Леди для короля (СИ)
Вернувшаяся с приглашением Клара сообщила мне, что Аделина предупредила церемониймейстера о замене, мне же на словах юная леди Фризголд передала, что у нее завалялась бутылочка белого «Криссе». Значит, как только она освободится, меня ждет допрос, возможно с пристрастием. Дель не из тех людей, которые задают неудобные вопросы, но сейчас, видимо, мое поведение показалось ей подозрительным.
За все время нашего знакомства Дель не могла не заметить, что общение с королевской семьей я стараюсь свести к минимуму. Напроситься на малый обед… Вероятно, она сломала голову, пытаясь понять, что же мне там понадобилось. Очень надеюсь, что к моменту нашей встречи я уже точно буду знать, что и кому безопасно говорить.
За столом я оказалась напротив леди Имоджин. К статс-даме я испытывала некоторую симпатию. Подруга ее величества, тридцать лет назад она прибыла вместе с ней в свите будущей супруги короля Гевина. Леди Имоджин производила впечатление красивой, умной и острой на язык особы. Замуж она так и не вышла, но слухи о ее любовниках будоражили свет. И если хотя бы часть из них была правдива, то надо сказать, вкус на мужчин у нее был отменный. Говорят, что именно ради нее королева отменила моду на парики. Это ли не настоящая женская дружба?
Моим кавалером по левую руку был граф Вестор, папин знакомец. Он был галантен и неназойлив, это большее, на что я могла рассчитывать. И при других обстоятельствах я была бы довольна, но не сегодня, поскольку устроили меня довольно далеко от Эдуарда. Мое непростое дело еще более осложнилось.
Его величество, как и полагалось, восседал во главе стола, компанию ему составила вдовствующая королева. По правую руку от нее сидели принцессы-близняшки Дивона и Гвендолен, разбавленные принцем Эдгаром. По левую руку его величества расположились министр финансов Сомсэт, леди Фамора — фрейлина ее величества и подруга Гиневры, министр сельского хозяйства Плангет. Фаренджера за столом не было, и хотя я вовсе не желала с ним встречаться, тем не менее меня это начинало беспокоить. Обычно я не знала куда деться от него, настолько он был вездесущ.
От Эдгара мне досталась теплая одобрительная улыбка, принц отсалютовал мне бокалом, и это придало мне немного решимости. И отчего-то привлекло внимание ее величества. Лицо ее не выразило ни удовольствия, ни недовольства, и мне сложно представить, какие я могла вызвать эмоции у королевы.
Конфликтов с ее величеством у меня не было, и я понадеялась, что это просто внимание ко всему, что касается ее младшего сына, которого не было столь долго. С определенных пор внимание со стороны монаршей семьи не казалось мне удачной идеей. Сегодняшний день был, конечно, исключением, однако план был привлечь Эдуарда, и не более.
Эдуард же был увлечен беседой с Сомсетом, начатой, вероятно, еще на совете. Усаживаясь за стол, он обвел глазами присутствующих и меня не просто проигнорировал, его величество действительно меня не заметил. Он спорил с Сомсетом, ухаживал за матерью и, нет-нет да и поглядывал в глубокое декольте леди Фаморы.
Сидеть, уставившись на короля, не стоило. Это нарушало протокол и было совершенно неприличным, тем более для юной и незамужней меня: окружающими это могло быть превратно истолковано. От приличных домов мне, конечно, не откажут. Современные нравы позволяли девицам иметь романы до свадьбы, и невинность хранить давно уже никто не заставлял, но соблюдать приличия мы были обязаны. Стать причиной пересудов все же неприятно. Дель сказала бы, что особенно неприятно, если это незаслуженно.
Пришлось отвести глаза и наткнуться на другой взгляд, не менее пристальный. Леди Имоджин внимательно следила за моим интересом к его величеству. Что уж она себе подумала, не знаю, но очень радовало, что она не была сплетницей. Как бы то ни было, но я должна не только придумать, как привлечь внимание Эдуарда, но и донести до него необходимость встречи тет-а-тет. Репутацией можно и рискнуть, но оказаться сейчас в центре внимания было бы неразумно. Я решительно не представляла, что предпринять. И на что рассчитывала Алисия? Ума не приложу.
Блюда уже сменили несколько раз, а я все никак не могла решиться хоть на что-нибудь. Но тут Эдгар склонился к Гвендолен, указав на один из десертов.
— Леди Бранхерст, — обратилась она ко мне. — Попробуйте, этот грушевый штрудель. Мне любопытно услышать, как он вам. Я слышала, ваше графство знаменито самыми вкусными грушами в королевстве.
Кажется, сами того не подозревая Эдгар и Гвендолен протянули мне руку помощи. У меня появился шанс, призрачный, но все же.
— Да, ваше высочество, вы совершенно правы. Мы экспортируем наши груши в несколько государств, — если удастся повернуть разговор в нужное русло, я по крайней мере смогу попытаться подать условный знак.
Милая Гвендолен словно услышала мои мольбы:
— Эти нам привезли в дар, скажите, так ли они хороши?
— Великолепные груши, почти не уступают нашим, — не грех согласиться: посол Асвебании, откуда прибыли груши, сидел недалеко и прислушивался к нашей беседе. Ссориться с южанами из-за мелочей было бы глупо. К тому же груши действительно недурны.
— И как вам штрудель? Стоит ли он того, чтобы рискнуть фигурой? — Гвендолен, разумеется, лукавила, ей нечего было опасаться, но ее светская болтовня была мне на руку. Благодаря этому сейчас я пойду ва-банк.
— О! Нам, девушкам, просто необходимо быть смелыми в такой сложной ситуации. Вот я бы с большим удовольствием попробовала пирог из слив Фризголд.
Я произнесла это достаточно громко. Даже чуть громче, чем это было прилично, но его величество был по-прежнему занят разговором с министром и на меня не обратил никакого внимания. По-моему, он меня вовсе не услышал, в отличие от ее величества Эслинн. Ее взгляд был настолько пронизывающим, что мне на минуту показалось, что сейчас меня выставят из-за стола как невоспитанную пансионерку.
Она же не может знать? Откуда бы? Это был наш пароль с Эдуардом, когда мне было тринадцать. У меня аллергия на сливы. Впрочем, я не уверена даже в том, что тот, кому предназначались эти слова, помнит об этом.
— Очень жаль, что сливы редко подают на общий стол, — вдруг поддержала разговор Дивона, — его величество их отчего-то совсем не ест.
Это был провал. Меня не заметили, не узнали и не услышали. В этот момент Эдуард, не отвлекаясь от министра, видимо, уловив последнюю фразу сестры, отозвался:
— Дивона, никто не мешает тебе есть сливы, нет такого указа в королевстве. Думаю, они непременно есть во дворце, но избавь меня, я их есть не стану.
Сердце мое забилось где-то в горле, может, он все-таки услышал меня? Как понять?
Леди Имоджин совершенно неподобающе хмыкнула и довольно тихо поделилась со мной:
— У его величества психологическая травма. Из-за одного случая в юности сливы он теперь совершенно не жалует. Говорят, это стало делом чести главного королевского повара — угодить сливовым блюдом своему королю.
Мне десерт чуть поперек горла не встал. Однако разговор леди Имоджин не продолжила, ее внимание привлекла королева, и статс-дама мгновенно потеряла ко мне интерес.
Обед подошел к концу, Эдуард уже собрался покинуть столовую, за ним гуськом потянулись министры, устремились просители, в дверях показался секретарь его величества Крайст. А я так и не поняла, что же мне делать.
Глава 7
Все еще не определившись с линией поведения, к вечеру я была на грани нервного срыва. Мне мерещились поочередно заговорщики, палачи, старый король и Фаренджер. Я уже перемерила все рабочие образы, доступные мне здесь во дворце: от скромной девицы из пансиона до сорванца-подруги детства, от роковой соблазнительницы до помощницы главы Тайной канцелярии. Не иначе как от дурной головы покосилась на карнавальный кринолин.
Все осложнялось тем, что я, как и все прочие придворные, понятия не имела о скрытом даре короля. Вполне может статься, что он умеет распознавать ложь. Такое уже случалось в истории королевской семьи. Надо сказать, тогда ряды приближенных редели день ото дня. Вполне могло передаться через несколько поколений. Нет, лгать я Эдуарду не собиралась, но и всю правду ему тоже знать ни к чему. Не все, произошедшее прошлой ночью, имеет к нему отношение.