Двойня для решалы (СИ)

Но я ведь вижу, что это не так!
Ну не такая Сашка! Если бы она не хотела, чтобы я ее трогал, она бы когтями, зубами бы рвалась! Она бы билась со мной не на жизнь, а на смерть! Да, конечно, я сильнее, если бы я захотел, я бы ее сломал, но она бы не получила удовольствия! Ни хрена бы она не была такой мокрой и готовой, если бы не хотела сейчас меня. Именно меня!
Поэтому и было в ее глазах это выражение отчаяния!
Ни ненависти, ни отвращения – именно отчаяния. От того, что она, её тело, её сердце до сих пор отзывается на мои прикосновения. На мои ласки.
Она отвечает мне не потому, что я принуждаю. А потому, что не может не отвечать.
И что нам с этим делать?
Телефон вибрирует. Приходит сообщение от Дорофеева. Интересно.
У него появилась какая-то информация. Насчет котёны. Любопытно. А Стрелец пока молчит.
Ну что ж…
Дверь в примерочную открывается.
Поднимаю взгляд и челюсть падает.
Зачем я просил ее примерить именно белое? Она как невеста. Такая чистая, невинная, но при этом такая желанная. Не смотрит на меня, стоит, глаза опустив.
Чёрт. Она идеальная, моя…
Встаю, делаю шаг к ней, и тут же взгляд – как выстрел.
- Не подходи. Не трогай меня, Никита!
- Саш…
- Нет. Не надо. Хватит! Ты уже достаточно поиграл со мной.
Достаточно? Она серьезно? Да будь моя воля… ешки-матрешки, я бы… я бы забрал ее себе, я бы неделю ее не выпускал из спальни! Я бы…
- Тебе нравится меня унижать, оскорблять, мучить… Ты считаешь, что я заслужила. А ты не думал, что скажут твои дети, когда узнают о том, что ты издевался над их матерью? Думаешь, им это понравится?
- Саша… - она вступает на опасную дорогу.
- Ты можешь, конечно, купить их подарками, игрушками, развлечениями, новыми платьями…
Чёрт, вот это она зря сказала.
- Ботиночками еще, Саш. Ботиночки у них стоптанные.
Вижу, как она вспыхивает, и выражение растерянности на лице сменяется гневом. Как львица будет за своих детей драться – это я уже понял!
- Что? Что ты сказал? Стоптанные ботиночки? Они новые, Никит! Я их месяц назад купила! Просто это дети! Они такие! Милуся аккуратная, а вот Алинка – нет, она может в первый же день новое платье порвать, потому что в кустах была кошка, которую ей непременно надо! А обувь – это вообще боль. Она же встает у бордюра, в садике, и начинает носиком ботиночка долбить – ей так нравится! А краска с обуви сейчас быстро слезает, даже с самой качественной. И да, у меня нет возможности им ботинки по пять, десять тысяч покупать! А иногда я беру ношеное, то, что знакомые отдают. Не поверишь, так многие делают!
- То есть, мои дети в обносках ходят?
- Нет, Никита! Это мои дети ходят в обносках. Понял? – не говорит, словно выплевывает слова, презрением поливает. - У тебя вообще никаких детей пока нет! Будут, когда твоя белобрысая мымра тебе родит. Ясно? И платье свое забирай, не надо!
Смотрю, как она заходит в примерочную, не закрыв дверь, начинает расстёгивать молнию, сдирать с рукава. А сама ругает меня, выражения не выбирая.
Чёрт, опять я облажался. Хотел же, чтобы все было спокойно!
Хотя нет, нет, Лавр! Ты ее сюда притащил, в этот магазин дорогущий, чтобы унизить в очередной раз! Чтобы дать ей понять, что ты ей можешь тут шмотку купить, а ее муж – нет! Что ты весь из себя такой крутой мачо, богатенький, а она тебя на какого-то нищеброда променяла…
Вот этого ты хотел.
Сам себя ненавижу в этот момент. И что делать – не знаю.
И хочется поговорить с ней нормально, прощения попросить сам не знаю за что. А с другой стороны – гложет обида, злость.
На то, что не мне поверила тогда, а тем, кто про меня наговорил всякого.
- Александра, успокойся. Хватит. Характер будешь мужу показывать. Завтра на корпоративе чтобы в этом платье была, ясно? И условия мои ты хорошо помнишь. Переспишь со мной – я в твою жизнь лезть не буду. Материально помогу, если надо. Но влезать в семью не стану.
- То есть… получается, девочки тебе не нужны, да? Ты с ними так, поиграл как с котятами и выбросил?
Стоит в одном белье, и смотрит с презрением, как королева, блин, английская.
 
Снова шагаю к ней, закрываю дверь. Она руками себя обнимает, от меня закрывая, только это бесполезно – все равно я все вижу, и чувствую. Чувствую, как жар от неё идет, и до сих пор запах возбуждения в воздухе.
Но трогать ее я сейчас не буду. Постараюсь не трогать.
- Одевайся, Саш. Пойдем. Девчонки еще хотели пирожных.
- Сладкое им вредно. Обед скоро.
- Значит, накормлю вас обедом. Потом пирожные. Потом домой отвезу.
- Всё уже решил, да?
- Да. Я же решала, забыла?
- Решала… Да. Только, почему-то решаешь чужие проблемы, а мне только создаешь. Я не возьму платье, Никит. Оно очень дорогое, денег таких у меня нет. Что я мужу скажу, где взяла? Белье… тоже кому-нибудь подари, или выброси, раз его нельзя не купить. Туфли тоже… колодка не удобная, жмут. За такие-то деньжищи… Так что… Прости, решала. Решай в другом месте.
- Саш, смотрю, ты больно смелая, да? Еще раз говорю – платье возьмешь и наденешь завтра. И белье. И туфли. Если не наденешь – пеняй на себя. Все равно узнаю, что по-своему поступила. Тогда действительно, не решу твои проблемы, а новых добавлю.
- Сволочь ты, Лавров.
- Да. Я такой. Извини. Учителя по жизни были хорошие. Выходи, я жду.
Сам покидаю примерочную, злой как чёрт.
Не знаю, что на меня нашло. Не хотел ведь ругаться, грубить не собирался. Думал, все пройдет спокойно. Особенно после того, как она таяла в моих руках, содрогаясь от удовольствия.
Но, видимо, с котёной это не работает. Нам с ней обязательно надо сцепиться, поругаться. По-другому пока никак.
Но это только пока.
Посмотрим, что она запоет завтра, на корпоративе. Когда поймет, что я реально могу и ей и её супругу жизнь испортить.
Надеюсь, она пока не поняла, кто именно устраивает этот корпоратив?
Думаю, хороший будет сюрприз.
  
Глава 30
 
Рассеянно перебираю вилкой в салате. Ресторан дорогой – наверное, чтобы заплатить за то, что заказали дочки, придётся отдать всё, что дал мне сегодня Андрей…
- Ну как вам развлечения? – Никита не спускает глаз с близняшек, которые с удовольствием уплетают блюда из «детского меню» ресторана. Кажется, они заказали почти всё, что там было! Я пыталась их урезонить, но Никита, наоборот, подначивал и предлагал всё новые и новые угощения…
В итоге трое против одного – шансы на победу были неравны.
Мне пришлось сцепить зубы и сидеть молча. Себе я вообще ничего заказывать не стала, но Никита сделал это вместо меня. Салат с морепродуктами… Неужели он до сих пор помнит, что я их люблю?
- О, нам очень понравилось! – Мила откидывается на спинку кресла и мечтательно закатывает глаза. – Давай туда вернёмся после обеда?
- Давай! – тут же соглашается бывший.
- Нет! – резко отвечаю я, и вся компания устремляет на меня недовольные взгляды.
Быстро же он их на свою сторону переманил!
- Ну ма-а-ам! – канючит Алина. – Ну пожа-а-алуйста!
- Нет, нам пора домой, - смотрю на часы я. – Дома ещё куча дел! И у вас в шесть часов танцы, забыли?
- Так вы танцами занимаетесь? – после нашей ссоры Никита обращается исключительно к девочкам. Меня игнорирует. Так и лучше, наверное…
- Да! – Мила отставляет недоеденную тарелку и берёт следующее угощение.
Недовольно вздыхаю. Меня с детства приучили, что к еде нужно относиться с уважением… Я старалась привить это и дочерям, но Никита своим баловством перечёркивает все мои старания! Словно нарочно!
- Скоро у нас выступление! – Алина уже доела и теперь переходит к десерту. Точнее, десертам. Во множественном числе. Потому что перед ней стоит целых четыре тарелки с лакомствами.
- Ты придёшь? – с надеждой спрашивает Мила.
Она так странно смотрит на Никиту… с такой неподдельной симпатией, что мне становится не по себе. Несмотря на мои старания, с Андреем девочки так и не стали по-настоящему близки. Я не требовала от него многого… и в результате, за последний год, они очень сильно отдалились.