Память моего сердца (СИ)

Утро выдалось непогожим, и он представлял, как Алекс будет капризничать и протестовать, услышав приказ собираться и ехать. И с особым предвкушением Джеральд представлял, как девушка почувствует, что не сможет ослушаться приказа. На его губах даже заиграла легкая улыбка. Что еще оставалось в жизни, кроме как упиваться собственной властью, раз уж он ее получил?
Но когда дверь открылась, улыбка сползла с лица Джеральда. Кевин Питерс собственной персоной с высоты почти двухметрового роста недоуменно уставился на гостя. Клер любила со смехом рассказывать про мужа, когда лежала в кровати Джеральда. Как она его называла? Пожиратель чуть прищурился, напрягая память. Деревенский увалень? Да, это определение как нельзя больше подходило к простодушному выражению лица хозяина дома. По бокам от Питерса вынырнули две детские мордашки. Дочери Клер. О них она говорить не любила. Но Джеральд знал: когда-нибудь ему придется убить и их. Детей он никогда еще не убивал, и надеялся, что жизнь не прижмет его к стенке и не заставит это сделать раньше, чем они вырастут. И в этом аспекте Джеральд очень зависел от Алекс.
– Вы что-то хотели? – спросил Кевин. Он застегнул манжет клетчатой рубашки и пояснил: – Простите, опаздываю на работу.
– Привет, дружище, – вальяжно кивнул ему Джеральд. – Позови-ка Алекс. И скажи ей, что отговорки «нет настроения» и «я никого не жду» не принимаются.
– Вы знаете Алекс? – с недоверием покосился Кевин.
– Я ее… тренер. Да, тренер по йоге.
Джеральд сложил руки на груди и с иронией посмотрел на собеседника. Тот уставился на него, как на Святого Петра, решившего спуститься с небес и попроповедовать на досуге.
– Ладно, – вздохнул Джеральд, – если гора не идет к Магомету…
Он шагнул внутрь, заставляя Кевина попятиться.
– Эй! Куда? – воскликнул тот, намереваясь помешать вторжению, но Джеральд железной клешней стиснул ему плечо.
– Не мешай, – предупредил Джеральд, глядя Кевину в глаза. – Где Алекс?
– В спальне… на втором этаже…
Джеральд с удовлетворением кивнул. Девочки прижались к стене, открыв рты. Вряд ли они когда-нибудь видели, чтобы их отец испуганно замирал перед кем-то незнакомым.
– Привет, сатанята, – подмигнул им Джеральд и направился к лестнице.
- 28 –
Алекс сидела на кровати, держа на коленях блокнот. Ее рука с карандашом сама собой порхала по листу, но лицо оставалось задумчивым. Мыслями девушка была далеко. Она думала о Кевине. Вчера он ушел, оставив дверь открытой, как и обещал, и в ночной тишине она прислушивалась к его посапыванию. Сама Алекс заснуть боялась. А вдруг Клер вернется?
Алекс так и не сомкнула глаз до рассвета и подскочила ни свет, ни заря. Жуткий фантом Клер напугал ее настолько, что, наклонившись почистить зубы, Алекс боялась выпрямиться и посмотреть в зеркало над умывальником. А вдруг там, как в фильмах ужасов, возникнет зловещий силуэт сестры? Кем только себя девушка не называла, мысленно призывая к благоразумию: и параноиком, и истеричкой. Но мысли о мертвой Клер, явившейся с того света по ее душу, все равно преследовали.
Подумать только, сестру заботил Джеральд! «Да забери его из моей жизни, я буду только рада!» – хотелось выкрикнуть Алекс. Вот уж поистине, что одному хорошо, то другому – смерть. И умирать Алекс совсем не хотела. Ну почему она всегда слушает сердце, а не разум? Уехала бы сразу после похорон, и ничего бы не произошло. Если бы не ухаживания за Кевином…
Опомнившись, Алекс с удивлением обнаружила, что рисунок готов. Оставалось лишь заштриховать в темный цвет стены спальни, в которой были изображены на кровати мужчина и женщина, пьющие шампанское. Алекс едва не отбросила карандаш, сообразив, что все это время рисовала Джеральда и Клер. Этому, конечно, имелось рациональное объяснение: ей было обидно за Кевина и за себя, за то, как эти двое поступали с близкими людьми и друг с другом. Но неужели ей теперь ни на минуту не выкинуть их из головы?
Дверь открылась без стука. Увидев на пороге Джеральда, Алекс остолбенела. Мужчина с ухмылкой разглядывал ее комнату, от занавесок на окнах до вчерашнего свитера, небрежно брошенного на стул. Дрожащими руками девушка перелистнула страницу с рисунком, едва не порвав ее. Еще не хватало, чтобы он увидел это!
 
Джеральд заметил ее нервное движение. Он подошел и бесцеремонно залез на кровать, откинувшись на подушки рядом с девушкой.
– Привет, детка! – сказал он, как ни в чем не бывало, и заглянул в блокнот. – М-м-м, неплохо рисуешь. Неужели у меня всегда такое выражение лица, словно скрутил приступ диареи?
Алекс посмотрела в блокнот и поняла, что впопыхах перевернула страницу назад, на тот рисунок, который нарисовала для Нэн. Лицо у него там и правда было зверское.
– Кто тебя впустил? – охрипшим от волнения голосом каркнула она.
– Доктор Зверобой, – беспечно отозвался мужчина, продолжая разглядывать рисунок.
– Если ты что-то сделал с Кевином… – похолодела Алекс.
– Да ничего я не делал! Вежливо попросил. Я что, не могу вежливо попросить?
По мнению Алекс, Джеральд и вежливость были понятиями несовместимыми, но сообщить об этом она не успела, потому что поняла, что сидит с мужчиной плечом плечу, и жар его тела снова рождает внутри непонятные ощущения. Ее охватила неловкость. Девушка вскочила с кровати и отпрыгнула на безопасное расстояние. Блокнот она быстро спрятала в ящик комода. Джеральд вскинул бровь и окинул ее таким взглядом, что в тонкой кофточке и джинсовой юбке Алекс почувствовала себя голой. Она обхватила себя руками и попыталась придать лицу уверенное выражение. Джеральд лишал ее присутствия духа ироничными взглядами и едкими комментариями, и Алекс никак не могла привыкнуть к этому состоянию.
– Кевин не мог вот так просто пустить незнакомца в мою спальню, – заметила она.
– Но я же не незнакомец, – возразил Джеральд, – я – твой тренер. Тренер по йоге. Или ты хочешь, чтобы я представился ему как твой сеньор?
Алекс покачала головой. Теперь она поняла, зачем он явился. Ей никуда не деться, ведь они заключили договор. Вчера Джеральд не насладился своей победой над ней, пришел сделать это сейчас.
– Только не надо вмешивать в это Кевина, – попросила она. – Вы с Клер и так некрасиво с ним обошлись.
– Мы с Клер? – округлив глаза, повторил Джеральд, – ну нет, не надо меня впутывать в семейные разборки. Предъявляй претензии сестренке, у которой зудело в одном месте. Ах да, она же мертва. Ну тогда прими мои соболезнования. А твой доктор Зверобой сам виноват. Не надо быть таким тупоголовым.
Алекс вспыхнула. Да как он смеет заявляться в этот дом и оскорблять его хозяев! Ее родственников!
– Почему бы тебе не уйти? – процедила она. – Я сейчас позову Кевина, и он…
– Он не придет. Никто не придет. Ты полностью в моей власти, и пора к этому привыкать. Если я сказал, что сегодня у тебя первый урок, то он будет. Я думал, это будет практика защиты от чтения мыслей, которые у тебя полны сопливых переживаний ни о чем, – Джеральд говорил так, словно выплевывал в нее каждое слово, – но теперь я вижу, что нужно начать с базового урока. С урока послушания.
Алекс сглотнула. Джеральд разозлился, и это пугало ее. Кто знает, на что он способен? После того, как приказал Стивену прирезать Нэн, от него всего можно было ожидать. Джеральд сел на постели и спустил ноги на пол, сверля девушку взглядом.
– Ч-что ты от меня хочешь? – пролепетала она.
Он склонил голову чуть набок, закусив губу и размышляя.
– Расстегни-ка блузку. Покажи, что у тебя под ней. В прошлый раз я плохо рассмотрел.
 
У Алекс отпала нижняя челюсть. Она ожидала чего угодно, но не этого. Использовать свои права, чтобы унижать ее, как сексуальный объект, – это было подло!
– Ты не можешь этого требовать, – сиплым голосом попыталась возразить она, – я не буду раздеваться.
Джеральд улыбнулся холодной улыбкой.
– Будешь. Это приказ.