Ошибка, которую я совершила (ЛП)
— Скотт?
— Извини, извини, я отвлекся на минуту. Это отличная новость, Роз. Я рад за тебя. — Его слова казались пустыми. — Когда начинаешь?
— Думаю, через несколько недель. Там надо закончить ремонт, но это не займет много времени.
— Отлично. А что у тебя с Генри? Как дела на личном фронте?
— Не плохо, — ответила я уклончиво.
— То есть, у вас что-то вытанцовывается?
Странно, почему люди считают, что имеют право совать нос в чужую личную жизнь? Мне бы и в голову не пришло спрашивать, как у человека складывается брак или отношения с матерью. Хотя я подозревала, что Скотт не столько заботится о моем счастье, сколько желает выяснить, не спала ли я с его зятем.
— Почему ты не упомянул, что он потерял сына? — осторожно спросила я.
Скотт откашлялся:
— Должно быть, выскочило из головы. — Я уже собиралась ответить, когда он сказал: — Значит, он снова разыгрывает козырь сочувствия?
Это было похоже на удар в живот, я чуть не выронила телефон.
— Я думал, он уже покончил с этой драмой, — продолжал Скотт. — Я думал, что он вернулся сюда именно для того, чтобы оставить все позади. Во всяком случае, совсем недавно все так и было. И он не любит, когда люди об этом заговаривают. Так что…
Я не знала, как ответить. В конце концов, мне удалось взять себя в руки, чтобы сказать:
— Так что насчет денег, Скотт?
— Ах, да… деньги.
— Что ты предлагаешь?
И он ответил:
— Как насчет того, чтобы я привез их в клинику через час?
*
Я включила дворники. Погода резко изменилась. Южный ветер принес тучи, хлынул ливень, и все разбежались по домам.
Стрелка стеклоочистителя на водительской стороне джипа была немного повреждена. С каждым ударом она издавала тихий стон, а затем дергалась, оставляя неочищенным небольшой участок стекла как раз перед моим лицом. Мне приходилось вытягиваться и немного наклоняться вперед, чтобы разглядеть дорогу.
Я ехала в коттедж, который Скотт арендовал для нашего удобства. Я отклонила его предложение приехать в клинику, посчитав разумным встретиться там, где нас никто не застукает. И когда мы обсуждали эту встречу, я вдруг подумала, что мы используем коттедж не совсем так, как он, вероятно, надеялся. Интересно, раздражало ли это Скотта? Даже если так, он ничем не выдавал своего разочарования. Фактически, он отмахнулся от моего замечания, заявив, что жизнь ломает даже самые продуманные планы.
Заметила ли я в его тоне небольшой надлом? Я не была уверена. Я миновала деревушку Хоксхед-Хилл с ее баптистской часовней, встроенной в ряд аккуратных белых домиков. Дорога медленно поднималась к перекрестку на вершине холма. Поворот направо привел бы меня на Тарн Хоус, где я смотрела закат и пила пиво вместе с Генри. Прямо — к Скотту в Конистон.
Я спускалась медленно по двум причинам. Во-первых, машину бил боковой ветер. Во-вторых, я репетировала речь, с которой собиралась обратиться к Скотту.
Я собиралась сказать, что наш договор не был бессрочным, мы оба это знали, и пора было его прекратить. Что это не может продолжаться. Что мы оба слишком рискуем. Судьба сама ставит препятствия на нашем пути, и Генри только одно из них. Это были приятные (и прибыльные) несколько недель, но теперь все кончено.
Все пройдет хорошо, думала я. Я скажу это, возьму деньги и уеду.
Час назад Скотт намекнул, что пришел к такому же решению. Перед тем, как положить трубку, он со смехом сказал, что наша сделка была, вероятно, самой успешной в его жизни. Он хотел бы, чтобы все они были такими простыми. Каждый получает, что ему нужно, без взаимных претензий и дальнейших обязательств.
Через десять минут я свернула с дороги. Ветер сорвал большую ветку с ближайшего дуба и швырнул ее поперек дороги. Не успев сориентироваться, я наехала на нее и вместо того, чтобы выйти из машины и забросить ее за изгородь, решила просто переехать.
Под осью раздался резкий лязг, затем что-то заскребло под днищем. Еще через несколько ярдов это «что-то», видимо отвалилось, так как дальше я ехала свободно. Я не вышла, чтобы проверить. С годами я убедилась, что иногда лучше не знать о размерах очередной неприятности.
В конце трассы возник коттедж. Он уже не казался мне таким живописным, как в первый раз, и выглядел таким, каким был на самом деле: уединенный, суровый и немного дрянной домишко.
Света в окнах не было. Я осталась ждать Скотта в машине. Ветровое стекло вскоре запотело, поэтому я снова запустила двигатель и часть теплого воздуха направила вверх. Тут же стало душно.
Опустив окно на дюйм, я услышала слабый звонок. Источник этого звукового сигнала находился либо на вершине мачты лодки либо на буйке, довольно далеко от берега. Его прерывистый звук казался жутким и вызывал в памяти образ одинокого пловца из первых сцен «Челюстей».
Я вздрогнула. А затем увидела фары.
Луч упал на зеркало заднего вида и на мгновение ослепил меня. Затем послышался хруст гравия. Автомобиль двигался слишком быстро и после частичного заноса остановился почти у бампера моего джипа.
Я оглянулась. Скотт помахал рукой и вышел из машины.
Я надеялась, что он передаст деньги, и мы разъедемся, но нет. Он зашагал ко входной двери, звякнул ключами, и когда я позвала его по имени, даже не повернул головы. Я вошла вслед за ним.
Сразу за порогом я оказалась прижата спиной к стене, а его рот завладел моими губами. Что-то неудобно впивалось мне в спину.
— Слава Богу, — сказал он, тяжело дыша.
— Скотт, подожди.
— Я не могу больше ждать.
Я попыталась создать между нами какое-то пространство.
— Пожалуйста, — сказала я, отталкивая его обеими руками. — Пожалуйста, дай мне минутку.
Он отступил на шаг и смотрел на меня. Выражение его лицо было обеспокоенным и неуверенным. В чем-то даже детским. Он казался маленьким мальчиком, ожидающим, когда взрослый объяснит, что он сделал не так.
— Просто это слишком неожиданно, — сказала я.
— Неожиданно? — искренне удивился он.
— Я просто… — я замолчала, пытаясь ухватить нить своей заранее заготовленной речи.
Это был другой сценарий, к которому я не успела подготовиться. После телефонного разговора у меня сложилось впечатление, что нас ожидает вежливое и цивилизованное расставание. Мы попрощаемся. Возможно, даже поцелуем друг друга в последний раз. Но это будет нежный и дружеский поцелуй. Поцелуй на удачу, так сказать.
Тот, что он только что навязал мне, был совсем другим. И выражение полного уныния на лице Скотта не внушало мне надежд на легкий финал.
Он сглотнул.
Когда я не ответила, он спросил:
— Тогда зачем мы вообще здесь?
Я выпрямилась:
— Я приехала за деньгами, Скотт.
— Ой, — сказал он.
— Я думала, ты знаешь.
Он грустно рассмеялся и покачал головой:
— Я не правильно тебя понял. Когда ты предложила встретиться здесь, я подумал, что ты хочешь… — он позволил концу фразы повиснуть в воздухе.
Я сделала маленький шаг к нему:
— Я не хотела, чтобы нас видели вместе, — попыталась объяснить я. — Я подумала, что здесь мы сможем спокойно все обсудить.
Он протянул руку, но я не позволила ему коснуться моего лица и взяла его ладонь в свои.
— Ты расстроился, — сказала я.
— Разве мы не можем просто…?
— Прости, не можем.
— Звучит довольно категорично, — ответил он.
Я вздохнула:
— Скотт, ты же не предлагаешь продолжать? Это слишком большой риск.
— Из-за Генри. — Категорично заявил он.
— Нет, не из-за Генри.
— Он тебя уже трахнул?
— Нет. Но вообще-то, это не твое дело.
Желвак на его челюсти дрогнул, глаза медленно моргнули. Я инстинктивно отпрянула, и через мгновение он снова прижал меня к стене и тяжело навалился сверху.
— Не связывайся с Генри, — прошипел он мне на ухо. — Я не хочу, чтобы он тебя трахал.
Он уже целовал меня, а его руки тянули вверх подол моей юбки.
— Скотт, не надо.
Он проигнорировал мои слова.