Жребий-1 (СИ)

Перевода не потребовалось.
Фыркнув, Проворный выбросил вперед свободную от копья лапу, растопырил пальцы с выпущенными Атрибут-когтями и коротко чиркнул ими по воздуху, словно пытаясь пустить кровь невидимому врагу. Воздух засветился, а сам шерхан исчез. Так вот как выглядит осознанный выбор точки перехода, когда не пускаешь его на самотек. Это явно какая-то грань Аспекта Шоколадки. 
Раздумывать мне не дали. Говорящая мигом оказалась сзади и с неожиданной силой пихнула в спину обеими руками, практически швырнув вперед. 
  
Глава 16
 
Новая локация встретила нас вдруг наступившей зимой.
Яркая белизна заснеженной равнины с непривычки до слез резанула по глазам, мир превратился в выцветший негатив. Из-под ног с возмущенным стрекотом брызнула стайка в несколько десятков существ, спеша убраться с дороги — что-то непонятное и неприятное на вид, с кучей покрытых шерстью сегментов и торчащих во все стороны лапок. То ли крупные насекомые, то ли животные размером с мышь. Такие же белые, как и снег.
Я резко обернулся к Говорящей, появившейся из подсвеченной за спиной пустоты, пальцы скользнули в карман куртки, жестко обхватывая рукоять пугача.
— Какого черта ты…
— При активированном переходе нельзя медлить, — шерханка примирительно улыбнулась, блеснув зубами, — пришлось поторопить.
Вот как ей так удается — успокаивать одной вроде бы нейтральной по содержанию фразой? Идея хвататься за травмат сразу показалась дурацкой, а вызванный резким толчком в спину приступ недоверия — нелепым. Впрочем, я уже понял, что дело вовсе не в словах, а в природе ее Аспекта. Опасная способность — притуплять бдительность, снижать критичность оценки поступков.
— Нужно предупреждать, — проворчал я, поневоле остывая, но не упуская из памяти, что мои эмоции — предмет манипуляций, пусть пока и безобидных.
— Ушпахойша, — презрительно фыркнул Проворный, похлопывая по свободной ладони копьем. — Шлапак…
— На бегу учился? — я усмехнулся, не сразу поняв, что он мне советует “успокоиться”. И этого на инъяз прорвало. — Мяукай лучше на своем. Мне все равно будет непонятно, зато тебе хотя бы мучиться не придется.
Кошак зло оскалился, веселиться ему сразу расхотелось. Не только ты умеешь язвить, мохнатый, это обоюдная игра. Впрочем, судя по всему, Проворный — бесхитростное существо, раз его так легко срезать одной фразой и не получить ответку. Такому куда проще орудовать когтями в бою, чем языком в разговоре.
— Здесь что-то не так, — отвлекая нас от угасшей перепалки, Верный пнул лапой снег и взметнул в воздух россыпь белой крупы. Затем присел на корточки, зачерпнул пальцами. — Это не снег. Просто почва.
— То-то холода не чувствуется, — я тоже присел, опустил пятерню на почву. Удивительно, по структуре и виду — снег. Даже на ощупь — будто снежинки проминаются под ладонью. Но не тает, не морозит. — Говорящая, так где обещанная вода?
— Смотрите, — шерханка подняла лапку, привлекая общее внимание. — Эта мелочь не успокаивается. Страхуемся!
Все трое шерханов без лишних разговоров открыли переходы в свои измерения — хорошая привычка, никогда не знаешь, что ждать от нового клочка Заповедника. По сторонам и впрямь творилось нечто странное — сбежавшие было существа вернулись с многократным подкреплением. Они десятками выскакивали прямо из-под “снега” на всем обозримом пространстве — белая крупа с шумным “фырканьем” взлетала фонтанчиками “взрывов”. Казалось, зашевелилась вся равнина, как при нашествии саранчи на злаковое поле.
Едва мелькнула мысль, что вид такого количества мелочи ничего приятного не сулит, как они ринулись на нас мохнатыми волнами, издающими нарастающий пронзительный стрекот. Звуковая атака! Сразу неприятно заложило уши, как от перепада давления при наборе высоте в авиалайнере.
Я выхватил травмат, лихорадочно прикидывая, куда палить. Шевелящийся ковер из слившихся плотной массой тел перекрыл все направления, напролом бежать по этим существам не хотелось даже в кроссовках — не зная возможностей местной агрофауны, можно и без ног остаться. Не говоря уже о босолапых котах. Счет шел на секунды, до того, как волны захлестнут нас, и в голову ничего не приходило, кроме отступления в измерение. Разве что рискнуть пробить дорогу светошумкой, подпалив и оглушив, а потом рвануть… Бессмысленно.
 
— Замри, Крок, — Говорящая спокойным и сильным движением перехватила мою руку с пугачом. — Не сходи с места. Справимся без тебя.
Но отдуваться всем шерханам не пришлось. Кошачий “спец” справился один — пока остальные бдительно изучали окружающую обстановку, готовые вмешаться в случае непредвиденных осложнений. Первым делом Уголек отдал копье Говорящей и резко развел в стороны освободившиеся руки. Между ладоней сверкнуло, Атрибут-жезл, возникший словно из воздуха, воткнулся перед кошаком в почву. Жезл бесшумно сверкнул трижды и словно размножился — в паре метров я увидел точную копию, торчавшую в земле. А быстро оглянувшись, ожидаемо обнаружил еще парочку позади нашей группы. Мы оказались внутри периметра, представляющего собой равносторонний треугольник.
Как только шелестящая и стрекочущая волна существ накатила на невидимые линии, соединявшие жезлы-дубликаты, между ними вспыхнули змеящиеся разряды голубоватых жгутов-молний. От оглушительного треска пришлось спешно зажать ладонями уши — тела напирающих на непреодолимое препятствие существ лопались десятками, густо разбрасывая вокруг ошметки лап и шерстяных тел. Шипение. Хлопки. Треск. Ошметки. Словно заработал какой-то жуткий конвейер по тотальному уничтожению вредителей.
Завороженный картиной ксеноцида, я машинально глянул на ощутимо потеплевший на руке Атрибут-браслет. Хлынувший поток частиц оказался настолько мощным, что каждая обойма единичек возникала на первом кольце за секунду. Мигнуло, сработала Перегонка и гнезда освободились, создав двойку на втором кольце. Очередную двойку, уже не первую. Такого напора халявных частиц мне ни разу не встречалось, неудивительно, что браслет нагрелся от столь интенсивной работы. Отличная демонстрация возможностей сработанной группы, надо признать. Но сложность испытания резко возросла: без кошаков в этой локации мне ничего, кроме поспешного отступления в измерение, не светило.
Мигнуло второе кольцо, заполнив первое гнездо на третьем.
Натянутые канатами чистой энергии между жезлов-реплик, молнии продолжали сверкать, не ослабляя накала, мощный запах ионизированного воздуха напрочь перекрыл вонь от разорванных тел. Верный-Уголек продолжал стоять в напряженной позе с разведенными руками, управляя процессом и поддерживая его энергией искр. Рот шерхана раскрылся хищным оскалом, вертикальные зрачки пульсировали, словно в такт биению сердца — а может, так и было.
Но не успел я порадоваться, что наконец соберу недостающие тройки прямо сейчас, а не через два часа, как избиение закончилось. Коллективное сознание у этих тварюшек все-таки имелось, и в какой-то момент оно решило, что с них хватит. Остатки волн просто-напросто растворились в белой почве, как вода на песке, оставив тысячи едва заметных норок.
Я с живейшим интересом глянул на браслет. Пять троек, четыре двойки и почти заполненное кольцо единичек. Более чем неплохо, но ведь могло быть и лучше. Аппетит, само собой, разыгрался. Подняв взгляд, обнаружил, что жезлы-реплики погасли, оплавленные и обгоревшие до неузнаваемости, несмотря на то, что вроде бы состояли из зеленоватой демонической кости. Теперь понятно, на что пошли останки люцефитов, добытых группой до меня. Ожидаемо уцелел лишь Атрибут-жезл. Верный его выдернул из земли и тот вновь исчез в его руках, словно кролик в шляпе фокусника.
 
Мда, я ошибался, предполагая, что у только меня, благодаря мгновенному переходу в любой точке местности, имеется преимущество. Надо бы спросить, как он это делает — переправляет предметы в свое измерение без личного посещения. Удивительно удобная фишка для оперативного взаимодействия. Например, мне с таким умением не пришлось бы таскать с собой кучу запасных патронов, рискуя потерять — просто тягал бы их из ячейки Хранилища по мере необходимости. Или можно выхватить запасной колот взамен выбитого или сломанного прямо в бою. Единственный минус — такие фокусы не удавались шерханам на бегу, сперва нужно было обязательно закрепиться, открыть проход. Но то — им. У меня возможности в перспективе иные.