Моя страна - прежде всего! (СИ)

Накатили воспоминания. Крикливая жена одного из его друзей, визжит, что она не служанка, чтобы готовить ему, пусть сам готовит или спит голодным… Другая жена ещё одного товарища… молодая девчонка целыми днями сидит в телефоне или листает «Космополитен».. на просьбу мужа приготовить что-то, лениво отвечает — «Отвали!» не отрываясь от журнала..
Гюнтер непроизвольно сжал кулаки.
«Как говорил Алекс — А вот хрен вам по матушке!» У меня есть возможность не допустить этого, или хотя бы замедлить это вредное влияние… И я это сделаю!!!»
— …Гюнтер! С тобой всё в порядке? — внезапно ворвался в его голову встревоженный голос Лауры.
— Что? — непонимающе посмотрел на неё Гюнтер. Лаура была встревожена, её глаза в упор смотрели на него, отчаянно пытаясь как-то помочь но не зная как.
— Ты уже несколько минут сидишь как статуя и не слышишь меня. Тебе плохо?
— Нет, Лаура, не беспокойся, со мной всё нормально. Просто я вспомнил кое-что… некоторые подробности боёв в Польше, в которых я участвовал… — вовремя сориентировался он.
— Ой, прости… Думаю, не очень приятные воспоминания, верно? Извини меня, пожалуйста!
— Ничего, Лаура, ты не виновата. Так, что тут у нас в тарелке?…
После вкусного и сытного обеда они вновь гуляли по городу обнявшись, сидели на лавочках, разговаривали, Лаура вспомнила как его друг связал её и сбежал из клиники. Гюнтера охватили противоречивые чувства, с одной стороны он восхитился находчивостью русского, с другой разозлился, представив, как Алекс хватает и связывает Лауру. Наверно, успел там её полапать, зараза… Ничего, если они снова встретятся, Гюнтер возобновит знакомство своего кулака с его лицом. Потом Лаура кормила голубей кусочками булочки, полюбовались в который раз на Бранденбургские ворота, посетили зверей в зоопарке..
Наступал вечер. Солнце почти опустилось, и город погружался в сумерки, которые незаметно всё больше захватывали его.
Уставшие, но полные впечатлений, они остановились у дома, в котором снимал квартиру Гюнтер. Несмотря на то что в Берлине у него была семья, он предпочитал жить отдельно, чтобы иметь определённую свободу. Привести друзей из подразделения или же девушку, с которой он хотел провести некоторое время… Такая квартира как раз отвечала этим целям. Хозяйка, у которой он снимал её, брала недорого, видимо, из уважения фронтовику, к тому же офицеру СС. Жильё располагалось на втором этаже, и было, по своему, уютным, тихим и тёплым. А что ещё требовалось неприхотливому военному, который появлялся тут эпизодически, часто ночуя в казарме? Причём, Гюнтер привёл Лауру к своему дому неосознанно и опомнился, только, когда остановился перед дверьми. Хмыкнув, удивился своему подсознанию, которое уже всё за него решило, и уверенно открыл дверь, пропустив девушку вперёд. Поднявшись по витой лестнице, они остановились перед деревянной дверью, на которой была маленькая табличка «Гюнтер Шольке». Он сам приделал её несколько недель назад, так как пару раз друзья, не отличив дверь его квартиры от других таких же по соседству, ошибались и стучали не туда. Открыв её, он снова пропустил Лауру вперёд и зашёл следом. Девушка, по-прежнему держа в руках букет, прошла в прихожую и с любопытством начала осматриваться:
— Очень милая квартира, Гюнтер. Мне нравится. Можно посмотреть другие комнаты?
— Конечно, моя Лаура. Будь как дома.
От ощущения того что Лаура находится в его доме и они наедине, у него приятно грело в груди, а от смелых мыслей в голове захватывало дух и заставляло чувствовать сухость во рту.
«Проклятье, веду себя как школьник! Соберись же! Ты уже давно не мальчик, а она не первая твоя девчонка! Интересно, а я у неё первый?» — этот вопрос вдруг чрезвычайно заинтересовал его. Нет, он бы не был в ярости, узнав, что она уже не девственница, но почему-то захотелось именно с ней быть первым. Он слышал, что у любой девушки самый первый мужчина в её жизни всегда остаётся в памяти, несмотря на то сколько потом у неё будет мужчин. Правда это или нет?
Тем временем девушка уже успела обойти небольшую квартиру и подошла к нему.
 
— Здесь очень уютно, Гюнтер. Почему-то на самом деле чувствуешь себя здесь как дома… В первый раз у меня такое ощущение… — с удивлением констатировала она. — Ты ведь здесь один живёшь? — со скрытым смыслом спросила Лаура.
— Да, здесь типичная квартира холостяка, потому и не убрано кое-где… — развёл руками Гюнтер.
— Ничего страшного, это понятно, следов женщины я здесь не вижу. А кто здесь убирается или готовит? Неужели ты сам? — снова спросила она с неявной тревогой.
— Нет, у хозяйки дома есть служанка, она каждый день приходит и делает это, за отдельную плату.
Лаура задумчиво кивнула и поколебавшись, спросила, словно прыгнув с обрыва:
— Гюнтер, ты не против если я тут немного наведу порядок? Совсем чуть-чуть? — она просительно посмотрела на него. В глазах стояло напряжение, и даже толика страха.
Он удивился, и не понимая её тревоги, ответил:
— Если ты не устала..
— Нисколько! — горячо заверила она.
— Хорошо, если сама этого хочешь. — Гюнтера удивило это внезапное желание навести порядок в его квартире, он никак не мог понять причины этого, а она, несомненно, была. Спросить в лоб? Может не ответить, или придумает что-то… Странно.
— Тогда я пока пойду в душ… — определился он.
— Хорошо, Гюнтер! Я быстро управлюсь! — радостно ответила она, и скинув пальто, убежала в гостиную.
В ванной Гюнтер задержался, вопреки обыкновению, больше чем на полчаса. Виной этому было то что, проведя рукой по подбородку после душа, он почувствовал лёгкую неприятную щетину, хотя утром нормально побрился. Представив как будет девушке щекотно когда он её станет целовать, Гюнтер решил заодно и побриться. Сделать это пусть и, якобы, безопасной бритвой, было не так уж и просто, особенно если привык пользоваться современными станками «Браун» или «Жиллетт». В результате, когда он вышел из ванной, его удивил ароматный запах жареных колбасок, купленных им ещё вчера. Мясной дух, исходящий из натуральных продуктов без всякой химии, заставил его нос резко принюхаться, а желудок, давно переваривший обед в кафе, радостно забурчать, посылая мозгу настойчивые сигналы о том, что его желания должны быть в приоритете, несмотря ни на какие другие планы. Проходя через гостиную, он увидел, что некоторые вещи, в беспорядке лежащие на столе и диване, разложены на полках и подоконнике, пол чисто подметён, пыль протёрта. Удивлённо покачав головой он, наконец, зашёл на кухню и тут же изумлённо замер.
На столе красовалась еда. Причём, её было много и к тому же, разнообразная. Но самое главное, что ввело его в ступор, было ясное знание того что этой еды у него НЕ БЫЛО! И он не покупал её когда они шли сюда. Вопрос: как она здесь появилась?? Сама Лаура, в надетом фартуке (кстати, откуда у неё фартук?) обнаружилась у плиты, как раз снимая со сковородки шкворчащие колбаски. Только Гюнтер открыл рот, чтобы спросить про таинственно появившиеся в его квартире еду и фартук, она его опередила:
— Ты как раз вовремя, Гюнтер. Садись за стол, сейчас будем ужинать.
Разумно послушавшись желудка, которому было абсолютно наплевать, как именно еда появилась в доме, он закрыл рот и сел на стул, обозрев голодным взглядом содержимое стола. А тут были: уже упомянутые баварские колбаски с каким-то соусом, несколько салатов, зелень, хлеб, запечённая курица с поджаристой корочкой, и венчало всё это кулинарное изобилие бутылка французского красного вина.
— Бери что хочешь, Гюнтер. Я же вижу что ты голодный… — она улыбнулась, глядя каким взглядом он смотрит на стол.
— Ты тоже садись, Лаура. И… большое тебе спасибо! Я не знаю, откуда ты всё это взяла, но моя благодарность к тебе за это просто огромна! — с чувством произнёс он.
— Ты же ещё не пробовал, а уже хвалишь? — рассмеялась она, снимая фартук и тоже садясь за стол.
— Уверен, что всё очень вкусно… И сейчас я в этом точно удостоверюсь! Приятного аппетита! — сказал Гюнтер и накинулся на еду.