Стальной донжон(СИ)

Тропф сидел и смотрел на него, даже не представляя каково это — отправлять других на смерть. Он бы пошёл сражаться сам, но смог бы отправить других вместо себя? Смог бы приказать атаковать стены Белой Крепости, зная, что все его солдаты погибнут? Ведь его отец, брат и другие из деревни…. Их просто отправили вперёд, словно на бойню. Парень закрыл глаза, чувствуя, как внутри всё сжимается.
— Скажи, — начал он, — а почему король Кронос напал на Белую Крепость?
— Лучше сначала ты скажи, что говорят об этом в Радасе, — хмуро ответил ему Вальгард, вытаскивая на свет штаны с бахромой, — сравним, чья правда лучше.
— Правда? — Тропф почесал голову, — думаю, правду нам никто не говорил. Все только твердили, что Кронос хочет захватить весь мир и начал он с нас. Что он убил короля Рифельва и захватил нашу столицу.
— Ясно, — кивнул ему ветеран, бережно разглаживая ткань, — а они не упоминали, что король Рифельв годами нападал на побережье Рэдгарта? Не говорили, что жители приморских деревень в ужасе вглядывались в туман, боясь увидеть среди торчащих в море скал оскаленные носовые фигуры Радасских кораблей? — руки его слегка задрожали, но он собрался и глубоко вдохнул, — ваш король ходил в набеги на наши поселения. Он не хотел союзов, войны или мира. Он просто грабил, как и все до него. Тогда наша страна была слабой и почти не могла ответить ему. Но потом король Кронос взял власть в свои руки.
— И он ударил в ответ? — настороженно спросил Тропф.
— Да, — Вальгард снова вздохнул, — ударил. Наши армии окружили Белую Крепость и взяли её штурмом. Мы сожгли корабли в порту, чтобы больше не видеть их у своих берегов. Тогда король Кронос поступил так, как ему казалось правильным, — ветеран опустил голову.
— Что он сделал? — парень внимательно уставился на своего собеседника.
— Он… — старик отрешённо покачал головой, — он решил, что этим всё закончится. Что север изменится, потеряв корабли и своего короля-разбойника. Что правители десятков ваших владений смогут договориться с друг другом и начать мирную жизнь. Он даже мечтал, что у нас будут союзники. И все наши войска вернулись домой…
— Что?! — выпалил Тропф, ошарашено уставившись на него, — но король Торальд звал нас на битву, чтобы снова отбить Белую Крепость! Там ведь был южанин, наместник Кроноса, которого тот посадил править всем севером! Неужели, ты хочешь сказать, — возмущённо начал он, забыв о приличиях, — что этого не было и мой отец погиб просто так?!
— О, парень, — покачал головой Вальгард, — наместник и все его воины были северянами. Они просто заключили с королём Кроносом мир, чтобы взять правление в свои руки. Будь моя память крепка, как в молодости, я бы даже сказал, из какого они были владения…
— Этого не может быть! — отчаянно прошептал несчастный.
— Но это так. Под Белой Крепостью жители Радаса воевали сами с собой, — протянул ветеран, с печалью глядя на него, — прости. Я не знал, что там погиб твой отец.
— И брат, — рассеяно пробормотал Тропф.
— Сожалею, — развёл руками старик, — но сейчас у нас мало времени. Давай лучше займёмся делом! — он похлопал парня по плечу, — тебе повезло, что мой сын был таким модником!
Он принялся разгребать всю ту кучу вещей, что набросал вокруг шкафа. Чего там только не было! Всякие расписные рубашки с оборками, штаны всех видов и стилей, куртки, кафтаны, туники. Ещё были перчатки, носки, шарфы и носовые платки, с покрытыми вышивкой краями. Из самого шкафа выглядывали шляпы, свешиваясь с верхней полки. Тоже самые разные.
Тропф никогда в жизни не видел столько одежды. Подобного не было ни у одной семьи в их деревне. Парень даже не мог понять, зачем вообще нужно хранить столько вещей? Неужели, чтобы надевать новый наряд каждый день?!
— Что смотришь? — хмуро глянул на него Вальгард, — лучше помоги мне выбрать что-нибудь для тебя! Всё-таки тебе это потом носить, — ворчливо пробормотал он.
— Я не знаю, — развёл руками парень, — мне и то, что сейчас на мне, кажется нарядным! Такой яркий зелёный цвет, — он оглядел свою рубаху, — и штаны вон какие!
 
— Ох, — покачал головой старик, — такое сейчас никто не носит!
— Почему? — изумлённо спросил Тропф.
— Что почему?
— Ну, почему не носят?
— Мода такая, — хмыкнул тот.
— Мода? — переспросил парень, — что-то я не понимаю.
— Ох, — старик прижал ладонь ко лбу, — понимаешь, у горожан есть традиции, что носить и когда, — пустился объяснять он, — каждый, кто хочет показать себя знающим модником, пытается следовать им.
— Вальгард! — рассмеялся его гость, — ты чего?! Я ведь северянин, к тому же из глухих мест! Зачем мне следовать вашим модам?
— Но тогда они подумают, что ты дикарь!
— Ха! Они так и это подумают! — прыснул тот, — знаешь, ты слишком заботишься об этих мелочах. Может быть, мне лучше вообще одеться в шкуры и меха?
— Эх, — горестно выдохнул старик, — поступай, как знаешь. Я лишь старался помочь тебе! — он принялся ворчливо сгружать одежду обратно в шкаф.
— Не обижайся! — рассмеялся Тропф, — лучше подумай, когда ваш король увидит меня в этой одежде, — он растянул рубаху, что была на нём, — разве он не скажет — это не северянин! Вы дурите меня! Где звериные шкуры и волосы, перепачканные в навозе и грязи?!
— А, — махнул на него Вальгард, поднимаясь на ноги, — король был на севере и знает, как выглядят северяне. Это другие, — он кивнул куда-то в сторону окон, — могут считать так. Всякие напыщенные глупцы, что считают себя умнее остальных, — он поднял штаны с пола и угрюмо глянул на своего гостя, — ты точно не будешь переодеваться?
— Нет, — качнул головой парень, — я не вижу в этом смысла. Лучше давай поедим, чтобы не идти к королю голодным!
Тропф сказал это и тут же замер. На него нашло какое-то веселье, отчего он немного забылся и снова превратился в беззаботного деревенского простофилю. Всё-таки тут он в чужом городе. А ветеран спас ему жизнь и дал кров. Слишком уж нагло было так командовать. Но старик не сказал ни слова об этом.
— Точно, — кивнул он, — надо перекусить, — и зашагал на кухню.
Там Вальгард разжёг огонь, заварил им чаю и поджарил несколько яиц на большой чугунной сковороде. Разрезав кусок хлеба, он пригласил парня к столу.
— Садись! — заявил хозяин дома, с кряхтением устраиваясь на табурете, — что-то ты приуныл? — вдруг спросил он, искоса поглядывая на своего гостя.
— Да, ничего, — отмахнулся тот, — просто мне неприятно, что я ничем не могу отплатить за добро.
— А, успеешь ещё, — поморщился старик, — выпадет шанс на твоём веку.
— Буду надеяться, — отозвался парень, ковыряя вилкой яичницу, — скажи, а эта мода…. В ваших деревнях тоже следуют ей?
— Везде по-разному. В местах, что ближе к столице — да. А на окраинах никто не думает о таком, — пожал плечами он, — я и сам-то раньше о таком не заботился. Это просто сын у меня за собой следил, а потом и я привык.
— А на севере носят всё, что можно носить, — усмехнулся Тропф, — Разве что на праздники надевают что-нибудь нарядное. Такое, чтобы цвета поярче. Но такую одежду беречь надо. В ней не поработаешь — сразу всё запачкаешь. Всюду земля, трава, грязь, — голос его становился всё тоскливее и тоскливее, — только пройдёшь по лугу, выгоняя скотину, а все штаны уже в пыльце. И запах стоит… — он набил полный рот и спешно начал жевать. Внутри у него что-то дрогнуло, когда ему вспомнились эти просторы и горы, что окружали долину. Наконец, он проглотил пищу и заметил, — у вас тут, в городе, таким проблем нет. Улицы все камнями уложены, даже луж нет. Можно сразу одевать всё самое красивое.
— Это дождей давно не было, — презрительно фыркнул Вальгард и тут же спросил, — а как тебе здесь? Нравится?
— Не знаю, — повёл плечами парень, — из всех красивых видов у вас только башня. Ни гор, ни рек.
— Река есть! — тут же ответил ему ветеран, — большая, широкая.
— Я видел её издалека, — кивнул его гость, — но что-то вода там мутная. Наши речки чистые, словно слезы гор.