Сделка, или парень (не) моей мечты (СИ)

— Стефан, — с трудом проговариваю, так как в горле пересохло. — Отпустите Дениса Соболева, он признает свою ошибку, — бросаю мимолетный взгляд на ухмыляющегося парня. — Больше такого не повторится.
— Пройдите к моему помощнику, Алену, — достает из кармана ключи. — Там нужно кое-где расписаться, после чего сможете вызвать такси и поехать домой.
Поскорее бы уже убраться отсюда.
Мы, молча, выходили из здания полицейского участка, также молча сели в такси, стараясь держаться на расстоянии. Если Денис не хотел начинать разговор, то я и подавно. Лучше всего ничего не говорить, а просто немного отдохнуть, пока машина везет нас к лофту. Без единого звука чуть позже Соболев отдал деньги, махнув рукой на слова водителя про сдачу. Не одна я раскидываюсь деньгами.
Ни слова не говоря, заходим в наше жилище, где нас уже встречают. Все. И что им не спится в такое время? Поговорить, что ли захотели? Ну так это они зря. Я не настроена на конструктивный разговор. Денис, кстати, тоже. Так как, ни слова никому не говоря, проследовал прямиком в комнату. Оставив меня один на один со всеми собравшимися.
— Рина, — первым заговаривает Тема, осматривая меня с ног до головы. Да в порядке я, в порядке. Чего так смотрит? — Я тебе звонил неоднократно. Почему ты не брала трубку? — так и знала, что он начнет именно с этого.
— Просто не хотела с тобой разговаривать, — правда. Пусть и неприятная для него, ведь я всегда отвечаю на звонок или перезваниваю ему после. — Не хотела слышать твой голос. Твое беспокойство и вечные вопросы. Ничего такого, так как мне все надоело, — поворачиваюсь к нему спиной. — Ты мне надоел, Тема. Очень сильно.
Не дав больше никому высказаться по поводу нашего с Соболевым отсутствия, прохожу по коридору в спальню, которую все еще с ним делю. Молясь про себя, чтобы он оказался в душе. И я бы тогда смогла забрать кое-какие вещи для сна в гостиной. Но, едва войдя в комнату и прикрыв за собой двери, я оказываюсь, буквально припечатана к деревянной поверхности всем телом Дениса. Ощущая задницей его возбужденный член. Понимая, что сегодня снова займусь с ним сексом, не смогу устоять, не смогу ему отказать. Ведь к этому уже давно все шло. Только нам постоянно кто-то мешал. Сейчас же мы наверстаем упущенное время.
— Я мечтал трахнуть тебя, Рапунцель, — горячий шепот мне в ухо, — еще там, в полиции. Затащить к себе в камеру и как следует отыметь прямо на глазах у того француза, который своими похотливыми глазками на тебя смотрел.
  
Глава 22. С небес на землю
 
Александрина Догелева
Иногда всплывала мысль, как может себя чувствовать мышка, попавшая в ловушку? Что она ощущает, когда ее загнали в угол? Когда котяра, что давно уже ее ловил, наконец, осуществил свой план — поймал свою жертву в цепкие когти. Теперь с ней можно делать все, что угодно: поиграться, позабавиться, а в итоге съесть свою добычу. Если только ей не удастся сбежать от него, проявив некоторую хитрость. Провернуть что-то такое, от чего он потеряет бдительность и выпустит ее. Не успеет опомниться, как она уже за пределами его видимости. Конечно, возможно она снова попадет в чьи-то пушистые лапки. Возможно, это будет опять он спустя какое-то время, или кто-то другой, что будет порасторопнее. Но факт остается фактом — мышка окажется в плену у кота, который проявит всю свою фантазию. Направленную в сторону маленького существа в его руках.
Может сравнение получилось глупым и не к месту, но именно такой я сейчас вижу всю эту ситуацию. Соболев выступает в роли кота-фантазера, что поймал жертву. Меня. И не просто поймал, а говорит вещи, от которых краснеешь и начинаешь возбуждаться. Только вот знать он этого не должен, ни при каких обстоятельствах.
— Денис, — чуть поворачиваю голову вправо. По крайней мере, положение прижатой к двери мне это дает осуществить, — что ты творишь? Отпусти меня. Сейчас же! — даже грозность в голосе выглядит до боли смешной и нелепой. Хотела бы освободиться из этого своеобразного плена, давно позвала на помощь. Ведь в лофте полно народа. Они прибегут меня спасать от моего-мать-его-парня. Лицо которого уж слишком близко от моего находится. Так, что я ощущаю его горячее дыхание на своей щеке. От чего словно тело парализует, впадаю будто в какой-то транс, не могу руками и ногами пошевелить.
— Только то, от чего мы оба получим удовольствие, Рапунцель. — прикусывает мочку моего уха. Черт! Хорошо, что он меня держит. Иначе точно на пол бы упала, так как ноги как-то странно дрожать начали. Того и гляди подкосятся. — То, что нам, — одна его рука ложится мне на живот и нежно его поглаживает, — мешали совершить, — табун мурашек тут же бежит по телу вместе с охватившим меня жаром, что скапливается комком прямо у меня между ног, где уже горячо и влажно. Всего пара слов Соболева и его грубые манеры привели меня в состояние крайнего возбуждения, которое очень хочется утолить. — Постоянно кто-то оказывался рядом, — проворные пальцы начинают расстегивать пуговицу и молнию на шортах. В то время как другая его рука находится под блузкой в опасной близости от моей груди. Так как куртку я сняла еще в коридоре, бросив куда-то в сторону.
— Денис, — стону я, когда шорты оказываются спущены с задницы прямо к коленям. Стоит лишь перешагнуть через них, избавившись от так мешающего предмета одежды, что я в принципе и делаю. Сначала правая нога, потом левая. Ничего, кроме трусиков, ниже пояса у меня нет. Да и они скоро исчезнут совсем.
— Что такое, Рина? — всей ладонью накрывает мою текущую плоть сквозь кружевную ткань. Втягиваю в себя воздух, не в силах произнести хоть одно слово. — Возбудилась что ли? — ехидство в голосе, которое порой так сильно бесит. Это чувство превосходства, что я попалась к нему в руки. — С чего бы это интересно? — палец надавливает на клитор. Руками упираюсь в дверь, чтобы удержать равновесие. Прогибаю спину, еще сильнее прижимаясь к его возбужденному члену, скрытому за тканью брюк.
— Неужели, я довел тебя до такого состояния, дорогуша? — так хочется в этот момент съязвить. Сказать ему что-нибудь колкое, чтобы перестал вести себя так высокомерно. Да только трудно это сделать. Ведь палец пробрался ко мне в трусики и резко вошел внутрь. Святые ежики всех святых ежиков. Громкий стон вырывается из моей груди от этого движения.
— Влажная, горячая, — неспешное движение пальцев туда-сюда, туда-сюда. — Такая возбужденная. Полностью в моей власти, — его мягкие губы накрывают мои. Язык проскальзывает ко мне в рот и вступает в особую игру с моим языком. В поцелуе нет ни капли нежности, только какая-то дикость, необузданность. — Как и должна быть всегда, — к первому пальцу добавляется еще один. Вместе они начинают пронзать меня, приводя в неописуемый восторг. Делая еще более влажной, еще возбужденнее. Заставляя буквально скулить от удовольствия.
— Денис, — прикусываю собственные губы, чтобы не закричать от оргазма, что зарождается внутри меня. Ведь пара толчков и я кончу. Расплавлюсь словно мороженое в жаркий летний день. Да только мне не дано этого испытать.
Проходит всего одно мгновение и пальцы исчезают из моих трусиков. Как пропадает и рука, что так и не дотронулась до моей груди, до моих возбужденных сосков. Горячее мужское тело, к которому я так бесстыдно прижималась, отходит от меня на несколько шагов. Чертов засранец. Решил оставить меня ни с чем.
Резко разворачиваюсь к нему лицом. Вижу горящий похотью взгляд зеленых глаз. Ехидную улыбку на губах, к которым так хочется снова прикоснуться. Опускаю глаза ниже. Господи! В районе ширинки отчетливо виден бугорок — его член. Его возбужденный член, что мне так хочется почувствовать в себе. Прямо сейчас. Да хоть всю ночь — все равно. Мне даже плевать на то, что в доме мы не одни, что каждый проходящий мимо нашей комнаты, может услышать громкие стоны, крики, пошлые словечки. Уверена Денис мне их скажет. Плевать на Артема со своим беспокойством обо мне. Наплевать на Стефу, которую я хотела придушить голыми руками, вместе с Соболевым, кстати. Только вот теперь хочется сделать с ним совершенно другое, что-то горячее, что-то дикое.