Rain. На страницах моего сердца (СИ)

– Если дома не спится, то моя кровать в твоём распоряжении. Кажется, там у тебя сон куда крепче, – усмехнулась Маргарита.
– Я подумаю над этим, – отшутился Егор, и обошёл машину, выбирая переднее пассажирское место. К сожалению, сейчас за руль ему не сесть. Рука ныла, напоминая о том, что недавно произошло на кухне. – Сегодня ты мой личный водитель.
– Да, мой господин, – склонила голову Маргарита, затем устраиваясь рядом с Егором. – Куда прикажите?
– Давай ненадолго заедем к торговому центру.
Она удивлённо повернула к нему голову, справедливо ожидая, что велел бы ехать к университету.
– Там есть мастерская. Мне нужно отдать в ремонт телефон.
– Когда он успел сломаться? – Маргарита завела двигатель, выводя машину со стоянки. – Я же недавно звонила тебе.
– Вчера нашёл свой старый телефон, – произнося это, Егор наблюдал за менявшимся выражением её лица. – Я считал, что давно выбросили. Мать сказала, что он разбился, когда случилась… авария. Но сестра всё это время хранила телефон в своих старых игрушках. Он не включается, и экран треснут. Но хочу попытать удачу и отдать в мастерскую. Вдруг смогут оживить?
– Что ты надеешься там найти?
В светлых глазах на мгновение отразился вовсе не испуг или сожаление, а неожиданная боль вперемешку с обречённостью. Буквально на миг, сменяясь невозмутимостью, когда Маргарита отвернулась, следя за дорогой.
Что надеялся найти? Их совместную переписку. Фотографии. Всё то, что помогло бы вспомнить больше. Вспомнить полностью. «Если ты так отчаянно скрываешь правду от меня, то что остаётся? Искать её самому…»
– Я всего лишь хочу вспомнить.
– Разве это не причинит лишнюю боль? Ведь тогда ты вспомнишь, как попал… в ту аварию. Придётся снова всё пережить. Тебя это не пугает?
– Поверь, гораздо отвратительней, когда всё это выливается в ночные кошмары.
– Тебя мучают кошмары? Ты поэтому не можешь нормально спать? Я не знала об этом. Как давно?
– Периодически… Знаешь, мне все мне говорят то же самое. Что лучше не вспоминать, что это расстроит. Что я веду себя как одержимый этой идеей. Ты тоже так считаешь?
– Нет. Я поступила бы так же.
– Это ведь моя жизнь.
– Верно.
– Моё право всё знать.
– И это верно…
– Может я и правда стал одержимый. Но только оттого, что мне не даёт покоя чувство, будто забыл что-то важное. Кого-то важного. Это давит на меня. Понимаешь? Но в последнее время память стала возвращаться. По капле. Какими-то странными урывками. Я совсем запутался в них. Иногда мне кажется, что это какой-то сон или галлюцинация… Наверно прозвучит совсем странно, но дома я ни с кем не могу обсудить это. Нелепо, да?
– Отнюдь. Я тебя прекрасно понимаю. Я тоже никогда не могла обсуждать что-либо со своей семьёй. Но мне посчастливилось встретить Николая. У него нет выбора… Приходится терпеть и слушать меня, – Маргарита усмехнулась и вздохнула.
– Может, будешь одалживать его мне по необходимости? – Егор смог улыбнуться в ответ. – Главное, чтоб не вздумал ещё раз приготовить чай.
– Договорились.
– Я надеюсь, что на телефоне могло что-то сохраниться. Есть шанс, что это поможет мне вспомнить.
– Возможно… – сдержанно проговорила Маргарита, останавливая машину у торгового центра. – Ты сказал, что стал вспоминать какие-то эпизоды.
– Мне сложно это объяснить. Я сам не могу толком понять. Иногда мне кажется, что в голове стоит какая-то программа. И стоит зацепиться хоть за что-то, подойти ближе, узнать, как она всеми силами пытается заблокировать это. Удалить. Поэтому каждый раз я начинаю искать всему какое-то удобное объяснение. Я веду себя нелогично, неадекватно, но ничего не могу поделать с этим. Я будто не управляю собой. Не понимаю, в чём может крыться причина.
– Не стоит ругать себя зазря. Это может быть простым эффектом самозащиты. Он может срабатывать, когда человек пережил сильное потрясение. Когда сильно пострадал. Нет ничего удивительного в том, что сознание пытается блокировать то, что пугает или вызывает сильное волнение.
– Возможно, ты права. Но порой я всё же думаю, что права моя мать и я просто псих.
 
– Что ты имеешь в виду? – взгляд Маргариты потемнел, а руки крепче сжали руль.
– Я довёл свою мать до того, что сегодня от меня снова потребовали продолжить визиты к психологу.
– Чем ты мог довести её? Ты можешь сказать мне?
Казалось, некая тёмная материя заполняла пространство вокруг них, придавая Марго демонический облик. В глазах не осталось небесного оттенка, лишь холодное серебро. Как бы ни сдерживалась, но не смогла скрыть охватившего её непонятного настроения.
Лучше бы вообще не начинал этот разговор… Егор не понимал, почему так разоткровенничался сегодня. Наверное от того, что у самого в душе уже всё плескалось через карай. Но что происходило с Маргаритой? Упоминание матери вызвало такую реакцию? Или то, что «единорог» оказался чокнутым?
– Почему твоя мать заговорила об этом именно сейчас? – всё хмурилась она. – Что-то случилось?
Егор протянул здоровую руку и пальцем попытался разгладить морщинку на лбу Маргариты.
– Ты уже жалеешь, что связалась со мной?
Он усмехнулся, но она снова нахмурилась, не поддаваясь на ласку.
– Прекрати. И объяснись. Я хочу понять, что происходит.
– Мать ненавидит, когда я начинаю расспрашивать о событиях того года. Я знал это, но всё равно не удержался. Мы опять поругались. Я сам виноват. Должен был думать о последствиях. Это всегда было условием. Я точно эгоист…
– О чём ты?
Маргарита отстегнула свой ремень безопасности и повернулась к Егору. Что ещё было в голове у этой чёртовой женщины? Испугалась, что сын начал вспоминать и решила затравить его пилюлями и визитами к докторам–психам? Даже вспомни Егор всё, он не знал самого главного. Того, что так пугало эту ведьму!
– В нашей семье всё не так просто. Скажем так, у матери из-за работы нет возможности заниматься Леной. Поэтому она планировала отправить сестру в школу-пансион. Но Лена тогда была очень болезненной. Я боялся, что может стать хуже, если будет не дома. Я пообещал матери, что справлюсь, и смогу позаботиться о сестре. Но о чём я думал? Только о себе… Мы повздорили, и мать снова заговорила о том, что хочет отослать её. Она сказала, что я не способен отвечать за этого ребёнка. Я действительно ни на что не гожусь в последнее время. И сегодня мне поставили условие. Я должен вернуться к сеансам у этого Шмигельского. Тогда она подумает о том, чтоб оставить мне Лену. Я подвёл сестру. Поэтому придётся принять её требования. Ладно. Всё решаемо…
Егор улыбнулся, чувствуя неловкость от того, что пришлось делиться своими проблемами. У Маргариты хватало своих.
– Уверен, что она сказала это сгоряча и уже забыла. Поэтому не заморачивайся. Я зайду в мастерскую. Постараюсь побыстрее.
Забываясь, Егор потянулся раненой рукой к дверной ручке. При этих действиях рукав толстовки натянулся, больше не скрывая повязку.
– Что с твоей рукой? – встревоженный голос Маргариты вынудил притормозить.
– Выгуливал кота и случайно поскользнулся, – передразнил он ранее сказанное ею.
– Не смешно.
Его запястье было перехвачено и сжато бережно, но, не давая возможности освободить руку. Маргарита развернула её ладонью к себе, глядя на повязку, где предательски проступила кровь. Её лицо мрачнело, как и небо над городом. Кажется, сегодня снова стоило ждать дождь…
– Как это произошло? – её тон предупреждал о том, что в этот раз лучше не шутить. Порой эта девушка действительно пугала…
– Я разбил стакан и неосторожно собрал осколки. Это просто царапина. Она не стоит твоего внимания. Мы опоздаем, если и дальше будем так сидеть. Я скоро вернусь.
 
Егор высвободил руку и открыл дверцу. Пройдя к входу в торговый центр, он скрылся за автоматическими дверьми. Маргарита какое-то время смотрела ему вслед, потом опустила руки на руль и устроила на них тяжёлую от тревоживших мыслей голову.