Измерение 23 - долгий путь (СИ)

Они поднялись из за меха рыцаря, труп истёк кровью в кабине. Крепость кажется ещё немного обвалилась от ударов артиллерии и авиации. Самолёт пролетел в метрах двадцати над их головами, оставляя черную полосу дыма и с грохотом рухнул вперёди. Танки ехали стрелой вперёд, за каждым по отряду солдат.
Ребята переглянулись и побежали к одному из них. Они перелезли через меха- рыцаря, обогнули два взорвавшихся танка и без особых проблем дальше добежали до своей цели, где уже встали за один из последних в цепи танков, которые по расчетам командования должны были уже пробиться либо к дыре, либо к воротам.
"Темно… — подумал он — А в темноте звёздочки… Красные, жёлтые, оранжевые… Но почему так холодно?"
Шлепок.
Гаврила открыл глаза и сразу сщурился от солнца. Контура двух фигур, которые что то невнятно говорили, сначала были непонятные, но потом стали все более знакомыми, пока не стали уже различимыми. Холод пропал и Гаврила решил чуть приподняться.
— Ух… Крепко же я… — сказал он взявшись за голову. Хотя спина болела ничуть не меньше.
— Гаврила! — взволнованно вскрикнула Юля. — Лежи, не двигайся — она надавила на его плечи, но Гаврила не обращая на это внимание сел.
— Ну что Гаврила, не успел повидаться с дедушками? — шутливо спросил Федя. — Я уже подумал, что тебя надо оттащить куда-то. Но потом мы поняли, что ты просто отключился. Тебе повезло вообще.
— Я в детстве и сильнее бился. Как то выпал с четвёртого этажа, когда надо было оторваться от местных хулиганов. Правда упал я на мусор, но думаю это было хуже. Потом все болело, папа был недоволен. Но зато оторвался. — с улыбкой ответил Гаврила, уже сев. Спина ныла, будто в него кидались камнями.
— Артур и Слава… Они живы? — поинтересовалась Юля.
Гаврила два раза моргнул, как будто не понимал, что обращаются к нему и когда Юля решила, что он ничего не услышал он ответил:
— Я не знаю. Последнее что я видел, они ехали вперёд — он повернул голову в сторону крепости.
Юля тоже молча смотрела, как две уничтожающие друг друга толпы сражаются за каждый метр песка. Где там все ее друзья, с которыми она прошла долгий путь. Там, в середине этого вихря.
Столь дикая ненависть и злость по отношению друг к другу свела их в единый порыв кровопролития. Они убивали друг друга не из за войны, они убивали ведь искренне ненавидели не похожих и в тоже время одинаковых по сути существ. Две стороны с небольшими физическими отличиями, но с такими же схожими взглядами. Они шли с одинаковыми криками " за короля", с одинаковыми проклятиями друг на друга и уходила оттуда с одинаково горькими слезами, уползая в тыл. Битвы заканчиваются, как и войны, но эта вражда, идущая из поколения в поколение, из уст в уста лишь горит все сильнее.
Когда-то, даже не так давно, они объединились. Они сами этого почти не помнят, это считается сказками, что все антропморфы могут идти плечом к плечу, защищая друг друга. Сейчас бы это была действительно дикая картина. Но тогда так и было, общий враг и общая цель объединила их вместе… Общими силами они добились цели и даже мира на какое-то время. Но потом все началось снова. Не могут существа столь похожие жить вместе если они не могут объединиться против какой-то общей проблемы.
— Ребят, — спокойно сказал Федя, надевая обратно очки — этот вихрь смерти красивый, но мы тут чтобы не наблюдать за ним, а участвовать. Пошли.
— Федь, мне кажется, мой мотоцикл… Какое странное это все таки слово. Хах… — удивился Гаврила. — он не поедет уже наверное?
Мотоцикл и вправду выглядел неважно, уже побитый от удара он истекал топливом в песок как раненный конь. Гаврила может не разбирался в технике, но то что из мотоцикла не должно выходить что то кроме дыма он знал точно. Так сказали ещё в лагере.
— Мы не можем тебя оставить тут, мы и так разделились, а это не входило в наши планы… — она перевела взгляд сначала с Гаврилы потом на мотоцикл и надела очки. — Мы сможем поехать втроём?
Федя поднял брови, усмехнулся и дал жест которым позвал их обоих. Гаврила сел на заднюю часть сиденья, поправил винтовку вцепился в спину Феди, когда тот завёл мотоцикл вновь и они устремились вперёд, в сторону главных ворот.
   
Федя, Юля и Гаврила
 
Пока Гриша вспоминал, а Тагир решал свои проблемы очередная группа солдат на мотоциклах достигла боевой линии. Юля Федя и Гаврила ехали сзади. Объезжая многотонных черепах они добрались до той линии боя, где до тебя доставала винтовка. Удалось им это почти без потерь, но само собой радоваться было рано. Хотя стена и ворота были близко как никогда. Они бы проехали дальше, но дорогу перегородили куча трупов их предшественников.
Юля испугалась, ей это напомнило их короткую поездку на поезде. Удивительно, но запаха который донимал Льва она не запомнила, зато количество убитых она не могла забыть.
Федя посмотрел тела и отметил их странные раны. Раны выглядели будто кто-то стрелял наконечником отвёртки. А потом он все понял..
Разрывные патроны… Запрещённые давным давно. При попадании в мишень происходит реакция в виде маленького взрывы. Кроме урона от самого взрыва осколки впивались в плоть и вынуть их было невозможно, оссобенно в полевых условиях. Одного попадания в тело хватало чтобы вывести кота из строя. Запрещены они были из за того, что взрывались по попадании во все и из за крайней нестабильности пулеметчик и сам рисковал подорваться. Но кого это щас то волнует?
Когда же они подъехали, то было слишком поздно, это была ловушка. Сначала одна пуля угодила в голову лидера мотострелковой группы. Статный кошак, ветеран прошлой войны в довесок, умер на месте, не успев открыть рта. Пуля разорвавшись пробила череп, который разлетелся как арбуз от удара молота. Прежде чем его заместитель успел что то сказать, пуля попала ему в плечо и с громким хрустом сломало все предплечье. Звучало так, будто два камня ударилось друг о друга. Кот заорал во все горло, боль была адская. Его крик пожалуй оказался самым доходчивым доказательством, что нужно ложиться. Рукой он бы уже никогда не смог воспользоваться, но ещё две пули в грудь его добили сразу же. Только после этого, солдаты в полной мере поняли что происходит. Пытаясь слезть большая часть встала и сделала только хуже, став ещё лучшей мишенью. Кривой полосой пулеметчик, проехался по всем ним и лишь единицы успел лечь или сразу легли. Остальные попадали с дикими воплями вниз, схватившись за больное место, инстинктивно пытаясь сложится в эмбриона. Почти у всех были разбиты колени или разорваны икры. Пулеметчик посмотрел в стеклянный прицел, от которого пускал солнечный зайчик, и одиночной чередой запустил пару патронов. Преимущественно попадая в открытых раненых, которые уже вряд ли бы смогли доползти обратно.
Из его гнезда трупы тел выкладывали прямую линию, между которыми была красная линия. Псу это показалось даже смешно. "Не заходите за линию. Опасно" — подумал он.
Где сидел пёс никто сразу не понял. Подобравшись достаточно близко к стене, было сложно понять откуда шёл огонь. К тому же после взрыва устроенным Гилбертом, некоторые псы наспех соорудили подобие окопов и укрытий, используя бесконечные, в их случае, мешки с песком. Эти груды сейчас лежали небрежными линиями почти везде и строили их даже в этот момент. Длинные полоски бежевых мешков сейчас окружали всю крепость в полукольцо, оставляя лишь несколько выходов для того, чтобы танки проезжали.
За одной из таких куч и сидел собачий убийца. Расположившись в удобном положении и с целым ящиком патронов он просунул длинный ствол пулемета в импровизированную бойницу. Рядом с ним сидело около десятка псов, один из которых помогал ему. Ещё один пулемётчик сидел на пустом ящике из под тех же патронов, а компанию им по бокам составляли обычные солдаты. Вернее новички, которые себя ими считали.
Эти щенки были по большей части бесполезны, что однако не мешало им нахваливать себя, в любое свободное время.