Я рискну (ЛП)
Я не хотела драться с Диком, потому что понимаю, что он — не моя проблема. А вот Коул — да.
И я не знаю, что с этим делать в данный момент. Я превратилась из той, кого он может мучить и лгать, в ту, кого он должен защищать.
К черту! Я не нуждаюсь в защите.
— Все готово? — спрашивает его Дик, отстраняясь.
— Да, — просто отвечает он.
— Как ты это сделал? — спрашивает он.
— Я шлепнул его головой об бетон…
— Это должно было быть случайное утопление, — огрызаюсь я.
Он поворачивается на своем сиденье.
— Я сделал так, будто он поскользнулся и упал в
Бассейн, — заявляет он, сузив глаза. — Потом я держал его под водой, — он снова поворачивается лицом вперед.
— Все готово. Он мертв. Конец.
_________________________________
Мы подъезжаем к зданию клуба, и ребята останавливаются позади нас. Я иду к своей машине, но Киллан кричит, что нам нужно провести собрание. Так что я поворачиваюсь и марширую внутрь. Я стою у двери, прижавшись спиной к стене. Готова убраться отсюда и подальше от Коула.
— О чем это? — спрашивает Дик, проверяя свой телефон. Сейчас полночь, пятница. Я уверен, что он собирается пойти на встречу с Бекки, если она еще не ждет его у дома.
Киллан смотрит на меня.
— Коул рискнул. Я предлагаю двигаться дальше.
Дик поднимает бровь, а Коул напрягается, стоя у стола.
— Я могу переп…
— Нет, — прерывает его Киллан. — Мы можем перейти к следующему человеку. — Он небрежно пожимает плечами.
— Я не возражаю. У кого-нибудь еще есть проблемы с этим?
Никто ничего не говорит. В комнате воцаряется тишина, и даже я могу сказать, что Киллан кого-то к чему-то подталкивает. Через мгновение я получаю ответ.
Он потирает руки.
— Ладно, мы будем двигаться дальше, и в воскресенье Остин будет вытягивать.
Коул поворачивается ко мне лицом.
— Ни в коем случае. Она уходит из группы.
— Что? — огрызаюсь я.
Киллан смотрит на меня.
— Если ты не уйдешь добровольно, тогда мы все должны проголосовать за твой уход. Ты хочешь уйти добровольно?
— Нет, — говорю я, не глядя на Коула. Он втянул меня в это. Я не позволю ему вышвырнуть меня. Не после всего, что я сделала. Все, через что он заставил меня пройти.
— Тогда мы проголосуем за твое исключение, — Коул рычит. — Кто за то, чтобы она ушла?
Дик первым говорит, чтобы я ушла. Я игнорирую его. Он ясно дал понять сегодня вечером, когда выдергивал волосы из моей головы, что сделает все, что скажет Коул.
Следующим выходит Шейн. Беннетт вздыхает, как будто не хочет, но все равно складывает руки.
Все смотрят на Киллана, и он улыбается.
— Я хочу, чтобы она осталась.
Воздух в комнате меняется, и Коул делает шаг к нему.
— Какого черта? — кричит он. — Ты хотел, чтобы она ушла с первого дня, а теперь вдруг захотел, чтобы она осталась?
Я могу возразить, что Киллан может думать, что если он не отдаст за меня голос, то я расскажу отцу, что он трахает мою мачеху, но я не уверена, что причина в этом.
Он пожимает плечами.
— Она хочет остаться.
— Мне плевать, чего она хочет, — кричит Коул.
— Это очевидно, — говорю я.
Коул поворачивается ко мне лицом. Его глаза сузились от гнева, и я расправляю плечи.
— Все, убирайтесь к чертовой матери! — кричит он.
Киллан ухмыляется, проходя мимо меня. Шейн и Беннетт повесили головы, идя к выходу. Дик идет последним, и его глаза переводятся с меня на Коула, как будто он ждет, что кто-то из нас скажет ему остаться. Мы не говорим.
Как только дверь закрывается, Коул поворачивается ко мне.
— Ты этого не сделаешь. Ты больше не контролируешь меня, Коул, — отвечаю я категорично.
— Прекрати это дерьмо, Остин! — огрызается он.
— Нет! Ты должен был прекратить это дерьмо, Коул! — кричу я. — Давным-давно. Ты должен был рассказать мне о Лилли. О Киллане и Селесте.
Его глаза сужаются на мне.
— Черт! — кричу я разочарованно. — Я так много сделала. Я позволила тебе так много взять, — я качаю головой. — Но больше нет. Ты втянул меня в это.
Его челюсть заостряется.
— Я позволила тебе использовать меня, — рычу я. — Я позволила тебе, блядь, брать и брать, потому что тебе что-то было нужно. Кто-то. Но не снова, Коул. Найди кого-нибудь другого, с кем можно потрахаться. Потому что с меня хватит.
Я поворачиваюсь и собираюсь выйти за дверь, но он хватает меня за руку и дергает назад.
— Не трогай меня, — кричу я. Повернувшись, я собираюсь дать ему пощечину, но он уже был готов к этому. Он хватает меня за руки и толкает на диван, прижав мои руки над головой.
— Коул, — говорю я, мое сердце колотится.
— Похоже, мало что изменилось с той ночи на кладбище, да, милая? — спрашивает он, приподняв бровь, с наглой ухмылкой на лице, говоря о том, как легко ему удалось прижать меня к себе.
— Что? Собираешься зарезать меня на этот раз? — спрашиваю я, сжимая руки в кулаки. — Собираешься позволить Дику просто убить меня?
Его самоуверенность исчезает, и он ослабляет хватку на моих запястьях, но не отпускает их.
— Я не хочу причинять тебе боль, Остин.
Я сужаю глаза.
— Хватит пытаться трахнуть меня. Это не сработает.
— Я не…
— Чушь! — кричу я.
Я хочу сломать тебя.
Его планы не изменились.
Он отпускает мои запястья, и я спихиваю его с себя. Он падает на диван, а я пытаюсь встать. Я поправляю задравшийся топ, хватаю телефон, упавший на пол, и направляюсь к двери. На этот раз он не останавливает меня.
ГЛАВА 37
КОУЛ
— Ты ведь знаешь, что он ее подставит? — спрашивает меня Дик, когда мы оба сидим на диване в клубе.
Сегодня воскресенье, и мы все собрались здесь, чтобы Остин вытянула ее задание. Я был в раздраженном настроении с тех пор, как она ушла отсюда в пятницу вечером.
— Да.
— И что мы будем с этим делать?
Я смотрю на него.
— Будь там, когда он это сделает.
Он кивает и возвращается к смс на своем телефоне.
Дверь открывается, и она входит с безразличным видом. Она так же хорошо, как и я, умеет делать пустое выражение лица. Я чертовски ненавижу это.
Я сижу и смотрю, как Киллан разглядывает ее узкие джинсы скинни и черные туфли на высоких каблуках. Она одета в черный топ в тон, который имеет низкий вырез, демонстрирующий ее сиськи. Она выглядит так, будто готовится пойти выпить с подружками в баре, а не для того, чтобы задание получить.
Шейн раздает каждому из нас по листку бумаги. Я наклоняюсь и шепчу на ухо Дику.
— Оставь его пустым.
Он кивает и складывает бумажку.
По очереди мы встаем и опускаем их в миску. Когда мы все закончили, она вытягивает.
Ее глаза мгновенно переходят на мои. Я воздерживаюсь от улыбки.
— Что там написано? — спрашивает Киллан.
— Ничего, — отвечает она и бросает его на землю.
Она снова достает.
— Ты не можешь рисовать больше одного раза, — говорю я, вставая.
— Что за черт? — требует она, когда открывает сложенный лист бумаги и смотрит на Дика. Он ничего не говорит.
— Вы, ребята, не можете этого делать, — огрызается Киллан.
— Вообще-то, могут, — говорит Беннет с улыбкой. И мне интересно, была ли у него та же идея, что и у нас.
Она протягивает руку и снова вытягивает. Я собираюсь вырвать его у нее из рук, но она открывает его и читает вслух.
— Темно, как ночь, красно, как свет. Давай возьмем спичку и заставим ее ярко гореть. Последствия — ты должен показать миру свой самый темный секрет.
— Что, блядь, это значит? — огрызнулся я.
— Это загадка, — говорит Киллан с улыбкой.
— Я, блядь, знаю это! — рычу я. — Что, блядь, это значит?
— Я не знаю. Это не моя загадка. Шейн?
Он смотрит на него.
Мои глаза сужаются на Шейна.
— Что это значит?
— Я не обязан отвечать на этот вопрос. — Он скрещивает руки на груди. — Она скоро узнает.
_________________________________