гости к тебе. Водку пить будем на природе да рыбу удить. На хрен этот Питер сдался! Одни неприятности…
— А где это? — поинтересовался Игорь.
— Далеко. В сторону Лодейного Поля. Места там — зашибись! Экологически чистые. Грибов, ягод — полно!
— Какие ж сейчас грибы, — хмыкнул Игорь.
— Ну не сейчас, конечно… Если ты там обустроишься, так и век проживешь. Никакими пряниками тебя в город не заманишь!.. Ну как?
— Идет. Согласен… А то тут мне уже со всех сторон то нарами угрожают, то на жизнь покушаются… Черт знает что такое!..
— Правильно в народе говорят, что от сумы да от тюрьмы не зарекайся, — глубокомысленно произнес Барин. — И сам порой не знаешь, откуда что на тебя свалится… Вроде и мужик-то ты безобидный, а вот надо же!.. Все одно к одному…
Игорь усмехнулся. Отпил большой глоток коньяка. Сунул в рот крекерину.
— Перекантуюсь пока. А там видно будет… — приняв окончательное решение, кивнул он.
— Я тебя уверяю, что тебя оттуда палкой не вышибешь! — оживился Барин. — Сам бы с тобой уехал, да дела не пускают. — Затем посмотрел Игорю прямо в глаза и заявил: — Вот сейчас и поезжай. Нечего кота за хвост тянуть и лишний раз всяким сволочам глаза мозолить, пока на самом деле не достали. Юрик знает, куда ехать. Он тебя и отвезет. И наплюй на все. Даже домой не заходи…
— Сегодня не могу, — с досадой отозвался Игорь. — Завтра урну хоронить…