Химера. Последний поход (СИ)
— Убить? После того как разбил сердце старосте, поссорил и разорил все селение? А ещё и чужого человека призвал судить работу? Наказать по правилу с самого начала. Не считаясь с тем, что он кузнец, а убиенный им сын старосты. Не считаясь с давлением селян, которым простой кузни есть убыток и беда.
Возничий замолчал пытаясь найти решение на задачу, но больше хмурился, давая за меня ответы, от которых лишь множилось зло. Наконец он решился. — А если не кузнец убийца, а староста поклеп возвел?
— На то старейшин трое. Один предложит смерть, второй виру, третий обдумает иначе.
— Может тогда всех сельчан позвать и решить на Вече?
— Одному кузнец в долг сделал работу, второй его невзлюбил из-за цены. Третий для него глину таскает, а четвёртому шум и дым от кузни мешает жить. Другому жинка убивца люба, а то и дочь. Кому из них больше веры?
— Мрак, а ты как думаешь? — решил Мирон искать помощи со стороны.
— Если люд убил другого, то им одолел зверь. Не можешь сдержать Зверя, не живи среди людей. А ежели такое произошло, то Тебя держат в яме, пока ты сам не примешь решение. Уходи в лес и живи без имени или прими смерть от сородича.
— Тогда твой палач становится убийцей. — возразил возничий.
— Нет, он твой проводник, что уводит тебя от Зверя к Велесу. То не убийство, то освобождение. — мрачно заверил берендей.
— Ну вас, к черту морскому… Прав Старый Шаман, на Юге моё место. Где там ваше поселение кожевников и чем тут так воняет?
— Ты сам ответил на свой вопрос. Скоро увидишь. — произнёс Я оглядывая лес Даром.
Мороз хоть и прихватил растянутые на колодка шкуры, но тяжёлый дух окончательно не выбил. Посему село мы раньше учуяли, чем увидели. Редкий дым печей, что давил к земле ветер, кособокие лачуги, с бычьими пузырями вместо окон и настороженные взгляды селян.
— Мира вам, поселковые. — крикнул Мирон. — Мы к старосте, как ехать то?
— Чего кричишь южанин. Правь в серёдку улицы, там он и стоит.
— Как они распознали то, что Я с юга? — озадачено спросил возничий.
— Что у реки, что во втором селении, что в посёлке Босика, все посёлки по одному укладу стоят. Разнятся высотой и формой, наличием забора или ограды, но одинаковы. — поделился своими мыслями Мрак. Криволап медленно дотянул сани до дома старейшин, но встречать нас не спешили.
Я соскочил с саней, трижды постучался. Не дождавшись ответа, толкнул дверь и зашёл в тёмную горницу. Глаза долго привыкли к тьме, потому переключился на Дар. У стола, в дальнем углу, сидели двое. Золотистый цвет Брата и синевой отливался незнакомый мне муж.
— Не светись ты так. Двигай к столу, септ. Знакомься, старейшина поселения кожевников, мой старый друг Трофим Белый. А это, Трофим, мой брат во Храме, Светоч Босик.
— Рад знакомству, септ. — прохрипел мой новый знакомый. — Сделай милость, выпей с нами отвара. Иван-чай и малиновые листья, немного душицы и чабреца. Все, что нужно путник с дороги.
— Весёлая ночка, брат? Чую не выспался совсем, но наказ мой выполнил. Кто та молодка, что тебе спать не дала? И чего хмурый?
— Спать не ложился, так как с сестричкой пробыл всю ночь до рассвета, а хмурый от помина маменька.
— М-да, нехорошо получилось. Рассказать хочешь чего? — расстроен произнёс ветеран.
— Не сегодня. — ответил Брату.
— Так Трофим, наливай уже свой сбор да и ягод сушенных насыпь. От хмельного мы откажемся, мне ещё ответ перед отцами держать. Не смотри ты на септа, как на врага. Там его не было и другой он. Совсем другой. Своя голова на плечах есть и, скажу тебе друг, она неплохо варит.
— Как Я понимаю, вы вспоминали то, что в городище назвали мятеж озерных? — в лоб спросил Я.
Старик выронил чашку из рук, а ветеран просыпал клюкву мимо рта. На меня оба взирали с подозрением.
— Нет, Я не подслушивал. Раны твои не так давно закрылись. А злоба к знаку септов натолкнула меня на эту мысль. Как говорит Брат Сет, правильные вопросы задаю.
— А ты что о том ведаешь? — осторожно прощупывал почву староста.
— Наймиты и городская Стража по приказу одного из отцов, взяли на меч ваш посёлок. И судя по тому, что вы не ушли в лес, то значит считали себя правыми. Много не знаю, но со стражей расплатились монетой. Значит вы или знали что-то и имели глупость себя раскрыть. Или не повиновались, за то и были показательно биты. Но это мои домыслы. — не спуская глаз с Трофим, медленно проговорил Я.
— Голова есть и варит. Правда у каждого своя, а истина где-то посерёдке. Мы потеряли треть своих родичей, но Я не могу тебе сказать причину, не нужны тебе эти знания, а скорее нанесут вред. Скажем так, у нас возникли разногласия с одним из отцов городища. Я был прав, а они сильнее. Больше нечего о том говорить. Пей отвар пока горячий. — произнёс с горечью глава поселения.
— Брат Сет, гостинец на санях, пока не выгружали. Расскажи, как Веронику пристроил. — отправил клюкву в рот, запил горячим чаем.
— Хорошая семья её ждёт. Сейчас подучится немного, нравы и законы переймет, а потом в новый дом дочкой зайдёт. Все ладно сложилась. Побивалась оберёг передать, чтобы он тебя обогревал в Пустоши. Но септ с куклой в руках такое себе зрелище. — Я улыбнулся, живо представил, как бы это выглядело со стороны.
— Ей нужнее. Кого с Мироном отправить думаешь развоз сделать добра и как с Берендеем быть? — вновь спросил Брата.
— Через службу гвардов отправим гостинцы. Пусть переночует, а потом едет на свой Юг. С Мраком сам решай. Ты в ответе за того, кого спас. Он же тебя иначе, как проводник не называет. Хех. Хотел бы Я в молодости такого должника, тогда бы Трофим Белый получил от меня все тумаки, что меня награждал.
— Было дело, Сет. Ты поговори с отцами, год прошёл, может хоть пару луков разрешат держать. Нам без охоты голодно. Народ хиреет, скоро и вовсе измельчаем.
— Не обещаю ответ, но просьбу твою передам. Хватит болтать, отвар стынет.
****
— Пойдем, дело нужно правое сделать. — поправив куртку, брат Сет шумно поднялся. Следом двинули и мы с Трофимом. Дождавшись, когда на клич старосты соберётся все село, ветеран начал свою речь.
— Милостью Службы Храма и Церкви, во славу Отца и Матери. Воины передают следующее добро для процветания и честного труда. Топор столяра- одна штука….. - неожиданно его прервал Трофим.
— Постой брат Сет. Односельчане, Я вижу в ваших глазах немой укор и презрение по отношению к молодому септу. Мой земляк Сет громко заявил про милость, в которой мы не нуждаемся. Но правда в том, что все это куплено на личные деньги этих двух воев. Один оказал услугу Князю от того такую казну сбил, второй чтит верные законы нашей земли. Все это не попытка подкупить вас, а искреннее желание помочь тяжёлой жизни поселений. По пути с Юга мы четвёртые, остальное добро развезут по другим посёлкам. Потому, будем благодарны Матери и Отцу, что через этих двоих согрели перед долгой зимой. А ежели кто считает иначе… Место двух старейшин пустует… Я все сказал. — старик замолчал и сложил руки на груди. Толпа коротко пошумела, пару раз вспыхнули короткие драки, но все быстро успокоилась. Один за другим мятежные селяне склоняли головы в знак признательности. Брат Сет бросил пересчёт добра и просто выложил все то, что предназначалось этим людям.
— Я не ищу вашу дружбу, ведь только подарками и милостями её не купить. Я не лезу в кровать к вашим жёнам и дочкам, потому что стар, хех… Я не набираю из вас призыв, ибо моя война уже прошла. Я призываю вас соблюдать заветы Отца и Матери. Не множить Зло, не проходить мимо слабого, не оставлять детей, жить по совести и средствам. Много ещё добавлено для честной жизни, но основное Я сказал. Посему, примите в дар это добро и приумножайте его. А нам идти нужно дальше. Да увидите вы полный рассвет. — брат совсем растрогался, голос стал хриплым, а глаза блестели. — Прощайте..
Искренняя речь ветерана не всех взяла за душу, вперёд вышел Муж, что рано поседел.
— Легко тебе говорить, ты свободен. А нам какого?