Мои двенадцать увольнений (СИ)

Жених зачастил ко мне на работу, привозил с утра, провожал вечером. Ковин уже пятый раз напомнил, что чужих в приемной быть не должно. Кажется, мое начальство опять тихо закипает, затушить или дров подкинуть?
Все вечера проводила в компании друзей женишка. Ох, так виртуозно отбиваться от секса мне еще никогда не приходилось: то месячные, то маски подходящей нет, то хлыст не тот, то не устроили приглашенные в помощь дамочки, то сетка не достаточно мелкая, то качели не слишком прочные, то цвет игрушек не тот, то постель не той круглости, и множество прочих «не то». Эх, была бы я поразвратней, то Маркиз де Сад ходил бы со мной в обнимку и его творения были бы детской книжкой, и Эшлинн Брук нервно курила бы в сторонке. Но воспитание не то, да и желания эти мажоры не вызывали.
Вот уже третью неделю я наблюдала за лавой и все ждала извержения.
— Ерец!
Дождалась. Этот вопль мог означать только одно — меня скоро уволят. Вот не мог еще недельку потерпеть почти любимый слегка дорогой начальник.
В кабинет я вползала боком, к стеночке и вдоль нее, пытаясь, срастись с венецианской штукатуркой.
— Скоро этот спектакль закончится?!
— Какой?
— Ваше замужество!
— Это на всю жизнь. Это судьба, — вещала я, пытаясь, чтоб в голосе звучала влюбленность и обожание.
— Я считал Вас умной женщиной.
— От любви все дурнеют.
— Могли бы выбрать другого.
— Сердцу не прикажешь.
— Но не мудака же любить!
Что ж наше мнение об Озорском совпадали.
— Мужики все мудаки, кто-то больше, кто-то меньше, но все.
— И я?
— Простите, но и Вы, Вы же мужчина. Хотя были в моей жизни мудаки и мудачней Вас.
— Значит так — чтоб через неделю этого Мишани рядом с Вами не было.
— Или что?
— Выгоню, — как-то слишком спокойно сказал Шеф.
— А Вам не кажется, что моя личная жизнь не Ваше дело?
— Мое. Я не собираюсь работать с дурой!
— Сами вы дурак, раз за такое увольнять собираетесь, — обижено фыркнула в ответ.
— У вас срок до понедельника, — холодно сказал Ковин и ушел на очередную встречу с сильными мира сего.
Да бред все это, не уволит он меня, так просто повыступать ему надо, показать, что он хозяин. Хотя… Мне бы это увольнение было бы очень кстати, может довести его до белого каления и заставить меня уволить? Блин, но не из-за Мишани же увольняться-то в самом деле.
После восемнадцати часов засела за скопившуюся макулатуру — журналы, приглашения, новинки и прочее, на что обычно время не тратила, просто до очередного похода в клуб еще было время. Катя вошла с чаем и пирожками.
— Николь, могу я с Вами поговорить?
— Конечно, Екатерина.
— Вы точно за него замуж хотите?
— А что в этом такого?
— Это как-то глупо что ли. Ну, он Вам совсем не подходит. И вообще он слизняк какой-то.
— А может это моя судьба и я с ним счастлива?
— Не похожи Вы на счастливую.
— А ты была похожа на счастливую и влюбленную, но в итоге Чистина бортанула.
— Это другое.
— Знаю, связывать сизого голубя не хочешь, а вот по мне он должен знать. И если человек сам не хочет, никакие путы его не удержат. Ты говоришь с Чистиным, я пересматриваю свои отношения с Мишаней. Договорились?
Катя на мгновение замялась. Потом утвердительно кивнула.
— Скорее всего на следующей неделе меня не будет, потом я буду работать по вечерам. К нам стажер на практику придет, девочка хорошая, будет помогать, Липе я часть своей работы уже передала, завтра пригружу и тебя.
— Хорошо. А почему не будет?
— Опять возможно уволят. Мне нужны дни свободные, потом расскажу причину.
Остаток недели Ковин со мной практически не разговаривал, просто холодно и сухо отдавал приказания. Фролкина «обрадовала», что Андрео отдал распоряжение к понедельнику подготовить все для увольнения. Ну, что ж, оно мне сейчас действительно нужно, но вот причина меня не устраивала совершено.
В субботу поехала на работу, остались незавершенные дела, да и не хотелось мне сидеть в коммуналке, а к маме приехали ее старинные подруги, и я была там лишней. Странно, но такой трудовой порыв был не только у меня, Катя тоже была здесь, кто больше удивился встрече — я или она, не знаю.
 
А еще больше меня удивило присутствие Ковина, но на этом сюрпризы субботы не закончились. Я прошла в зимний сад, а обратно решила вернуться через кабинет Ковина, заодно проверить его комнату отдыха, а то давно я туда не заглядывала, может быть нужно, что-то прикупить. Памятуя о попавшем в меня портфеле, теперь с террасы я выходила медленно, вот только поднять руки и крикнуть «выхожу», не успела. В кабинет влетела Катя, известила, что прибыл Михаил Озорский (мой жених), а также известила, что я на работе. Матерную фразу Егора, я расшифровала как «а на кой ляд Ерец здесь», на что Ковин сказал, что позже со мной разберется. Я так и застыла на своем подслушивательно-подглядывательном посту, а любопытство меня просто разъедало, еще бы Чистин в кабинете Ковина, да и Катя в придачу, не считая женишка, было от чего заинтересоваться.
Михай как-то вальяжно поздоровался с присутствующими, приказал Кате приготовить кофе. К моему удивлению, Екатерина огрызнулась, сказала, что у кофе-леди выходной, а она не обслуга. Ох, не прошло даром общение с такой хабалкой как я. Ух, я ей гордилась. Жаль, что я не могла обозначить свое присутствие, а то бы поаплодировала ей.
— Ну, и что вам надо? — начал Ковин, без предисловий, так что из-за чего здесь собрались я так и не узнала из уст начальства (ну и так понятно, клуб защиты Ники образовался).
— Я вас не понимаю, — сказал Миша, почти невинным голосом, в том то и дело, что почти.
— Все ты прекрасно понимаешь, — прогремел Чистин.
— Что вам надо от Николь? — уточнил Андрей Владимирович.
— Ничего, она моя невеста.
— И долго она ей пробудет, если я расскажу, что вы на нее поспорили?
Подслушивать, конечно, неприлично, но так интересно.
— Я бы хотел увидеть, что она с вами сделает, — веселым голосом добавил Егор, видимо картина жестокой расправы уже нарисовалась в его фантазиях. А Катя ему поддакнула, вот уж не ожидала от нее такой кровожадности.
— Ничего она не сделает, она слишком любит свою мамочку и расстраивать ее не будет, тем более, что ей недолго осталось. Я выиграю спор и сам ее брошу.
— Сколько? — спросил ледяным тоном Андрео, знала я этот тон, когда Ковин так говорит, надо драпать как можно дальше.
— Что сколько? — решил поломаться Мишаня.
— Ребер тебе сломать?
Но дальше мне было уже неинтересно слушать, не стоит он того, чтоб об него руки пачкать, хотя мысль немного нарушить целостность его скелета, не так и плоха, но не сегодня, а то Бизончику развлечение не достанется.
Бесшумно, через зимний сад я вернулась в приемную, и зашла в кабинет как положено через дверь, правда, сначала пришлось отодвинуть подслушивающую Катю (плохо я на нее влияю). Я изобразила небывалое удивление от наличия в кабинете Ковина, Егора, а как я удивилась наличию Миши.
Воскресенье — последний день спора, дожидаться пяти недель я не стала. Сегодня не будет больше в моей жизни Мишани и его друзей, хотя со Стасом можно было бы позабавиться разок, на большее его не хвати. С другой стороны, зачем мне малолетка? Но он-то и сообщил мне о причинах внезапно вспыхнувшей любви. Как выяснилось, за последние полгода я каждого из дружной пятерки послала в своей обычной «дружелюбной» манере, окинула холодным взглядом и сказала «отвали, мальчик». Ну, есть у меня такая привычка — посылать сосунков далеко и надолго, даже не запоминая их физиономии, сразу в топку. Вот и поспорила золотая молодежь, кто ж старушку охмурит, и последние два месяца активно меня совращали, так активно, что я этого даже и не заметила. «Свезло» Мишане, оказался рядом, когда не в себе была.