Железное сердце Вайолет (ЛП)

Терпение Деметрия лопнуло, и он хлопнул ладонью по деревянному столу.
— Не о короле, отец. О принцессе. Что за жалость?
— А кто говорит о жалости?
— Ты. Прямо сейчас. Ты сказал, что очень жаль принцессу. Что ты имел в виду?
— Я? — Отец покачал головой. — Нет, сынок, я думаю, ты ошибаешься. Я никогда не говорил ничего подобного. — Он сунул руку в карман, достал трубку и трутницу и направился к двери. — Мы все любим Вайолет. Все мы. — И затем он добавил таким тихим и скользким голосом, что это был почти шепот: — Конечно, если бы она была настоящей принцессой, она была бы прекрасна.
Деметрий вышел вслед за отцом.
— Отец, мне очень жаль, — сказал он, — но не мог бы ты повторить последнюю фразу?
— Что на тебя нашло, парень? Я сказал, что мы все любим Вайолет. Конец истории.
Он кивнул.
— Понимаю. Спасибо, отец.
— Конечно, сын мой. Но подожди! Немедленно возвращайся сюда. Деметрий? Куда ты идешь?
Но было уже слишком поздно. Деметрий пробежал мимо конюшни и скрылся из виду.
  
Глава 31
 
Деметрий искал Вайолет большую часть следующего дня. Когда он, наконец, нашел ее, Большое Солнце уже зашло, а Малое висело низко и широко в небе. Вайолет сидела в библиотеке, в самом дальнем темном углу, окруженная стопками открытых книг. Каждая книга, как он заметил, была открыта на иллюстрации принцессы — как андуланской, так и иностранной. На каждой иллюстрации волосы принцесс спускались огромными каскадами до колен или лодыжек. Они сияли по краям серебряными или золотыми огоньками. У каждой принцессы были большие, широко расставленные глаза, которые идеально подходили друг другу. У каждой принцессы была кожа цвета слоновой кости, янтаря или оникса, не испорченная ни веснушками, ни родинками.
Сначала Вайолет не увидела Деметрия и не услышала его приближения. Вместо этого, как заметил Деметрий, она углубилась в небольшой томик, который был слегка скрыт завесой распущенных волос. Он лежал раскрытым на ее предплечьях, а ее руки обвились вокруг его верхнего края, как когти. Ее плечи округлились, и все ее тело изогнулось внутрь, как будто она собиралась свернуться прямо на его страницах и исчезнуть. Ее дыхание было быстрым и неглубоким, а голова и плечи поникли к книге, как будто они вдруг стали слишком тяжелыми, чтобы их можно было вынести. Деметрий низко присел и положил руки на колени. Вайолет все еще не видела его. Он прочистил горло. По-прежнему ничего.
— Вайолет, — сказал он вслух. — Я искал тебя повсюду.
Вайолет резко фыркнула, словно внезапно проснувшись. Она подняла голову, и Деметрий увидел, что ее глаза странно блестят в полумраке, как драгоценные камни. Или битое стекло.
— Что случилось с твоими… — Но Вайолет моргнула, и ее глаза снова стали нормальными, один больше и серее, другой меньше и голубее, как всегда. — Неважно, — сказал Деметрий.
— Как видишь, я очень занята, — сказала Вайолет, быстро запихивая томик в сумку, а за ним остальные бумаги и бухгалтерские книги. Она не упомянула ни его распухшие губы, ни порезанный подбородок, ни два синяка под глазами. На самом деле, казалось, что она вообще его почти не видела. Вайолет положила одну из открытых книг — с изображением принцессы с волнистыми черными волосами — себе на колени и уставилась на нее. — У меня нет времени на твои безумные приключения, Деметрий. Совсем нет времени.
— Я вижу, — сказал Деметрий низким и мягким голосом. — У тебя там целая коллекция. И я знаю, что ты много работаешь. — Он указал на пухлую сумку у нее на коленях. — Но над чем ты работаешь?
— Просто у меня появились идеи, — ответила Вайолет, не поднимая глаз.
— Что за идеи? — спросил Деметрий. Он взял пыльную книгу с дальнего конца стола. Это был том, который он помнил, переполненный рассказами и картинками. — Можешь себе представить? — сказал он, указывая на портрет принцессы. Это был особенно нелепый образ, изображающий бедную девушку с волосами, свисающими веревками размером с плечо взрослого мужчины и падающими кучей на пол. Художники, надо сказать, так же плохи, как и рассказчики. А может, и хуже. Представьте себе, что у вас есть волосы, которые весят больше, чем ребенок!
 
— Могу я себе представить, что? — спросила Вайолет.
— Вот. — Он показал ей страницу. — Это просто смешно. Она не сможет стоять со всеми этими волосами, не говоря уже о том, чтобы ходить.
Вайолет подняла голову, и ее глаза снова сверкнули жестко и остро. На этот раз потребовалось два мигания, чтобы все исправить.
— Я не вижу в этом проблемы. Она просто красивая, вот и все. Как настоящая принцесса.
Деметрий почувствовал себя так, словно случайно проглотил камень. Эта фраза! Эта проклятая фраза.
— Настоящая принцесса? Кажется, в последнее время я часто это слышу.
Вайолет рванулась вперед и схватила друга за воротник.
— Что ты хочешь этим сказать? — свирепо спросила она. — Кто это говорит?
— Никто, — быстро ответил Деметрий. — Вообще никого. Просто поддерживаю разговор.
Вайолет отпустила его и снова опустилась в кресло. Она хмыкнула.
— Ну, — сказала она, — у тебя это не очень хорошо получается, не так ли?
— Наверное, нет.
— В любом случае, это не имеет значения. Я собираюсь все исправить. Они увидят, — Вайолет с трудом сглотнула. Ее глаза опустились к книге, хотя Деметрию показалось, что она изо всех сил пытается отвести взгляд от слов на странице. — Все будет прекрасно, — прошептала она.
— Вайолет… — начал было Деметрий, но она подняла руку, сжав губы в жесткую тонкую линию.
— Если ты не возражаешь, дорогой Деметрий, я ужасно занята и предпочла бы остаться одна. — Деметрий поморщился, услышав официальное обращение, и изо всех сил постарался не показать ей, как ему больно. Она подняла голову и посмотрела на него жестким, острым, холодным взглядом. — Аудиенция окончена.
— Отлично, — сказал он, вставая. Тело Вайолет, казалось, уже обмякло вокруг открытой книги, лежащей у нее на коленях. — Кстати, принцесса, — сказал он. — Что это ты читаешь? Книгу, которую ты тайком сунула в сумку, чтобы я не видел. Ты же знаешь, я не слепой.
— Это не твое дело, — пробормотала она, снова уткнувшись в страницы. — Это книга для принцесс, — сказала она более мягким голосом. — Настоящих принцесс, — еще тише. И больше она ничего не сказала.
Деметрий повернулся и вышел из комнаты, голова его кружилась от вопросов. Спотыкаясь, он вышел в холл.
Мальчик и не подозревал, что единственный человек, который мог ответить на его вопросы, в этот момент стоял рядом с ее правнучатым племянником под окном.
Тетушка покачала головой.
— Я дала тебе одну работу, Нод. Только одну.
— Но, Тетушка, клянусь, что я…
Тетушка оборвала его резким ударом тупым концом вязальной спицы по лбу.
— Для чего это было?
— За идиотизм, — просто сказала Тетушка, но так как она никогда не могла долго сердиться на мальчика, то ободряюще похлопала его по плечу. — Я знаю, что ты пытался, дорогой, правда. Но факты есть факты, Нод, и мы должны их принять. Ты потерпел неудачу. А теперь надо действовать. — Тетушка вздохнула и принялась рассеянно разглаживать лоскутный узор своего фартука. — Четыре тысячи лет молчания, а теперь он хочет вырваться. И вот мы здесь, всего трое. Как трое могут победить бога? — Она покачала головой. — Нет смысла суетиться. Только действие имеет значение. Сегодня вечером мы поговорим с мальчиком. Боюсь, эта девушка нам не по зубам. Но мальчик поможет. Он хочет помочь. И мы должны быть готовы.
Они повернулись и пошли в темные туннели, которые были вырезаны и поддерживались поколениями предков. Все эти годы каменный пол, стены и потолок были тихими и неподвижными. Но теперь уже нет. Теперь камень грохотал в такт биению, биению, биению погребенного сердца. И он становился все громче.