Память моего сердца (СИ)

«Боже мой, неужели это противостояние никогда не закончится?» – подумала Саманта, но вслух лишь воскликнула:
– Нет! Я сама! Сама это решила! Я ненавижу ее, хочу, чтобы она умерла.
– Ты не врешь мне, девочка? – мужчина опустился на колени и приложил руку с растопыренными пальцами к голове Саманты.
Она закричала, пронзительно и жалобно, не в силах выразить ту боль, которая наполнила ее голову вместе с прикосновением мучителя. Словно кровеносные сосуды один за другим лопались, заполняя кровью ее черепную коробку.
Возможно, так и было, потому что горячие капли защекотали ноздри Саманты. Она увидела, как на бетонный пол капает ее кровь. Даже когда Джеральд душил ее, ей не было так страшно, как сейчас.
– Расскажи-ка мне, девочка, все, что ты знаешь о Джеральде.
«Только не это! – вспыхнуло в ее угасающем сознании. – Только не самое дорогое, что у меня есть! Только не он!»
Саманта до боли закусила губу. Она ничего не знает, а если бы и знала, то не сказала бы.
– Молчишь? Но я ведь уже в твоих мыслях, в твоей голове. Я вижу все, о чем ты думаешь. Не ухудшай свое положение, не сопротивляйся. Просто подумай о том, что стоило бы мне знать – и все закончится.
В ушах зашумело, и неожиданно все звуки – голос мужчины, эхо, отражающееся от стен помещения – исчезли, словно слуховые проходы заложило ватой. По шее с обеих сторон скользнули струйки. Щекотно, но боль в голове затмевала это ощущение. И стало трудно дышать. Очень трудно, хоть Саманта и старалась сглатывать кровь, льющуюся по задней стенке горла. Она уже почти захлебывалась. Саманте вспомнился запах крови Джеральда, когда он пришел за ней в бар, отвергнутый всеми и подавленный, и просил о прощении и утешении. Может быть, она единственная в целом мире понимала, насколько он одинок и несчастен. И, может быть, поэтому Джеральд приходил за утешением именно к ней? Саманта всегда старалась утешить его и помочь ему. Так, как могла. Так, как подсказывало сердце. И сейчас сердце подсказывало ей сосредоточиться только на этом моменте воспоминаний, на пронзительных синих глазах, словно заглядывавших ей в самую душу, на чувственных губах, которые шептали ей на ухо ласковые слова. Она ведь когда-то и хотела стать такой, как он, лишь только чтобы всегда быть рядом.
«Я люблю тебя, Джеральд», – было последней мыслью Саманты.
- 35 –
Все смотрели на Алекс так, словно она была ребенком, которого строгий родитель отхлестал при всех по щекам. Сгорая от стыда, она рванулась с места. Убежала в служебные помещения и спряталась в подсобке, задвинув хлипкую дверь на щеколду. Присела в угол, обхватив колени руками. Проклятый вечер. Проклятый бар. Проклятый город. Проклятый Джеральд! Алекс начала тихонечко подвывать от душевной боли. Как раненое животное, подумала она. Так и было – Джеральд снова ранил ее своим жестоким обращением.
В дверь постучали. Это оказался Барт.
– Алекс, там твоя подруга волнуется, – позвал он, – и кому-то нужно обслуживать посетителей. Ты тут надолго закрылась?
Девушка всхлипнула. Больше всего сейчас она мечтала, чтобы все разошлись и забыли о ней. Оставили в покое. Для чего нужна Сила, если она не способна выполнить даже простейшие желания? В фильмах про колдунов те могли взмахом волшебной палочки наколдовать себе гору золота, или превратиться в птицу и упорхнуть, или переместиться в другое место и даже страну. В реальности Сила напоминала внезапно выросший хвост: никому не покажешь и полезного применения не найдешь. Одни неудобства и мучения.
Настойчивый стук в дверь повторился.
– Я скоро выйду! – крикнула Алекс. – Можешь пока встать за стойку? Ненадолго!
Надо было хоть немного прийти в себя и успокоиться. Барт что-то недовольно проворчал. Судя по всему, он ушел. Некоторое время было тихо. Алес судорожно вздохнула. Вдруг до ее слуха донеслись чьи-то шаги.
От сильного удара дверь распахнулась и ударилась о стену. Джеральд по-хозяйски вошел внутрь. Сильный и безжалостный дьявол. Он посмотрел на нее исподлобья, но без злости. Алекс вскочила на ноги и вжалась в свой угол, мечтая раствориться в воздухе. Выход из подсобки был отрезан. Неужели Джеральд пришел снова ее унизить?
 
– Это служебное помещение! – слабым голосом запротестовала она. – Сюда не могут входить посторонние.
– Да какой же я посторонний, – миролюбивым голосом заявил Джеральд, – я тоже тут работаю, между прочим. У меня даже есть ключи от дверей.
Он подошел к девушке вплотную. Алекс настороженно посмотрела на мужчину, вытирая мокрые щеки. Трудно было предугадать, как поведет себя Джеральд в следующую минуту: ударит или рассмеется. Он нависал над ней, жалкой и сжавшейся, всем видом напоминая, что она – в его власти. Алекс прекрасно помнила урок послушания и молилась о том, чтобы сейчас не случилось его повторения.
– Ты меня боишься, – заметил Джеральд.
Врать не было смысла. Только не человеку, который умеет читать мысли.
– Да, – призналась Алекс. – Ты сделал мне больно.
Как ни странно, его лицо вдруг разгладилось. Исчезла суровая складка между бровей, и взгляд перестал быть таким, словно им можно было превратить океан в кусок льда. Джеральд протянул руку и взял Алекс за подбородок. Его большой палец небрежно погладил ее кожу. Как будто приласкал напуганного котенка. Внутри девушки все перевернулось. Она заморгала, пытаясь понять, что же с ней творится.
– Спасибо, – вздохнул Джеральд. – Я даже подумать не мог, что тебе хватит ума и смелости обмануть старикашку. Возможно, в тебе есть что-то не только от Бекки. Но и от Камиллы.
Алекс открыла рот. Джеральд говорит «спасибо»? Это что-то новенькое!
– Я быстро учусь, – ответила она, немного осмелев, – в этом городе ведь только так и выживают? Обманывают и манипулируют другими?
Джеральд промолчал. Он опустил глаза и взял руку Алекс, на которой проступали синие следы от его пальцев. С досадой прищелкнув языком, мужчина накрыл запястье девушки ладонью. Алекс почувствовала приятное слегка покалывающее тепло, которое словно переливалось из его руки в ее. Когда Джеральд убрал ладонь, на коже не осталось и следа.
Алекс подняла руку и повертела запястьем перед глазами. Чудо. Настоящее чудо.
– Я тоже так могу? – спросила она.
– Пока нет. Сила приходит постепенно, и умения тоже приходят постепенно. – Джеральд показал ей пятерню, начиная загибать пальцы. – Сначала придет контроль над собой, чтобы ничего не горело. Потом ты научишься читать мысли. Затем – управление стихиями. После – телекинез и несложное управление чужим разумом через прикосновение. И, наконец, дар исцеления. Это самый опасный дар. Он очень подтачивает силы. Кроме того, твои Силы ограничены. Ты сможешь исцелять только легкие увечья. Синяки, например. Вообще, советую тебе бездумно им не пользоваться. Пусть это делает кто-то посильнее.
– Например, ты?
Джеральд с самодовольным видом сложил руки на груди и ухмыльнулся. Ни капли вины, ни капли раскаяния за свои поступки. Алекс нахмурилась.
– Ты не вылечил Кевина. У меня нет на тебя надежды.
Ухмылка сползла с его лица.
– Ты знаешь, сколько Сил надо, чтобы вернуть почти мертвого мужика в мир живых? Я не дурак, чтобы лечить кого попало.
– А мистер Мален сделал это с легкостью, – сузила глаза Алекс. Непреодолимый внутренний порыв толкал ее ответить что-то язвительное, ужалить Джеральда побольнее, пока была возможность – Он что, сильнее тебя?
Настала очередь Джеральда хмуриться.
– Мален начал впитывать Силу на двести лет раньше меня, – прорычал он, – как ты сама-то думаешь? Сильнее?
 
Алекс втянула голову в плечи. Ну вот, острый язык снова не довел ее до добра. Она с опаской покосилась на Джеральда, ожидая его дальнейших действий. Как ни странно, он выдохнул, словно заставляя себя успокоиться, и отошел, прислонившись спиной к стеллажу напротив.
– Как тебе удалось все провернуть? – поинтересовался он.