Ошибка, которую я совершила (ЛП)

Я попыталась представить, что может пойти не так. Во-первых, Уэйн солжет и начнет требовать встреч на регулярной основе — вполне возможно, но выбора у меня все равно не было. Во-вторых, мне станет так плохо, что я запорю встречу (см. выше о «Джеке Дэниелсе»).
Я посмотрела на часы. 8:53. Через двенадцать часов все закончится.
Магазин был почти пуст, так что я не мешала покупателям, а покупатели не мешали мне. Я заполнила половину тележки овощами и фруктами и перешла к косметике и лекарствам. Там, не опасаясь чужих глаз, я изучила внушительный ассортимент презервативов, выбрала одну упаковку и надежно спрятала ее под бананами.
Я предупредила Уэйна, что ему придется надеть два сверхбезопасных презерватива, и перед половым актом я проведу визуальный осмотр на предмет язв, сыпи или других кожных повреждений. Я сказала, что это нормальная практика, и он серьезно кивнул: «Абсолютно согласен».
Затем я бросила в тележку антибактериальный ополаскиватель для тела, для рта, пузырек геля для интимной гигиены (да, я знаю, что влагалище — это самоочищающаяся духовка, но мы же говорим об Уэйне), а так же две упаковки снотворного.
Я была готова.
*
Дом представлял собой красивый маленький коттедж, расположенный на окраине Эмблсайда недалеко от дороги, ведущей к перевалу Киркстон. Если это название звучит знакомо для ваших ушей, вы, скорее всего, слышали о нем в передачах «Нэшнел Географик». Этот перевал чаще прочих закрывается после сильных снегопадов, также, там находится один из трех высокогорных пабов Англии.
Уэйн унаследовал дом своих родителей. Его умерший десять лет назад отец был почтовым работником, а мать жила в пансионе. Поскольку Уэйн был сообразительным малым и смог убедить мать переписать дом на его имя сразу после смерти отца, уход за старушкой государство оплачивало из своего кармана.
Таким образом, наш администратор не имел ни ипотеки ни иждивенцев и располагал достаточно большими средствами, которые тратил… вы не поверите… на рыбок.
— Не знала, что у тебя есть аквариум, — сказала я, прежде чем оглядеть комнату.
Чистые линии. Много хрома. Два кожаных дивана цвета слоновой кости. Большой журнальный столик со стеклянной столешницей занимал большую часть площади, а обстановка была хоть и холостяцкой, но очень стильной. Меня удивила чистота в доме. Уэйн явно гордился своим домом. Он тут же начал показывать мне самых ценных рыбок в аквариуме, занимавшем всю стену гостиной.
Сам дом был довольно изолированным. Подъезд к нему осуществлялся по однопутной дороге. В шестидесятые годы здесь находилась действующая ферма, но после смерти фермера дом был продан родителям Уэйна, а прилегающие земли разделены на участки и распроданы. Теперь они сдавались в аренду двум фермерам из Траутбека, которые выпасали здесь овец. Я согласилась приехать сюда, потому что мою машину здесь никто бы не увидел, а также потому, что не собиралась встречаться с Уэйнов в отеле и тратить восемьдесят фунтов на номер. И, само собой разумелось, что Уэйн не ступит на порог моего дома, так что эта идея даже не обсуждалась. И дело было не в любопытных соседях.
Два морских конька покачивались в углу аквариума, и я, сама того не желая, протянула руку и коснулась стекла. Такие красивые и хрупкие создания. Они плохо плавали, судя по тому, что предпочитали оставаться на одном месте. Если не ошибаюсь, у этих животных икру вынашивает самец. Прекрасная идея.
— У тебя есть генератор? — спросила я Уэйна.
— Конечно, — ответил он.
— А кто следит за рыбками, когда ты уезжаешь в отпуск? Кто их кормит?
— Мой двоюродный брат из Гленриддинга. Он держит рептилий.
Ну, конечно.
— Мы выручаем друг друга, — объяснил Уэйн.
Странно, что я этого не знала. Я работала с Уэйном достаточно долго, и он рассказывал мне о доме, но не упоминал рыбок. Странно, потому что они были важной частью его жизни. А может быть, я просто отключалась во время разговоров с ним и воспринимала лишь необходимый минимум. Петра говорила, что с ней я веду себя точно так же. Она считала, что мой жесткий диск заполнен, и нужно выполнить дефрагментацию, чтобы освободить место для новой информации.
 
— Итак, — сказала я через мгновение. — Это довольно неловко.
— Да? — Уэйн казался удивленным.
Я чувствовала себя, как в плохом порнофильме, когда герои обмениваются парой реплик, прежде чем вскочить друг на друга. Или то была французская мелодрама? Гротескный мужчина с некрасивым телом и женщина без макияжа («Феминистка!» — заявили бы таблоиды) затевают нелепую ссору… а потом переходят к сексу.
То, как Уэйн подготовился к сегодняшней встрече, казалось смешным и трагичным одновременно. Он подстригся, причем не у своего обычного парикмахера, и заплатил несколько больше. В результате его бесцветные волосы теперь были длиннее на макушке, а по бокам выстрижены до самой кожи. Со своими тонкими губами, мокрым лбом и в темной, застегнутой на все пуговицы рубашке, он напоминал офицера СС.
Я тускло улыбнулась ему и предложила начинать. Чуть было не сказала: «Покончим с этим поскорей», но в последнюю секунду удержалась. Опустошив два пузырька «Джека Дэниэлса» я почувствовала ту пьянящую дерзость, когда уверенно балансируешь на грани опьянения, и все происходящее кажется намного смешнее, чем есть на самом деле. Не стоило упускать этот момень. Еще немного, и уровень алкоголя в крови упадет, пьяная отвага схлынет, оставив меня в плохом настроении и, скорее всего, с чувством стыда. Насколько я себя знала, следующим этапом будет переход к легкой агрессии.
Я сняла майку. Глаза Уэйна расширились.
— Что, прямо здесь? — сказал он.
— Ну, ты же не думал, что мы будем прыгать по твоей кровати?
— Нет, — тихо ответил он.
По его удрученному виду было понятно, что именно на это он и рассчитывал.
— Уэйн, — сказала я, поморщившись, — извини, но не…
— Может, мне раздеться? — предложил он.
Я пожала плечами.
— Как хочешь.
Вообще-то, я надеялась, что он останется полностью одетым, но нет. Сначала он расстегнул рубашку, обнажив белую, как рыбье брюхо, грудь. Явно нервничая, он посмотрел в мою сторону. Пришлось подбодрить его кивком. Чем дольше он будет мяться, тем труднее мне будет вытерпеть его.
Я задернула шторы, сняла шлепанцы и стянула джинсы. Я двигалась быстро, как автомат, и старалась сохранять деловитый вид, с которым пациент раздевается перед врачом. Когда я заметила, с каким лицом Уэйн наблюдает за мной, мне стало его почти жалко.
На работе его авторитет, дотошность и мелочность зачастую делали его непривлекательным. Он был боссом, которого не любили и не уважали. Думаю, это чувство было взаимно. Он обладал властью над более квалифицированными людьми, которые зарабатывали больше него. Ситуация странная, но зачастую необходимая. Уберите из офиса предмет общей ненависти, и сотрудники начнут воевать друг с другом. Намного эффективнее иметь одного человека для недовольства и жалоб. Уверена, что владельцы компании разбирались в подобных психологических играх. В те дни, когда Уэйн отсутствовал в клинике, мы ссорились. Я поймала себя на мысли, как далеко мы зашли бы в своих взаимных претензиях, если бы его не было совсем?
Съели бы друг друга, как туземцы с острова Пасхи? Хотя, я не могла представить, что ем Гэри. Как бы он ни действовал мне на нервы.
Одним словом, Уэйн, стоявший передо мной в одних трусах и носках, был чрезвычайно жалким существом. И хотя он шантажировал меня, хотя я ненавидела и презирала его, было очевидно, что на эти глупые поступки его толкнуло чистое отчаяние.
Я сняла трусики, и Уэйн дернулся. Я подумала, что он кончит прямо сейчас, но ему удалось сдержаться.
— Когда ты в последний раз видел голую женщину? — спросила я, и он покачал головой.
Он не ответил.
— Хорошо, — сказала я. — Мне нужно кое-что взять из сумки.
Я прошла через комнату и краем глаза заметила, как Уэйн стягивает носки и трусы.