Хайноре (СИ)

— Папенька, я очень рада. Очень стосковалась. — Это была правда, самая настоящая правда, Лира осознала это только сев за семейный стол.
— И я, звезда моя, я тоже, — отец говорил негромко, у них так было принято — любовь тихая, как ночь. Как будто кто-то может её отобрать, как отобрал матушку. Когда чуть позже к столу присоединилась Алесса, отец присобрался и стал серьёзен. — Как тебе путешествие с королевой, Валирейн?
— Лучшее лето, папенька. Я давно так не веселились.
— Что там было, расскажи, — встряла сестра, раскладывая на коленях салфетку. — Намарин все так же прекрасен? Водопады, Сад Семи Чудес, а этот огромный кот из зверинца? Гар? Ещё не умер от старости или чего другого? Помню её величество так обожала это южное чудовище, что закармливала будто на убой.
— Он ужасно огромный и страшный! — смеялась Лира, вспоминая как верещала со страху, когда любимец королевы ловил в прыжке брошенного ему в клетку зайца. — У него седая морда и почти все усы отвалились. Королева говорила, он уже давно слеп, но по нему об этом никогда не догадаешься. Что за жуткий зверь!
Сестра с улыбкой отправила в рот дольку яблока.
— Совсем не похож на твою Клубничку, верно.
Лира часто закивала. И правда, Клубничка была маленькой чудесной кошечкой, белая с рыжим, она обожала играть с кусочками сыра, воровать из пруда рыбу, выведенную специально для стола лорда Оронца, и слизывать весь крем с любимых пирожных Лиры. Зайцев Клубничка боялась, как волков, и даже мышей обходила стороной. Старому Гару она, верно, пришлась бы на один зуб.
— Это хорошо, — кивнул отец, заходясь кашлем. — Просто замечательно.
— А ещё мы каждый день ели замороженные в молоке фрукты! Боги, ничего вкуснее в жизни не пробовала!
— Это чудесно, — снова кивнул отец.
— То-то я гляжу, Сорка немного расслабила тебе корсаж…
— Ах ты!.. — Лира хотела броситься в хихикающую сестрицу горстью вишни, но вовремя вспомнила про отца, который едва ли одобрил бы такое поведение. Всё же беззаботное время в обществе непосредственной Альмы немного разбаловало Лиру, стоило взяться за себя и снова приучить к этикетку, в конце концов скоро ей становиться взрослой замужней женщиной.
Потом они ели в молчании не больше получаса, Лира напряжённо ожидала того важного разговора, о котором её предупредили сами Древние. Сейчас в её покоях Альма предаётся молитве и ритуальному пению, она обещала приложить все усилия, чтобы ужин прошёл удачно, но Лира и сама должна была постараться. Боги, старые и новые, дайте мне сил, смелости и стойкости, дайте мне волчьей отваги, медвежьего упорства, дайте мне власть над моею судьбой…
— Валирейн, — начал отец, откладывая приборы и чинно вытирая рот салфеткой. — Думаю, настала пора поговорить.
— Ты все-таки решил начать с помпезностей, — вздохнула Алесса.
— Тебе обязательно перебивать меня?
Под строгим взглядом лорда Оронца промолчала даже любимица короля.
— Я слушаю, папенька, — Лира важно кивнула. Ей хотелось казаться взрослой и серьёзной, не девчонкой, которую можно уговорить за горсть конфет и обещаний. Лира пойдёт на то, что ей предначертано богами и долгом перед семьёй, но прежде они все должны принять и её условия.
— Тебе минуло шестнадцать зим этой весной. И, надо признать, я немного затянул с решением твоей дальнейшей судьбы. Ты в праве злиться на меня, но имей в виду, что твой отец… и, конечно же, твоя сестра — мы очень заняты тем, что заботимся о процветании королевства. Всё наши силы уходили туда. Тебе же мы старались устроить самое беззаботное детство. Но пришла пора входить во взрослую жизнь.
— Ты хочешь выдать меня замуж? — не сдержалась Валирейн, нетерпеливо стреляя глазами то на отца, то на тихо хохочущую Алессу.
— Я… Да, девочка моя.
— Видишь ли, сестрица, отец слишком привык думать, что ты ещё совсем юна и не готова. Я пыталась донести ему, что девица твоих лет, как бы её не окружали игрушками и шалостями, нет-нет, да уже поглядывает на мужчин. Что ж, хорошо хоть из детских платьев мне все же удалось тебя вытащить.
 
— Алесса! — Отец закашлялся и покраснел.
— Что, папенька? Брось, всем и Лире в том числе хорошо известно, как тебе не хотелось, чтобы она взрослела.
Это была правда. Лорд Оронца очень боялся потерять маленькую копию своей почившей жены, а ведь за взрослением неизбежно идёт старение и смерть. Пусть она лучше вечно будет маленькой куколкой с лицом небожителя. Он точно не сможет мне отказать, он чувствует себя виноватым, подумала Лира, нетерпеливо комкая салфетку.
— Кого вы выбрали мне в мужья, папенька?
Лира намеренно не обращалась с вопросами к сестре, хоть и знала, что это именно она уговорила отца на это замужество. Намеренно даже не смотрела в её сторону, потому что тогда бы это значило, что главная здесь Алесса. А если это так, то добиться своего Лире будет в сотню раз сложнее.
— Это очень уважаемый человек, приближенный короля. Вскоре он станет наместником северных островов.
— Когда они наконец станут нашими, — снова встряла сестра.
— Это лорд Дормонд, Валирейн, хозяин Холмов Близ Гри.
Лира нахмурилась, перебирая в голове владения короны, лордов и леди, которых видела во время путешествия по Бархатной тропе, но такого имени вспомнить никак не могла.
— Это на севере, — мягко пояснила сестра. — Его поместье глядит на густые хвойные леса, вечную зелень, а спиной упирается в самый высокий холм из цепи Близ Гри. Там ужасно красиво.
— А… какой он… лорд Дормонд?
Отец с сестрой переглянулись.
— Ну-у-у, — начала Алесса, — Он высок, широк в плечах. Этим летом ему минуло, кажется, тридцать шесть зим. Не буду лукавить, сестра, нрав у лорда Холмов крутой. Он пережил не мало тяжелых событий, как и все мы, настрадался от этой войны, кто же знал, что она продлиться столько лет! — Отец снова закашлялся, на мгновение прервав старшую дочь. — Но мужчина и не должен быть мягким, верно? Это природа женщин.
Лира часто закивала. Губы саднило от укусов, ладони были усыпаны полумесяцами — следами ногтей. Вечером Альма снова будет смазывать ее раны розовым маслом и причитать, что женщине её лет давно пора отбросить эти детские привычки.
— Стать женой будущего наместника северной провинции это очень почётно, Валирейн.
Что же скажут Древние? Почётно… разве? Тот ли это избранный? А если они ошибутся…
— Я не сомневаюсь, папенька, но разве война уже кончена? Разве север принадлежит короне?
Сестра вдруг засмеялась.
— Не такая уж она и глупышка, этот твой цветик.
— Прекрати, Алесса. Что за детские шуточки?
— Не гневайся, — сестра нежно погладила отца по подрагивающей ладони. — Мы так редко собираемся семьёй, что меня невольно тянет на дурачества. К тому же я недавно подарила тебе ещё одного внука, может это его детский след ещё таится во мне.
Покачав головой, лорд Оронца тяжело вздохнул, но хмуриться перестал. Хоть он редко проявлял нежные чувства по отношению к старшей дочери, но все же Алесса очень хорошо знала, что нужно сделать, чтобы смягчить мужчину.
— Завершение войны — дело времени. Скоро все закончится.
— Я хотела бы…
— Что? — тут же забеспокоился отец.
Похоже он только и ждал, что Лира начнёт упрямиться, скажет, что ещё не готова к браку, что ещё слишком рано, она совсем не хочет. Это читалось в его побледневших от времени глазах, и дрожи в сжатом кулаке. Он ждал только повода, чтобы отказать старшей дочери в её затее. А то, что идея выдать младшую Оронца за будущего наместника севера принадлежала Алессе, Лира не сомневалась.
Она посмотрела на сестру, та неторопливо осушала кубок с вином. Она старалась казаться небрежной, расслабленной кошкой, но пристальный взгляд, которым она пронизывали родственницу, пальцы, беззвучно скачущие по подлокотнику кресла, выдавали в ней беспокойство, которое страшная Оронца могла себе позволить только в кругу семьи.
 
Лира улыбнулась, осененная догадкой. Если сейчас она взбрыкнет и откажется, если закатит скандал и удариться в слезы, папенька не позволит случится этому браку, а это означает очередную ссору Алессы с отцом. И ей это сейчас совсем не нужно, она и без того потратила не один день на уговоры, вероятно ещё по этому родные не вышли встречать Лиру с дороги — старшая сестра просто не выпускала отца из кабинета пока тот не даст согласия на брак его цветика с хозяином Холмов. Выходит, этот уговор дался Алессе потом и кровью, а значит, что бы Лира не попросила сейчас, сестрице придётся стерпеть. Придётся согласиться. Теперь это не переговоры между лордом Оронца и Советницей. Теперь это переговоры между ними тремя.