Змеиный крест (СИ)

— Тебя это волнует, — сказал он весело.
— Ну да, — призналась Алана. — Я не хочу, чтобы говорили всякое.
— Впервые женщине не хочется показаться со мной на публике, — сокрушенно сказал черный герцог, ощущая небывалую легкость, совсем как в той разбойничьей повозке. — Ты предпочтешь встречу наедине?
— А вы хотите что-то мне сделать? — тихо спросила Алана. — Я под защитой Приюта.
— Хорошо, — легко согласился Даор. — Это очень хорошо, что кто-то защищал тебя, пока не появился я.
Он с удовлетворением увидел, как страх сменился удивлением.
— Что вы имеете ввиду? — несмотря на вежливые слова, Алана сжала кулачки, будто готовясь ринуться в бой.
— Ровно то, что сказал, как и обычно, — ответил герцог. Он протянул ей руку. — Потанцуй со мной, — сказал он громче, и послушники спешно отвели глаза от их пары.
— Простите, я не могу, — пролепетала Алана бесшумно и, пригнувшись, юркнула под протянутой рукой. Конечно, Даор мог перехватить ее, и на секунду он представил, как приятно это может быть, но он не стал. Не хватало еще, чтобы из румяной девушка стала пунцовой от смущения.
Даор смотрел Алане вслед. Она неслась через зал, и гости расступались, давая ей дорогу. Вот из толпы вылетела девушка в сине-зеленом платье и что-то недовольно сказала глазевшим на смущенную Алану послушникам, и те нехотя отвернулись. Она приобняла подругу, и аккуратно повела ее к дверям. Плечи Аланы подрагивали. Герцог сжал зубы в порыве внезапной досады. Неужели так испугалась? Но он же видел, как она глядела на него как загипнотизированная! Бедная девочка, наверно, решила, что он пришел по ее душу. Это стоило исправить.
— Неужели вам только что отказали в танце, ваше сиятельство черный герцог Карион? — раздался саркастичный голос директора Келлфера. — Не думал, что когда-либо увижу что-то подобное. Ты просил свести тебя с Вилой женой Ласа. Это — ее дочь, проникла в Приют под именем матери, а значит, благодаря тебе. Недавно Син раскопал, что она шепчущая. Это она тебя интересовала?
— Да, она, — ответил Даор. — Мне нужно с ней поговорить наедине. Устроишь нам это?
— Конечно, друг мой, — все еще саркастично, но куда более тепло отозвался Келлфер. — Но сначала мне надо посоветоваться с тобой.
59. Даор
Комнаты Келлфера нравились Даору меньше кабинета Сина. Келлфер любил серую и стальную гамму, и эти оттенки монохрома окружали со всех сторон: и пепельная ясеневая отделка стен, и простой ковер, и искусственно состаренная мебель, и даже шторы, похожие на расплавленное серебро и абсолютно бесполезные на такой высоте. Однако несмотря на сдержанность в цвете, в библиотеке Келлфера всегда царил легкий беспорядок: разномастные артефакты, небрежно расставленные на открытых полках, мерцали бронзой и серебром, каменные фигурки на подоконниках и на полу переливались золотом, пурпуром и лазурью, а несколько недочитанных книг были брошены в раскрытом виде на подоконнике, кушетке и столе. За высоким письменным столом стояло высокое же кресло, всегда напоминавшее Даору насест. Знакомые бумаги с вороном на сорванных печатях были кипой навалены у трехглавого подсвечника.
— Знаю, ты не распространяешься об этом, но ты мастер и в артефактах подчинения, — продолжил Келлфер начатый еще на лестнице разговор. — Так вот скажи мне, мастер, их ведь можно массово взломать?
— Смотря какие, — усмехнулся Даор, небрежно поджигая свои письма, которые полыхнули одной вспышкой и исчезли, не оставив ни пепла, ни даже темных следов. Келлфер прислонился к дверному косяку, наблюдая за его действиями. Даор продолжил: — Если они не добровольно надели их, то можно. Если добровольно — можно, но сложнее и дольше, и не каскадом, как ты хочешь.
— Неужели какой-то идиот может надеть такое добровольно? — почти искренне удивился Келлфер, наливая янтарную жидкость в тяжелый хрустальный стакан.
Даор кивнул в знак благодарности. Келлфер был одним из немногих, из рук кого он мог взять напиток, не задумываясь, не подмешано ли что-то в бокал. Дружба, которую герцог ценил и как полезное, и как приятное времяпровождение, со временем становилась только крепче. Келлфер то и дело появлялся в Обсидиановом замке со свежими новостями из Приюта. Друг напоминал Даору паука, опутавшего своими сетями не только Империю, но и Пар-оол, Вигорст, Южные острова и даже Диларен, с которым не было связи ни у одного другого жителя континента. Тысячи и тысячи глаз и ушей были объединены в эту паутину, и Келлфер был в курсе почти всего, что происходило в любом конце мира. Конечно, каждый из директоров Приюта был в центре всех важных мировых событий, но Келлфер чаще всего знал о них заранее. Не раз и не десять он предупреждал Даора о военных конфликтах задолго до их начала. И даже то, что он небрежно называл «поделиться новостями» было весьма и весьма полезным. Кроме того, имея невиданное влияние в Приюте, сильнейшей организации в Империи и одного из могущественнейших орденов в мире, Келлфер умудрялся исподволь руководить всеми решениями директората. Конечно, когда отсутствовал Син.
 
Келлфер почти никогда не врал другу. Даор, давно озаботившийся этим вопросом и во время одной из тренировок впечатавший в открытую рану незаметный артефакт, ценил его честность и зачастую даже удивлялся ей.
Оба искали выгоды в том, что считали дружбой, и оба были довольны.
Было бы глупо полагать, что такой практичный человек, как Келлфер, будет поддерживать отношения с тем, кто не сможет оказать ему нужной поддержки. Сам Даор не единожды помогал другу, устраивая его учеников на важные посты в свите императора и таким образом расширяя зону влияния Келлфера. Келлфер знал, что в случае любой опасности Даор укроет и его, и всех, за кого он попросит, без малейшего колебания. Не сомневался он и в том, что Даор, обладавший куда большими магическими силами и политическими ресурсами, раз в пятьдесят-сто лет незаметно поможет устроить ему переворот или что-то еще крупнее.
Они знали друг друга почти пятьсот лет, и за все эти годы не раз прикрывали в самых спорных ситуациях. Встречаясь, они чаще обменивались колкостями, решали один-два взаимовыгодных вопроса, а потом пили хороший алкоголь, найденный Келлфером в очередном сокрытом от посторонних глаз уголке мира.
Ни один из них не пьянел. Ни один из них не терял остроты разума.
— Влюбленный идиот может, — ответил Даор другу, сделав вид, что поверил его удивлению.
— Конечно. Вестер жалеет? — Келлфер жестом предложил Даору сесть, и когда тот отказался, сам расположился в кресле, закинув ногу на ногу.
— Думаю, да. Он пытается бороться. Но свой выбор он сделал. А учитывая характер Юории — это дорога в один конец.
— Когда я нашел его по твоей просьбе, — задумчиво проговорил Келлфер, согревая янтарь в бокале, — я думал, ты возьмешь у него генетический материал и убьешь. Ты сделал из него постельную игрушку и раба для своей избалованной племянницы. Не слишком жестоко?
— Нет, — отрезал Даор. — Этот унылый щенок с глазами недоеной коровы был довольно безрассуден, как и все не понятые дети. Учитывая его кровь и способности, он мог стать серьезной проблемой, ты же это знаешь. Кроме того, он чуть не убил тебя, насколько я помню.
— Да, и это был бы довольно глупый конец, — усмехнулся Келлфер. — После смерти своей матери-простачки Вестер был как загнанный зверь. Был готов броситься на кого угодно. Мне просто не повезло оказаться рядом.
— Тебе повезло, — подхватил Даор, — что я оказался рядом.
— Так ты за меня отомстил? — спросил Келлфер весело.
— Считаешь, мало? — буднично поинтересовался Даор, делая большой восхитительно обжигающий глоток. — Я собираюсь забрать его у Юории — не заслужила. Думаю передать Олеару, но если хочешь, отдам тебе ненадолго.
— И что я буду с ним делать? — Келлфер развел руками. — Думаю, меня вырвет, если он полезет ко мне в штаны.
— Браслет не создает похоти или любви, — заметил Даор. — Он лишь усиливает имеющиеся чувства и приводит их к модальности подчинения. Вестер был в таком ужасе, когда ты нашел его, он даже не понял, что смог тебя ранить. Скорее всего, в твоем случае парень просто будет мочиться от страха, когда ты заходишь в комнату, и будет готов сам себе горло перерезать, лишь бы ты с ним чего не сделал.