Силуэты снов (СИ)

— А то, что я понял, что несмотря на нашу клятву влезть в это дело придётся, — возразил Олег. — Когда я увидел все это в столе Зубарского, я понял все сразу…
— И тут же помчался все выкладывать Катьке?
— Нужен был свежий взгляд. Незаинтересованный.
— Но только не её взгляд! Олег, черт бы тебя взял, — проворчал Юра.
— Юрка, мы не можем больше делать вид, что их нет, что мы о них ничего не знаем.
— Можем. И будем. В первую очередь держать язык за зубами. Ты идиот, если снова затеваешь разговор об этом! — взорвался Юра.
— Ну, спасибо! — Олег в ответ повысил голос. — Сейчас, когда мы свободны и можем сами решить, куда соваться, а куда нет, мы должны все это прояснить. И… и может быть покончить с этим, наконец.
— И какой ценой? По-твоему, моя сестра идеально подходит на роль разменной монеты?
Олег не ответил.
— Извини, — нервно сказал Юра после паузы. — Я боюсь, да. Больше за неё, конечно, но и тебя я туда не пущу.
— Мы с тобой профессионалы. И мы знаем теперь, с чем имеем дело…
— Нет!
— Деспот ты, Орешин.
— На том стоим, — отрезал Юрка.
Олег промолчал. Через минуту Юра заговорил сам:
— Ладно, Олежка. Тема закрыта.
— Тогда, может быть, стоит перекодировать файлы?
После некоторого замешательства Юрка ответил:
— Да ну, это лишнее. Уж телепатией-то она не владеет. По крайней мере, я на это надеюсь.
— Это ты зря, — хмыкнул Олег.
— Катю надо изолировать полностью от информации и ни в коем случае не заострять её внимание на том, что она уже видела и слышала. Завтра передашь все свои дела ребятам и займёшься Катей. Могу тебе тоже расчёт выдать для отвода глаз. Будете мне в неформальной обстановке косточки перемывать.
— Сомневаюсь, что это поможет.
— Тогда посадим под домашний арест. И ты будешь варить ей кашку и вытирать сопли, если понадобится! Ты знаешь, что значит для меня эта девочка.
Олег что-то произнёс еле слышно, но я услышала только ответ Юры:
— Тем более, Олежка, значит, ты меня понимаешь.
Я тоже знала, как Юрка ко мне относится, но чтобы приставлять ко мне Олега для такой серьёзной опеки… Что ж, ребята, вы сами заставляете меня действовать на свой страх и риск…
За стеной стихли голоса, и я улеглась спокойно все обдумать.
Перекодировать файлы? Несомненно, речь шла об информации в Юркином компьютере. Доступ к некоторым файлам возможен только по паролю. Это я уже знаю, проверяла лично. Чтобы я да не попробовала… Однако когда я безуспешно пыталась их открыть, я не знала, о чём там речь. Теперь, когда мне это известно, можно попробовать подобрать ключ.
Я встала, защёлкнула дверной замок, села к своему компьютеру и подключилась к нашей домашней локалке. Нужно было подобрать пароль. Хотя бы попробовать.
Рай, Эдем, Парадиз, Адам и Ева… Нет, это было бы слишком просто для постороннего ума. Юра никогда ничего не делает в лоб. Он любит ассоциации. С чем же может быть связан для него Рай? Нет, не тот рай, где грешили Адам и Ева, а тот Рай, куда брат не хочет допускать меня, не хочет, чтобы я испытала то, что пришлось испытать ему самому. Три года назад.
Ох, как много испытал он эти самые три года назад… Боль. Отчаяние. Крах. И это только то, что было на поверхности. Но возможно ведь, что он боялся чего-то, кого-то ненавидел, вынужден был что-то скрывать или же поступаться какими-то принципами…
В сущности, я не так хорошо знала брата. То есть я знала, как он поступит, что скажет, но мне редко удавалось сразу вникнуть в мотивы этих поступков, угадать ход мысли, оценить глубину и силу некоторых его желаний. Слишком искусно он их прятал от посторонних глаз, превратив это в последнее время в разновидность увлекательного хобби. Олегу иногда было известно больше, мне же приходилось полагаться на собственные догадки.
Я набирала в качестве пароля слова, приходящие мне на ум в связи с моими размышлениями о Юрке. Набирала и в русской, и в английской раскладке. Компьютер отфыркивался от моих попыток, но нетерпение, уже прочно засевшее во мне, не давало просто бросить это безнадёжное дело.
 
Месть… Запрет… Занавес… Тайна… Опасность… Кошмар… Колдовство… Магия… Нет, это несерьёзно. А Юра ко всему относится очень серьёзно. Для него любой вздор, любые гипотезы считаются возможными и имеющими право на существование. Вопреки общепринятым мнениям Юра считал, что на этом свете возможно все, все реально, каким бы сверхъестественным его не считали. Поэтому и спиритизм, и магия, и прочая чушь были для него составной и равноправной частью действительности…
Действительность. Вот что это. Законная часть действительности, спрятанная от любопытных глаз. Это, несомненно, может быть только действительность… Сущность… Естество… Реальность…
Да, Юрка. Лучше бы ты поставил на пароль мой день рождения, до этого мне бы век не додуматься.
Компьютер тихо пискнул, и заветный архив мгновенно распаковался мне на рабочий стол.
Реальность.
Три файла, объединённые этим заголовком.
В первом — список имён, разделённый чёрточкой на две неравные части. В первой части, занимающей три экранных страницы, незнакомые мне сочетания имён и фамилий и дата около каждого имени. Под разделительной чертой — семь имён, около пяти из них даты. Неотмеченными остались двое: Юрий Орешин и Олег Середа. Я вывела содержимое файла на печать.
Второй файл, графический, содержал фрагмент карты в масштабе 1:2000. Побережье некоего водоёма и населённый пункт на нем, название не указано. Несколько обозначенных кварталов и что-то, отмеченное здоровым таким прямоугольником. В двадцати километрах к юго-востоку городишко под именем Кепа. Я уже собралась распечатать карту, но тут в дверь постучали.
— Катя, открой, — послышался голос Юры.
— Зачем?
Я не стала сочинять всякую чушь про то, что я не одета: я знала, что никакими наивными уловками ребят не остановить. К тому же Юрка в собственной квартире откроет любую дверь, как бы я её ни закрывала. Хотелось просто по возможности оттянуть момент, когда моя лихая диверсия откроется и будет безжалостно пресечена.
— Чем ты там занимаешься? — тревожно спросил Юра.
— Играю. Монстров мочу.
— Открой, — ещё настойчивее попросил брат.
Как пожалела я в эту минуту о том, что плохо освоила компьютерные премудрости. Мне бы спрятать эти файлы где-нибудь в виртуальном пространстве, а потом спокойно просмотреть. Мой пароль они никогда бы не вскрыли. Но в интернате у меня были нелады с информатикой.
Теперь же мне оставалось только поскорее посмотреть, что там ещё осталось в последнем файле.
Третий файл, тоже графический, заставил мои ладони покрыться влагой. С экрана смотрел серый пёс. Пасть его была оскалена, клыки и губы вымазаны чем-то темным. Глаза пса смотрели на камеру, его снимавшую, с ненавистью почти человеческой. Впрочем, это глаза, действительно, были похожи… Я пощёлкала клавишами, и изображение увеличилось. Теперь с монитора на меня смотрели глаза, занимающие весь экран. Это были большие, миндалевидные, с яркими белками, выразительные голубые ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ глаза…
Рука протянулась из-за моего плеча.
От неожиданности я с криком подскочила со своего места.
— Тихо, малышка… — Юра поймал меня и усадил обратно. Он старался ничем не выдать свой гнев, но у него даже руки дрожали.
Он смотрел прямо мне в глаза. Смотрел и молчал.
— Ты хочешь, чтобы мне стало стыдно? — не выдержала я. — Но мне не стыдно, Юра, потому что это нечестно.
— Что?
— То, что ты не доверяешь мне.
Он криво усмехнулся, отвернулся и стал смотреть на компьютер, по монитору которого сама по себе металась мышка: Олег в соседней комнате получил удалённый доступ и наводил порядок в своём рассекреченном архиве.
 
— Да, это нечестно. Но уж я возьму этот грех на душу. А иначе может случиться непоправимое, — ответил он наконец. — Недооценил тебя, каюсь. Ты лезешь напролом, как медведь сквозь чащу. Поэтому…
— … с этого момента я буду находиться под домашним арестом и под неусыпным бдительным оком Олега Середы.