Тайна Святой Эльжбеты

Таким образом на участке, предназначенном для прорыва, противнику удалось обеспечить превосходство в живой силе в 2 раза, в пулеметах — в 2,5 раза, в легкой артиллерии — в 3 раза, в тяжелой артиллерии — в 40 раз.
18 апреля (1 мая) 1915 года на 35-километровом участке прорыва у Горлицы германская артиллерия открыла ураганный огонь. После мощной артиллерийской подготовки, продолжавшейся сутки, в 10 часов утра 19 апреля (2 мая) германо-австрийские войска перешли в наступление, легко прорвав русские позиции. Началось беспорядочное бегство российских войск.
Через пять дней наши войска отступили уже на 40 километров.
21 мая (3 июня) русские оставили Перемышль.
9 (22) июня на башне львовской Ратуши был поднят австрийский флаг.
Тараканов в это время сидел в одиночной камере краковской городской тюрьмы. Он побледнел, исхудал, стал нехорошо кашлять. Его не расстреляли — австрийцы посчитали, что после возвращения Львова он перестанет быть для них опасным и его можно будет обменять на кого-нибудь из пленных офицеров.
Хаузнер, полгода прятавшийся в доме своих дальних родственников в Кракидалах, вместе с восторженной толпой львовян встречал австрийские войска, обнимался и целовался с совершенно незнакомыми ему людьми, а потом два дня отмечал долгожданное освобождение города.
Однако радость его продолжалась недолго: через неделю после возвращения Львова австрийцам Хаузнер по доносу одного из своих «клиентов» был арестован как пособник русской полиции. Еще через неделю по приговору гарнизонного суда его повесили.
Хмелевского военное командование наградило орденом, приказом Императора он был повышен в чине до державного радника. Впрочем, пан Тадеуш пережил пана Леопольда всего на три года — зимой 1918-го бывший полицейский комиссар Хмелевский, уволенный от службы без прошения, умер от цирроза печени.
В сентябре Тараканова перевели в лагерь для военнопленных, и он наконец-то смог получать посылки и денежные переводы с Родины. Из письма Насти он узнал, что тещу убили во время майских немецких погромов — на то, что в квартире живет немецкая баронесса, погромщикам указал дворник — в этот год Генриетта Витольдовна обделила его наградными на Пасху. К счастью, Насти с Ванькой в это время в Москве не было — они уже уехали к матери Тараканова, на лето.
В ноябре Тараканова и еще двоих офицеров обменяли на австрийского оберстлойтнанта. В начале декабря он приехал домой и сразу же подал рапорт об отставке. Они с Настей поселились в Туле, в собственном доме. Днем отставной коллежский секретарь торговал мясом, а после запора лавки шел домой, где жена кормила его вкусным ужином. Она стала совсем купчихой.