Двойня для решалы (СИ)

- Не жамужем, замужем! Вот! – лисичка Мила поправляет сестренку и так же строго смотрит на меня.
- Понял я, понял. Жамужем, замужем. Но я же не к ней пришел, а к вам, правильно? Давайте-ка, открывайте подарки. Скажете, понравилось или нет.
- Понравилось. Нельзя говорить не понравилось, это неже… неве.. желе..
- Невежелево! – изрекает лиса.
- Невежливо. Да. На самом деле. Но… мне нужно знать, нравится или нет, тогда я в следующий раз принесу то, что вам понравится.
- Следующего раза не будет! – голос у котёны дрожит, вижу, что она вся красная от гнева. – И эти подарки тоже забирайте. И если вы не хотите, чтобы у администрации сада были проблемы, вы сюда больше не придете!
Медленно поднимаюсь, чувствую, как желваки играют, скулы сжимаю.
- Мама! Там… там котики! И лего с феями! Мама!
- Быстро одеваться, нас папа в машине ждет! – говорит строго, и смотрит на девчонок так… что они сразу понимают, лучше не шутить.
И я тоже понимаю, что со мной шутить не надо!
Если до этого момента еще были сомнения, то…
Резко хватаю Сашку за локоть, вытаскиваю в коридор, там вижу дверь, не раздумывая открываю – кладовка! Повезло!
Заталкиваю ее туда, захожу сам, дверь закрываю.
- Ты что творишь, Лавров, ты в своем уме? – шипит на меня испуганно.
- Это ты что творишь, Иванова, или как там тебя? Ты… совсем рамсы попутала? Берегов не видишь? – рычу я в ответ.
- Это ты берегов не видишь! Может мне сразу в полицию заявить? – кто-то минуту назад вот так же грозил мне пальчиком как она сейчас. - Ты по какому праву пристаешь к моим детям?
- По праву рождения! Просто потому, что это и мои дети тоже!
- Они не твои! – в глазах пылает огонь инквизиции. Эх, котёна, эту бы энергию, да в мирных целях!
Прижимаю ее к стене, хватаю за подбородок.
- Я предложил тебе сделку! Соглашайся, если хочешь, чтобы я оставил вас в покое!
- Согласиться на что, стать твоей…- губы дрожат, выговорить дурное словно не может, - подстилкой?
- Ой, брось, котёна, раньше же тебе нравилось? Помнишь, как текла?
Не знаю, что на меня находит, но я рывком задираю ей юбку, пробираясь пальцами к самому сокровенному. Она тихо ахает, начиная биться в моих крепких руках. Держу крепко, глажу по нежной поверхности.
- Не надо, Никита, что ты творишь? – глаза блестят, но… меня не обмануть, и она сама это понимает.
Прижимаюсь, большим пальцем оттягиваю нижнюю губу, а потом набрасываюсь с поцелуем, диким, первобытным, жарким.
А она… Отвечает! С таким же напором. Словно голодала несколько лет и вот получила порцию пищи.
- Саша… Сашенька…
- Никита, пожалуйста, пусти! Там дети, там … меня муж ждет… Прошу…
- Хочешь ведь меня, чувствую, я прекрасно это чувствую! Мое предложение в силе. Пока. Хочешь жить спокойно – плати по счетам!
Стоим, смотрим друг на друга как борцы на ринге.
И вдруг.
- Ма! Мам, ты где?
- Мамуль! Мы готовы, ты где?
Сашка смотрит испуганно, вытаскиваю руку из сладкого местечка, смотрю на неё.
- Не открывай, они спустятся вниз! А потом мы выйдем!
Да? Как бы не так! Ухмыляюсь и открываю дверь кладовки в котором прячу похищенную маму своих детей.
  
Глава 24
 
Я чуть ли не выпрыгиваю из тёмной душной каморки, а моё сердце, в свою очередь, чуть не выпрыгивает из моей груди.
Щёки горят адским пламенем! Я резко одёргиваю юбку и щурю глаза, заново привыкая к солнечному свету.
- Мамулечка, - Алина бросается ко мне. - Вот ты где!
Я растерянно хватаю дочку в объятия.
Мила всё ещё стоит на месте и хитро смотрит то на меня, то на Никиту, которому, всё ни по чём! То, что меня повергает в шок - с него как с гуся вода!
- Ты что, ковдун? - воинственно спрашивает Милаша, упирая руки в боки. - Я тебе не разрешаю маму похищать!
- Да я и не собираюсь никого похищать, - усмехается Никита, продолжая жадно меня разглядывать. Мне так и хочется шикнуть на него! Ну неприлично же так смотреть! Тем более, в детском саду!
Но как только встречаюсь с ним взглядом, низ живота томно тянет, словно там батончик баунти - райское наслаждение расплавился...
 
Я-то знаю, как этот мужчина умеет превращать ад в рай, и наоборот…
- Жду, - продолжает Лавр. - Когда ваша мамочка сама ко мне придёт.
- Зачем? - недоумевает Алина.
- Всё просто, Пинки, - подмигивает ей подлец. - У меня для неё, как и для вас, есть подарочек. Хочу, чтобы она пришла и взяла его в свои руки.
- Мам, давай, бери. У него всегда подарки классные, - со знанием дела советует Мила.
- Упрямая у вас мамуля, - Лавров снова многозначительно усмехается. - Так и напрашивается на ремень.
- Физические наказания - это непедигигенично! - с не по годам мудрым видом изрекает Алина. - Так бабушка всегда говорит.
- Чего? - хмурится Мила. - непеди-чего?
- Не-пер-да-го-гич-но! - по слогам выдаёт Алина.
Никита еле сдерживает смех...
Вообще, жёсткое выражение на его лице сменяется нежным и мечтательным, когда он смотрит на дочерей.
- Всё-всё! - торопливо разворачиваю к выходу девочек я. - Нам пора.
Малышки, как на зло, уходить не спешат. Подбегают к Лавру и обнимают его за ноги...
Чёрт возьми! И когда они успели так к нему привязаться?
- Девочки! - стараюсь, чтобы мой голос звучал твёрдо. - Идёмте!
Бывший испепеляет меня взглядом.
Вижу, как его губы шепчут «один день», и мужчина показывает мне указательный палец.
Вспыхиваю и резко вылетаю из дверей вслед за своими неугомонными ураганами.
Мы выходим во двор, и я нагоняю непосед. Отзываю их в сторонку и снова прошу сохранить в секрете эту встречу...
Алинка в который раз поражает меня мудростью.
- Да, мамочка, когда Пашка мне куличи лепил, я Серёжке не рассказала об этом. Вот и папе знать не надо, что этот дядя в тебя влюбился.
Я почти лишаюсь дара речи...
Влюбился, надо же…Если бы так!
Хотя… нет, я бы не хотела, наверное. И вообще…
Боже... как же отвратительно, что мои малышки оказались втянуты в совсем недетские проблемы!
Когда мы садимся в машину, Андрей недовольно бурчит, что уже нас заждался... Но мы втроём молчим, будто в рот воды набрали.
Вся эта ситуация жжёт меня изнутри.
Невыносимо скрывать такое от мужа!
Весь вечер я чувствую себя не в своей тарелке, и когда, наконец, девчонки засыпают, я решаю закинуть Андрею удочку.
Сажусь рядом с ним на диван и вздыхаю:
- Я вот последние пару дней всё думаю... Что, если мой бывший объявится?
Дрожь проходит по телу. Внимательно слежу за реакцией Андрея.
- Какой еще бывший? – удивленно спрашивает муж.
- Лавр… Лавров, Никита, отец девочек, другого у меня не было.
Муж замирает, ухмыляется, потом смотрит спокойно, как ни в чем не бывало.
- Да он же в тюряге сидит, Сань, разве нет?
Что?
- Почему ты думаешь, что он сидит? - взволнованно спрашиваю я.
- Ну ты же сама, вроде, рассказывала, что он бандюган... Что, вроде, убил кого-то, или типа того? Еще же… дружки его тебя тогда прессовали, я помог, разве нет?
-Да. – сглатываю, горечь во рту…
- Ну вот. Значит, сидит. Уверен, что так быстро бы его не выпустили, если, конечно, он не дал кому на лапу.
Хмурюсь... пытаюсь вспомнить, что именно я рассказывала Андрею про Никиту. Почему-то мне кажется, что разговора про убийство не было... Может быть, Андрей сам справки навёл? Почему он так уверен, что Лавров сидит в тюрьме?
- Ну даже если уже откинулся, то что в этом страшного? - Андрей внезапно обнимает меня за плечи и притягивает ближе. - Ты ему ничего не должна, Сашка!
- А как же дети?... - тихо шепчу я
- А что дети? Дети - твои! Ты - мать! Никто никуда их не заберёт.
Да, дети на самом деле мои. Только мои. Когда я их родила то еще не была официально женой Андрея и не вписывала его в свидетельство о рождении. Это он так решил, сказал, что тогда я смогу получить какие-то льготы.